Головой Кира понимала, что парень с золотистыми глазами, так прочно засевший в сердце, уехал не навсегда. Но душа кричала: попрощались они сейчас навечно.

Пришли конюхи и принялись наводить порядок в соседнем деннике, где, как оказалось, содержался Ветер, стали обсуждать жеребца и его хозяина. Кира поняла, пора возвращаться. Загнав навернувшиеся слезы обратно, погладив лошадь, пообещала скоро заглянуть снова.

Ливень кончился, но небо все ещё щедро дарило воду. Распущенные волосы мигом намокли и прилипли к щекам, но Киррана, не замечая холода, полной грудью вдыхала свежесть, подставляла лицо крупным каплям. Они смывали следы слёз, освежали, стекая по шее за воротник рубахи и делая ткань прозрачной там, где она соприкасалась с кожей.

Охотница шла медленно по опустевшей, словно её сердце, площади, мимо башни с часами. Ажурные стрелки показывали без четверти четыре. Золото куполов будто потускнело, и над храмом Керуна больше не вился орёл.

– Любишь гулять под дождём? – вкрадчивый голос с лёгкой насмешкой раздался почти над ухом.

Вздрогнув, Кира едва справилась с рефлексами. Взирая с высоты своего роста, на неё пялился Хансер тин Белл, тот самый курсант старшего круга, который на завтраке в трапезной признал Седера братом.

– Не стоит ко мне подкрадываться, – отступила охотница от слишком близко подошедшего парня. Памятуя наставления ребят за столом, она решила, что не о чём разговаривать с этим человеком и направилась было к Северной башне, как его рука крепко, но вместе с тем осторожно придержал её за руку.

– Чего тебе, Хансер? – устало спросила она высвобождаясь.

– У меня к тебе просьба, – пальцы на запястье чуть сжались, прежде чем он сам выпустил её руку. – Поласковей с моим братом Седером. Не стоит унижать его ещё больше.

– Унижать? Разве я его унизила?

– Тебе повезло утром, но не стоит искушать судьбу. Вам ведь ещё вместе тренироваться. Есть за одним столом. Ходить в одну мыльню… Хотя… – он многозначительно осмотрел её с головы до ног. – Мне это несколько сложно представить, – он изогнул тонкие губы в холодной улыбке.

– Угрожать мне весьма смело с твоей стороны, какое бы имя ты ни носил, – Кира, решив не давать спуску и сразу поставить заводилу на место, многозначительно наклонила голову, выразительно приподняв бровь, как делал Пасита, когда плескал ядом. Это получилось неосознанно, но, похоже, сработало.

Хансер усмехнулся и примирительно поднял руки.

– А ты не так проста, – он хмыкнул, осматривая её с ног до головы, и Кире вдруг стало зябко от этого взгляда, или же одежда всё больше пропитывалась влагой. – Хотя, конечно! Что это я? Внучка Настоятеля и любовница самого тин Хорвейга, ради которой он, похоже, убивать готов. Киррана – ты единственная в своём роде словно заморская диковинка.

Глядя в хитрые, холодные глаза Кира всё больше заводилась.

«Чего он добивается? Пытается меня оскорбить?»

– Я не чья не любовница!

– А Крэг? Ты же не станешь отрицать, что вы весьма романтично целовались под дождём?

– Я провожала друга.

– Когда к тебе подойдёт мой брат, согласишься сходить с ним на свидание. Не волнуйся, это всего лишь свидание. Никто не замыслил дурного, ничего, что могло бы тебя скомпрометировать. Седер, конечно, импульсивный мальчик – так на нас на всех действует сила. Горячит кровь, сбивает с толку, будоражит мысли. Из-за этого, порой, мы совершаем глупости. С тобой разве не так?

Кира покачала головой, прикрыв глаза.

– Просто не отвечай отказом.

– Хансер, я никуда не пойду ни с Седером, ни с тобой, ни с кем-то ещё, – она попыталась уйти, но курсант преградил ей дорогу.

– Такая верная? – он многозначительно вскинул брови. – Мне жаль, но, похоже, тин Хорвейг узнает про дружеский поцелуй у конюшен.

Охотница молча обогнула тин Белла и, не обращая внимания, на его слова пошла своей дорогой.

– Настоятель тоже узнает! И про тин Хорвейга в том числе, – донеслось вслед. Видимо, Хансер искал точки, на которые надавить. Кира никак не отреагировала, лишь позволила явиться богохульной мысли:

«Керун, мне все чаще кажется, что ты ошибаешься, наделяя даром».

