При ближайшем рассмотрении ограда оказалась полуразрушенной кирпичной стеной. Я подошла с торца, стараясь идти как можно тише, но снег предательски скрипел. Я остановилась и вытащила пистолет из-за пояса. У меня один патрон, но Лазарю и его хватит.

Впереди темнота, подсвеченная белым снегом снизу. Я ни черта не видела, и стояла, чувствуя, как дыхание опаляет губы. Черт, я нервничала.

Тихо… Но вот, где-то впереди скрипнул снег. Кто-то хотел уйти, но понял, что я его слышу.

Я подняла оружие.

— Лазарь, я тебя вижу, — соврала я.

Сначала из-за ограды показались поднятые руки, а затем он встал. Лица я не видела в темноте, но узнала по фигуре — только он такой худой и высокий.

— Они меня заставили. Я не хотел, Кармен.

Так я и поверила.

Я стояла и решала, стрелять или нет. И знаете, мне впервые не хотелось говорить — поступки сказали больше любых слов, а мне надоело снимать лапшу с ушей. Но выстрел услышат, у меня один патрон, Лазарь сам наверняка вооружен…

Со стороны ворот раздался шум — хруст снега, лязг ворот, крики… Я боялась уйти и боялась оставаться на месте. Теперь мой последний патрон стал еще символичнее, может, высшие силы, которые покровительствуют охотникам, решили оставить его для меня. На случай, если там вампиры Оксаны.

Лазарь тоже услышал — дернул головой, словно хотел обернуться, но опасался выпустить меня из виду.

— Дай уйти, Кармен… Ты слышишь, что творится? А хочешь, пошли вместе…

— Ты издеваешься? — зарычала я.

— Да пошла ты! — огрызнулся он, рука рванулась к поясу и я выстрелила, целя в корпус.

Зацепила — сдавленный крик и Лазарь повалился на снег. Я вскочила на ограду, стараясь держать его в поле зрения, и спрыгнула с другой стороны. Руки обожгло холодом, я вся была в снегу. Он лежал на спине, растопырив руки, снег слегка заляпало красным. Я не видела, куда попала.

Я прицелилась в него, прекрасно отдавая отчет, что магазин пустой.

— Не стреляй, — захрипел он. — Дура, я без оружия!

Ногой я разметала полы его куртки, пачкая джинсы снегом. Действительно. Пинком заставила его перевернуться на живот и задрала куртку на спине. Пистолета не было. Этот придурок просто опустил руки, когда у меня и так нервы на пределе.

— Пожалуйста, не убивай, — он съежился у стены, руки — особенно правая, тряслись. Я и раньше знала, что он трус.

— Вали, пока я добрая, — процедила я.

Уговаривать не пришлось: он вскочил и побежал к темной линии деревьев, прижимая ладонь к плечу.

Мне тоже надо уходить, на выстрел придут, и кто это будет — друзья или враги, я не хочу выяснять. Нужно убираться, пока есть шанс.

В дом возвращаться нельзя — я не знаю, что там произошло и кто были те, кто шумел на воротах. Я побежала к ограде и пролезла между прутьями.

Придется идти по дороге, искать Эмиля. Снова по снегу и холоду, с обмороженными руками и кровоточащей раной на спине. Если его машина стоит на шоссе, я не дойду.

Я приблизилась к дороге и пошла параллельным курсом, скрываясь в темноте.

Мимо пробежали двое, и я спряталась за деревом. Не знаю, кто это и выяснять не хочу. Я прижалась к шероховатой коре, надеясь, что меня не заметят.

Спина ныла от каждого неловкого движения, в мышцах что-то дергало. Я боялась, что задет нерв и терпеть придется до конца жизни. Хреновый прогноз. Будет еще хуже, если здесь она и закончится.

Впереди, из-за поворота выбился свет фар и я затормозила. Может быть, Эмиль, но что если это машина с недружественными вампирами?

Я остановилась, жарко выдыхая пар вместе с отчаянием. В стороне, над городом, отцветали последние залпы фейерверка.

Я боялась идти вперед. Прижалась к шершавому сосновому стволу, стараясь не потревожить лапы с шапками снега. Осталось совсем чуть-чуть — немного сугробов и холода, немножко страха и если повезет, все закончится.

