Справедливо рассудив, что любой Защитник, оказавшись поблизости от Киры, среагирует так же, как и они с Крэгом, Пасита торопился оказаться в кабинете Настоятеля. Он надеялся: те, кто почувствует её силу, попросту не успеют ничего сообразить, а уж Настоятель Махаррон придумает, что делать дальше. Ему придётся придумать.

Была и ещё одна надежда – Круг Определения. Возможно, как только девчонка в нём окажется, то сумеет осознанно управлять силой. По крайней мере, со всеми курсантами именно так и происходило, хотя и в Круг они попадали раньше. Ещё до того как начинались непроизвольные выплески.

Оставив лошадей на конюшне, что располагалась поблизости от ворот, они направились по мощёной, на удивление, гладкими каменными плитами дороге в сторону возвышающихся зданий, все из того же ослепительно белого камня. Кира едва поспевала за широкими шагами Защитника. Ничего разглядеть толком не удавалось из-под нависающего башлыка. Она то и дело приподнимала его рукой и вполголоса ругалась. И на плащ, и на тин Хорвейга. Возможно, он и убережёт от излишнего любопытства, заставив думать, что привезли нового ученика. В мужской одежде Кира легко сошла бы за мальчишку, особенно рядом с могучим Защитником и долговязым адептом. Но сила. Её-то под башлыком не спрячешь.

Благополучно преодолев половину пути, о чём тихонько сообщил Нааррон, они вышли на пустующую в это время Центральную площадь по обеим сторонам которой величественно возвышались друг напротив друга белокаменные, как и все прочее, храмы Керуна и Киаланы. Не такие огромные, как в Птичьем тереме, но тоже внушающие благоговейный трепет. На высокой тонкой башне по центру площади Кира усмотрела совсем невидаль. По книгам она уже знала, что это знаменитые часы и вот видела их воочию. От созерцания сего чуда её отвлёк неуверенный голос:

– Адепт Нааррон?

– Будь здрав, Вайрис!

– Тин Даррен, тебя невозможно узнать! – воскликнул низкорослый коренастый паренёк с пухлыми розовыми щеками, надкусанным кренделем в руке и в хламиде адепта, под которой угадывалось приличное брюшко. Он засеменил рядом, глядя снизу вверх восхищенными глазами, что сравнялись размерами с плошкой. – Клянусь, я принял тебя за дуболома, – он тут же состроил испуганную мину, покосившись на шагающего впереди Защитника, но тин Хорвейг не обратил на его слова внимания, и пухлый адепт продолжил: – Никак не мог сообразить, кто ты есть. Смотрю, вроде рожа знакомая, но вот остальное… Куда ты дел моего приятеля Наарона? – он панибратски пихнул брата в плечо.

– Ты переигрываешь, друг мой, – Нааррон покровительственно рассмеялся и похлопал его по спине.

Кира удивлённо хмыкнула, открывая брата с новой стороны, и привлекла внимание.

– Нааррон, а что это за прелестная дева с вами? Вы её ведёте, будто под конвоем, ещё и вырядили по-мужски, – адепт, сощурившись, пытался разглядеть лицо под башлыком.

– Нааррон! – обернулся Пасита, бросив многозначительный взгляд на его собеседника и, ухватив Киру за руку, прибавил шаг.

– Потом поговорим, – брат махнул рукой остановившемуся адепту.

Но не успели они преодолеть площадь, как их нагнал молоденький запыхавшийся служка:

– Адепт Нааррон? – в его ломающемся голосе проскользнули вопросительные нотки, но он быстро собрался: – Адепт Нааррон вас требует к себе Настоятель Агилон.

– Ты! – Нааррон угрожающе шагнул в сторону парнишки, вынуждая его отступить на пару шагов.

– Настоятель приказывает явиться незамедлительно… – повторил тот уже не так уверенно.

Нааррон замялся, не желая оставлять Киру.

– Ну, я пошёл?.. – служка бочком-бочком отодвинулся, а затем припустил было бежать, но брат в два счёта настиг его и схватил за ухо.

– Ты не сказал, где искать Настоятеля, так что отведёшь меня сам, и не пытайся убежать!

Пацанёнок часто-часто закивал, с его лица стёрлась ехидная усмешка.

– Кира, я разберусь с делами и сразу тебя найду.