Ответом стал неожиданно раздавшийся вдалеке раскат грома.

Закончив дела, тин Хорвейг пришёл в покои Настоятеля. Киррана, до того будто без сил лежавшая на кровати, подхватилась не сразу, с опозданием заметив его появление.

– Сдаёшь, охотница. Теряешь хватку, – ухмыльнулся Защитник, вальяжно прислонившись к косяку. – Или это наши стены на тебя так действуют? Воли хочется?

Молчаливый ответ легко было прочесть в отчаянной глубине синих глаз. Подавив вздох, Пасита осмотрел ладную фигурку, затянутую в коричневый комплект. Серый – тот, который он имел счастье видеть за завтраком, сушился на спинке стула.

– И когда только вымокнуть успела? – он кинул на кровать рядом свёрток, который принёс с собой. – Бери, это понадобится. Идём.

Не оборачиваясь, Защитник вышел из спальни, а затем и из покоев. Шагающая следом Кира не удержалась от вопроса:

– Куда мы идём?

– Сейчас найдём уголок поукромнее и займёмся всяким непотребством, – Пасита довольно улыбнулся, через плечо зыркнув на сошедшиеся к переносице брови. Наверное, он бы даже посочувствовал ученице, если бы его так не забавляло её подначивать.

– Пасита! – возмущённо вскрикнула она.

– Помнишь, Кира, когда-то я настаивал, чтобы ты звала меня господином Защитником? – синие глаза смотрели на него внимательно, выискивая подвох. – Так вот, я понял, просто по имени мне нравится больше. Это так… Лично, – он резко развернулся, закончив полушёпотом и, воспользовавшись моментом, сделал то, о чём мечтал с самого завтрака.

Шёлк ещё чуть влажных, пахнущих дождём волос коснулся лица, обласкав нос, губы. Это ощущение на мгновение вернуло его в глухомань, в Орешки. Туда на холм, где пламя костров отражалось бликами в водах Широкой. Пришло осознание: именно там он был по-настоящему свободен от всех условностей, когда бежал наравне с деревенщинами, выискивая в ночном лесу только её. Наваждение было таким ярким, что он пришёл в себя раньше, чем Кира успела отшатнуться.

– Паси… Наставник тин Хорвейг?! – девчонка явно злилась.

Защитник вскинул бровь, изображая задумчивость.

– Можно и так. Это тоже звучит достаточно хорошо, – Защитник веселился видя, что новое обращение даётся Кирране не легче, чем «Господин защитник».

«Что-то с ней не то. Устала? Утомили зазнайки?»

Преодолев винтовую лестницу и пару обычных, они спустились на первый этаж. Там аккурат под трапезной располагался просторный зал медитаций. От узких длинных окон под потолком сейчас было мало толку, хотя по утрам помещение хорошо освещалось даже в пасмурную погоду. Пропустив Киру вперёд, Пасита гулко захлопнул дверь, отрезав их от остального мира.

– Будем тренироваться? – спросила девчонка, оборачиваясь, и её голос породил короткое гулкое эхо.

– Я же сказал, что будем делать. – Пасита оказался близко, притянув гибкую охотницу к себе, с чувством восторга присосался к пухлым сочным губам, Почувствовал приятное сопротивление, когда она попыталась вырваться. С удовольствием запустил руку в копну бесподобных, самых мягких и шелковистых волос, ухватился оттягивая назад голову и, рискуя остаться без языка, сделал поцелуй глубже.

Когда Киррана, опомнившись, с вскриком оттолкнула его от себя и, прелестно возмущённая отскочила подальше, напомнив ощетинившегося котёнка, Защитник не стал настаивать, лишь внимательно уставился, пытаясь ощутить то же, что и на испытании.

Но по-прежнему ничего не изменилось.

«Может, стоит зайти немного дальше?» – он сделал было шаг к ней.

– Пасита, прекрати! Сколько можно! Когда ты от меня отстанешь?! Мне что со стены броситься? – в синих глазах плескались слезы.

– Я просто хотел тебя разозлить? – Защитник нахмурился. Кира, шмыгнув носом, украдкой вытерла слезинку. – Чтобы спровоцировать выплеск, – зачем-то продолжил он оправдываться. – Это был самый быстрый способ, – он помялся и добавил: – Я так думал, – отчего-то Пасита почувствовал себя отвратительно, и даже слова прозвучали без обычной уверенности. – Странно, что это не сработало. Что ты чувствуешь, Кира? Почему не попыталась меня ударить?