Я приблизилась к дороге, старательно отогревая в кармане руку, разминая кулак, чтобы вернуть подвижность пальцам, словно еще могла стрелять. Джип уже различался между деревьев — он стоял посреди дороги. Тихо шелестел двигатель, из выхлопной трубы стелился дым. Как же там тепло внутри…

Я перевела дыхание, пристально рассматривая машину. Квадратные формы подсказывали, что это «мерседес», но не один Эмиль их любит. Номер я не видела.

Дверь распахнулась и наружу вылез высокий мужчина. Сунул в рот сигарету и несколько раз щелкнул зажигалкой, прежде чем смог прикурить.

В короткой вспышке света я узнала Стаса.

— Эй! — попыталась крикнуть я. — Стас!

Он настороженно вскинул голову и оглянулся. Потом приоткрыл дверь и что-то сказал в салон.

Я скатилась по сугробу, потревожив сосну, с веток на меня обрушилась маленькая снежная лавина. Водительская дверь приоткрылась, на дорогу вышел Эмиль, и я выкатилась ему под ноги в вихре снега.

Эмиль схватил меня за плечи, помогая встать. Я поднялась, вымазав его снегом и обжигаясь об горячие руки. От него пахло чем-то невероятно приятным: теплом, мятой и бензином. Запах казался чужим на фоне холодного аромата снега. Дурманящий запах достатка и стабильности.

— Где Никита? — спросил он. — Его послали за тобой. Ты его видела?

— Нет.

Наверное, он был среди тех, от кого я пряталась за деревом. И сейчас он в доме. Надеюсь, ему дали крови…

Сейчас я хотела одного: нырнуть в теплое нутро джипа и оттаять. Я отлипла от Эмиля и полезла в машину, не веря, что добралась.

Спереди, на пассажирском сидении обнаружился незнакомый вампир. Эмиль тоже сел назад — рядом со мной, а Стас остался снаружи.

На волосах таял иней. Кожу пощипывало, меня била дрожь. Эмиль все понял без слов и выставил климат-контроль на максимум.

Спина пульсировала, куртка между лопаток липла к повязке. Все тело ныло от холода — я промерзла до костей.

Я думала, он закидает меня вопросами, но Эмиль молчал и смотрел на меня.

— Как ты меня нашел?

— Андрей сказал, что ты у нее, как только услышал про «Сосновый бор».

— Он не знал, где ее логово. Если не соврал, конечно, — пробормотала я.

Ага, не соврал. Мог бы догадаться, раз база когда-то принадлежала ее отцу.

— Андрей мне звонил. Сказал, что ты жива, но ранена, — он смерил меня взглядом. — Выглядишь целой. Что она сделала?

— У меня рана на спине.

Эмиль молча вышел из машины, я наблюдала, как он обходит джип, копается в багажнике… Что все это значит, черт возьми?

Он вернулся с автомобильной аптечкой. Захлопнул дверь, отрезая холод, которого я и так нахлебалась на жизнь вперед.

— Поворачивайся, — он попытался расстегнуть куртку, но я вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Я раздета, — объяснила я.

— Кто-то должен посмотреть. Ты что, меня стесняешься? Ты же моя жена.

— Бывшая, — напомнила я, но все-таки повернулась, расстегнула куртку и приспустила ее с плеч.

— Тебя уже кто-то перевязывал. Кровоточит.

— Я в курсе, — огрызнулась я.

— Кровь остановить не смогу, — голос было обыденным, он не беспокоился за меня, просто констатировал факт. — Тебе нужен врач… Чем это тебя?

— Стрелой.

— Чем? — переспросил Эмиль.

— Оксана любит пострелять из лука.

Руки Эмиля были горячими и приятными наощупь. Уже по тому, что мне приятны его руки можно было догадаться, как я замерзла.

— Какая ты холодная… Закончим, отвезу тебя к врачу.

Его одежда пахла моим прежним миром, пока Эмиль не подался во власть. Я вдыхала запах денег и, знаете, мне хотелось обратно. Туда, где была хотя бы иллюзия безопасности. Только это невозможно.

— Я должна вернуться, — сказала я. — Дай обойму.

Сидя к нему спиной, я поменяла магазин, передернула затвор и, натянула куртку. Эмиль не дал открыть дверь.

— Куда ты лезешь? Подожди. Пусть зачистят базу.

Я обернулась и прищурилась на него.

— Больше всех надо? — улыбнулся он. — Это работа для пешек. Мы пойдем, когда будет безопасно.