Хепт-тан столько почувствовал, когда на него обрушилась сила Защитницы. Даже в голове на миг помутилось и перехватило дыхание. Сдуру едва не назвал настоящее имя, но запутался: «Какое из них таковым считать?»

Случайность, или провидение, но от необдуманных поступков, ему все же удалось уберечься. Сила предусмотрительно затаилась, будто хищник в шаге от добычи. Вместо того чтобы немедленно разорвать на Кире платье, потворствуя затмевающему все желанию, он сумел поддержать беседу и ничем себя не выдал.

Тем временем наверху явно что-то произошло, и Райхо словно холодной водой окатило. Мгновенно отрезвев и собравшись, он даже пропустил момент, когда действие силы Защитницы спало. Лишь позже, помогая подняться Кирране по лестнице, ассасин заметил, что перстень снова на ней.

«Вот о чем просил советник Паситу! — догадался он. — Но тогда, почему ублюдок этого не сделал?»

Ассасин боялся, что план врагов удался. Боялся, что поддавшись чувствам, забыл о главном и не справился с заданием. Против воли одолело раздражение.

«Киррана, ну зачем ты это сделала?!» — молчаливо вопрошал он обнаженные плечи и спину, когда маленькая Защитница, вырвав руку из его ладони, подхватила юбки и припустила быстрей.

— Кира, там может быть опасно! — запоздало предупредил он, подавив пустую злость.

«Сам виноват! Зачем послушал тин Хорвейга?»

В бальном зале царил хаос. Начался пожар. Гости кричали, пытаясь прорваться к дверям. Богомил, к счастью, был жив и здоров. к тому же очень-очень сердит. Князь отрывисто раздавал приказы людям из личной охраны, веля никого не выпускать из дворца. У его ног лежало тело. Поодаль изображало ледяную статую еще одно.

«А вот и наемник», — опытный глаз указал на характерную кучку пепла около горящего стола.

Больше поблизости мертвецов не наблюдалось, и Райхо, испытав некоторое облегчение, направился к Князю.

— Тин Хорвейг?! — ассасин будто заново обрел способность удивляться, увидев, кто третий пострадавший.

Кира, не обращая ни на кого внимания, бросилась к Пасите. Несколько хмурых и изрядно помятых Защитников, неприкаянно топтавшихся неподалеку, проводили ее взглядами, в которых не было ничего доброго.

«Они знают! Знают, и считают ее виноватой! — для Райхо это неожиданно стало откровением: — А ведь и я хорош! Как только полегчало — разозлился. А ей-то каково?»

Хепт-тан был посвящен в тайну Любомиры и мигом сделал выводы: «Девчонка, в которой сила едва теплилась, и та была крайне привлекательной для орденцев. Потенциал Киры огромен и продолжает расти. Парни не просто питают интерес, они забывают обо всем, и точно мотыльки на огонь стремятся к цели. К сожалению, когда наваждение спадает, Защитники все прекрасно помнят и осознают, из-за кого потеряли голову. Эти явно подрались, забыв о своей задаче. Теперь считают, что Киррана их унизила. Но… Все-таки зачем же она сняла перстень?»

«Господин, тин Аллария, вы Защитник?» — в голове отчетливо прозвучали слова, и Хепт-тана осенило:

— Она хотела меня проверить!

Кира бежала по лестнице, а в груди ядовитой змеей ворочалось дурное предчувствие.

«Пасита, что ты же ты задумал?»

Не было сомнений, что бы ни произошло в бальном зале, тин Хорвейг к этому приложил руку: «Недаром зубами скрипел, но меня спровадил!»

Охотница, грешным делом, даже заподозрила Защитника в своем болезненном состоянии и дурном самочувствии, но не смогла найти подходящего объяснения, как именно он это устроил.

Представшая глазам картина разительно отличалась от той, которую Кира запомнила, покидая зал. Вместо атмосферы праздника, чинного веселья и ярких красок, творился кавардак. Под ногами хрустели черепки, драгоценная посуда валялась, где придется. И это, не считая дыма и полыхающих столов. В зале было полным-полно княжеских охранителей в такой же, как у Микора, форме. Но охотница забыла обо всем, когда взгляд приковали ботинки. Те, самые, которые еще недавно так уверенно отмеряли шаги. Она не сразу решилась посмотреть на владельца. Внутри что-то болезненно сжалось, породив тугой ком у самого горла.