– Идем, – Пасита снова потянул Киру за руку и зашагал в сторону возвышающейся над крышами прочих зданий высоченной и внушающей трепет башни Защитников

Это было единственное строение, выполненное из тяжёлых серых блоков. Квадратное, строгое, никаких ажурных барельефов и изящных шпилей не украшали его. Эдакий замок в замке, подумалось Кире. Не удивительно, если так оно и было.

Внезапно волнение дурнотой подкатило к горлу. До этих пор Киррана гнала от себя мысли о встрече с дедом. Чего заранее переживать? С неё и так достало приключений. А вот теперь в ногах образовалась противная слабость, ладони вспотели, а где-то в районе солнечного сплетения засосало, вызывая желания согнуться пополам, сжаться в комок. Засмотревшись на северную башню, она споткнулась, и Пасита крепче сжал её руку, не давая упасть. Кира испытала приступ благодарности. Даже его поддержка сейчас оказалась не лишней, тем более что с уходом брата он остался единственным человеком, которого она здесь знала.

Едва она приноровилась к его широким шагам, как проклятый башлык, совсем сполз на глаза, и теперь Киррана видела только носы своих сапог. Вновь споткнувшись, она выругалась:

– Сартог дери!

– Тихо! – рыкнул Пасита, и Кира напряглась, почувствовав, как ее кисть сжали стальные тиски. Последовал резкий рывок в сторону.

– Ай! Больно же! – вскрикнула охотница, попытавшись отнять руку. Вся благодарность мигом растворилась, как и не было.

– Поздно… – выдохнул Защитник, и тут с Киры сдёрнули башлык.

Солнце ослепило на миг, заставив зажмуриться. Кира, проморгавшись, вздрогнула от неожиданности. Дорогу преградил десяток нагих до пояса парней. Все они одетые в одни лишь короткие холщовые штаны чуть ниже колена и, несмотря на погоду, босые, не сильно отличались размерами от Паситы. Бугрящиеся мускулами тела и лица, покрытые бисеринками пота. Все как один не отводили глаз от неё и молчали.

Похоже, их опасениям суждено было сбыться. От раскинувшихся с этой стороны и до самой крепостной стены тренировочных полей и площадок уже бежали новые курсанты. Побросав огромные бревна, которые доселе вертели над головой, будто это простые деревянные шесты, отряхивали руки, утирали мокрые лица, ещё не осознавая, что происходит, но явно чувствуя её силу. Об этом говорило выражение их физиономий и немигающий устремлённый в её сторону взор.

Вот на другом поле, чуть поодаль, где вслед за учителем совсем молодые курсанты повторяли медленные плавные движения, предшествующие медитации, кто-то нарушил гармонию и самовольно покинул строй. Наставник что-то крикнул ему вслед, но тот даже не обернулся. Следом потянулись и остальные, кто-то из любопытства, а кто-то уже попавшись на крючок. Они подходили ближе, и вторых становилось больше, пока все взгляды без исключения не оказались прикованы к Кире.

Их быстро кружили, не давая продолжить путь. Ноздри раздувались. На лицах Защитников светилось обожание, собственнический инстинкт, иные смотрели с нескрываемой злостью, но не было понятно на кого именно она направлена. Скорее друг на друга за то, что ещё кто-то осмеливается.

Кира сглотнула и беспомощно посмотрела на Паситу, в поисках поддержки, и его лицо неуловимо изменилось, в глазах вспыхнуло холодное пламя. Не слова, рык вырвался из глотки:

– Пр-р-рочь с дороги!

– Кого ты притащил, тин Хорвейг? Стоит тебе переступить порог цитадели, и снова все вверх тормашками! – донёсся голос того самого наставника, который последовал за своими нерадивыми учениками. Киррана почти обрадовалась, ещё одному здравомыслящему человеку, как тот осекся и вперился в неё: – Никакой дисцип…

Узкое, нелишенное привлекательности лицо с хищными чертами, жилистые, будто перевитые верёвками руки, одет так же как и остальные, лишь выдающие возраст морщинки, висящий на простом шнурке громовик, да особая уверенность во взгляде отличала его от прочих. Пусть с виду и не такой мощный, но охотница почувствовала – именно он здесь самый опасный противник. Как старая рысь, что берёт добычу не силой, а хитростью и опытом.