Князь тем временем закончил раздавать приказы и склонился над тин Хорвейгом, проверяя, дышит ли тот.

— Барышня, сюда нельзя! — кто-то схватили за талию останавливая. Не давая приблизиться.

— Пустите!

— Кира, тебе лучше уйти, — знакомый голос заставил отвести взгляд от лежащего на полу Паситы, — другой охранитель потянул в сторону, пытаясь отправить вслед за остальными гостями.

— Микор, убери руки. Немедленно!

Немедленно не вышло, и бывший друг мгновенно оказался на полу, проскользив по гладкому паркету с десяток шагов. Даже платье не помешало выполнить отработанный прием. Вторая попытка ее остановить тоже не удалась. Охранитель так и остался лежать ничком, когда Кира, взметнув подол, развернулась к Богомилу. Его охранители едва успели, вынуть мечи из ножен.

— Он жив? — голос дрогнул, когда охотница уставилась на торчащие из груди Защитника метательные ножи. — Пожалуйста! — перевела полный мольбы взгляд на Князя.

Тот кивнул и сделал знак убрать оружие. Охотница бросилась к Пасите. тин Хорвейг хоть и слабо, но все же дышал. От облегчения из глаз выкатились две слезинки, пробороздив на щеках влажные дорожки.

«Я виновата! Я!»

Внезапно картинка стала расплываться, и это не из-за набежавших слез, дело было в чем-то другом. Но теперь Кира знала, куда смотреть: «Сила! Она снова уходит!»

Под испачканной кровью ладонью чуть четче стукнуло сердце, подтверждая догадку.

— Бери! Бери сколько надо! Хоть всю! Не нужна она мне! — зашептала, усаживаясь на пол рядом, но передумала. Зашарила руками по камзолу Защитника. Принялась расстегивать, впопыхах срывая серебряные пуговицы. Еще два бутылька обнаружились в карманах штанов, где Кира отважилась посмотреть только в самую последнюю очередь. Вырвав зубами пробки, залпом опустошила оба и, тяжело дыша, пристроилась рядом, гладя Защитника по русым волосам.

— Госпожа Киррана, — кто-то окликнул.

— Привезите Нааррона тин Даррена! Срочно! — рявкнула через плечо.

— Госпожа Киррана, — охотница вдруг поняла, что перебила самого Князя. Тот присел рядом на корточки, положив ей на плечо руку. — Лекари на подходе, не стоит без них ничего предпринимать. Вам нужно отдохнуть, прийти в себя. Я прикажу приготовить покои.

— Поймите, мне нельзя его оставлять. Дело в силе… Привезите как можно скорее Нааррона — моего брата, иначе Пасита умрет!

Князь кивнул, поднимаясь, и обратился к советнику, который только что вошел в сопровождении двух хмурых Защитников:

— Затолан, отправь весточку в Орден, пусть немедленно пришлют Нааррона тин Даррена.

Старший тин Хорвейг сделал знак одному из своих людей.

Подоспели лекари. Все трое — орденские Хранители.

— Госпожа, вам лучше уй…

— Нет. Я останусь здесь.

Усатый мужчина едва ли старше Паситы, пожав плечами, одним движением разрезал рубаху на Защитнике.

— Сомлеете, сами виноваты, — равнодушно буркнул он, принимаясь за работу.

Кира ничего не ответила. Крови она отродясь не боялась, а сомлеть было немудрено, только вот немного по иной причине.

— Господин лекарь, — позвала, когда грудь тин Хорвейга перетянули бинтами. — Ведь эти раны не смертельны для Защитника?

Врачеватель внимательно взглянул на нее.

— Да и простой человек повалялся бы в постели какое-то время, но встал на ноги. Защитнику же должно хватить двух-трех дней.

— Каким ядом его отравили?

— В ране нет яда. Я лично проверил ножи. А с чего вы взяли?

— Защитник Пасита стремительно теряет силу. Он борется не на жизнь, а насмерть. Так было и со мной, когда он меня… спас. Сейчас… я отдаю ему собственную, но надолго ее не хватит… — собственный голос доносился будто издалека. Язык тоже ворочался с трудом, хотелось спать.

«Похоже, действие отвара заканчивается».

Лекарь отошел, уступая место другому.