Дед Зимарь шел впереди, и, казалось, кусты и деревья отступали в сторону, чтобы дать ему дорогу, а тропинка, как ковровая дорожка перед особо важной персоной, катилась и расстилалась перед ним сама собой, и веселые светящиеся грибы отмечали ее края.

Царевичу, который шел последним, захотелось вдруг посмотреть, как красиво и празднично выглядит их тропинка издалека, он обернулся – и оказался нос к носу со спутанными зарослями такого колючего кустарника, что колючая проволока распрямилась бы от зависти.

У его веток, колючек, шипов, игл и крючков был такой вид, как будто слово "свет" было им отродясь незнакомо, а его крупные белые ягоды с черными точками посредине, казалось, сами рассматривали человека, пытаясь представить, каков он будет на вкус.

Дважды Ивану объяснять было не надо.

Он быстро развернулся и одним прыжком догнал успевших уйти на несколько метров вперед деда и Агафона.

Рассвет они встретили на дне неглубокого ущелья, куда ночная прохлада спустилась с гор, отступая перед первыми, но уже теплыми лучами солнца.

Сориентировавшись по солнцу, дед указал им направление на юго-восток – точно по дну ущелья, как по тракту – и опустился, задыхаясь от кашля, на покрытые ночным инеем камни.

– Идите… сами… туда… Я больше… не могу… Укатали Сивку… крутые горки…

– А как же вы?

– Я здесь… посижу…

– Ну, уж нет, – и Иван, не говоря больше ни слова, достал меч и решительно шагнул к затаившемуся, но не ставшему менее враждебным лесу.

– Ты куда? – испугался чародей.

– За жердями. Сделаем носилки.

– И что? Так до самой Красной Горной страны?

– Если придется – то да.

– Но это нас замедлит, а дорога каждая минута! Кто знает, что происходит сейчас с несчастной царевной!..

Иван вздрогнул, но не отказался от своего намерения.

Под его ударами упали два деревца толщиной в руку.

– Царевна меня поймет.

Через десять минут носилки были готовы, слабо сопротивляющийся дед Зимарь водружен на них и утеплен плащом Иванушки, и отряд тронулся в путь.

– А послушайте, дедушка, – выворачивая шею и рискуя споткнуться о камень или корягу и повалить на землю всю процессию, обратился Иван к старику почти сразу же. – А как это вы… вас… у вас… получилось… тропинку в этом лесу найти?..

Дед Зимарь закашлялся, присвистывая легкими.

– Так как… Ее всякий бы нашел… если б присмотрелся… Там она была…

Иванушка помолчал недолго, переваривая ответ, и в конце концов решил продолжить.

– А я оборачивался, смотрел – ее не было.

– Ты лучше под ноги смотри, царевич, – нелюбезно посоветовал ему чародей, сам чуть не споткнувшись.

– Я смотрю, не переживай ты так…

– А чего мне переживать? – хмыкнул Агафон.

– Ну, я не знаю… Может, беды ждешь? Царь Костей, наверное, уже все выглядел, знает, что с его гвардией случилось, где мы…

– Может, выглядел. А, может, и нет. Мы сейчас по низине идем, а в низинах волшебные тарелки плохо видят, чтобы не сказать, не видят вообще. Так что, пока наверх не выберемся, можно не волноваться.

– А ты в этом уверен?

– Как в самом себе!

От комментариев Иванушка воздержался, лишь помрачнел и ускорил шаг.

К вечеру, когда едва не спотыкающийся от неровной дороги и усталости лукоморец уже прикидывал, стоит ли пройти еще немножко, или сделать ночной привал прямо здесь и сейчас, в воздухе потянуло дымком.

– Лесной пожар! – вскинулся Агафон-оптимист.

– Деревня! – обрадовался Иван.

Старик, кряхтя, привстал на носилках и огляделся.

– Вон там, – махнул он рукой вперед. – Дым поднимается там!..

И верно. Не прошли они и полукилометра, как увидели приземистые бревенчатые домишки с крытыми дранкой крышами и плетнями вокруг дворов.

Слух ласкал хриплый, с кашлем собачий лай – их заметили.

– Видишь, дед, не у одного тебя в такую погоду горло болит, – с облегчением улыбнулся спине Ивана волшебник и прибавил шагу.

В первом же доме, куда они постучались, их без разговоров пустили на ночлег.

За ужином хозяева – муж и жена лет сорока – согласились оставить у себя старика, пока не выздоровеет, и послали младшего сына за знахарем.

– А какое ваше тут царство-государство будет? – слегка порозовев от горячей еды, задал вопрос хозяину дед Зимарь.

– А вам какое надо? – вопросительно склонил в ответ голову тот.

– Нам надо в Красную Горную страну, – дожевывая последний кусок хлеба с сыром, сообщил чародей. – А это – Сабрумайское княжество опять, наверное?

– Почему "опять"? – не поняла хозяйка.

– Да мы там уже были, да с пути, кажется, маленько сбились.

– Это Царство Костей! – весело выкрикнул со своего конца стола свежеумытый перед ужином и заморским гостями пацаненок в мокрой еще рубахе.

– Не смешно, мальчик, – сурово зыркнул на него маг.

– А он и не смеется, – удивленно взглянула на него хозяйка. – Сабрумайское княжество – там, – она ткнула пальцем куда-то себе за спину. – А мы – костеи.

Агафон порадовался, что успел доесть хлеб – иначе подавился бы.

– А как же… А… А разве вы… Я думал… – и он растеряно посмотрел на Иванушку.

Тот уже с любопытством искал его взгляд.

– Что? – недоуменно переспросил хозяин. – Что ты думал?

– Ничего… – не гляди им в глаза, повел плечом волшебник. – Ничего. Просто.

– Агафон рассказывал мне, что в вашем царстве живут не люди, а… – Иван помялся, выискивая на всякий случай выражение подипломатичнее, -…а не люди.

– А-а… – лицо хозяина тут же закаменело, и он тяжелым ощупывающим взглядом как-то по-новому оглядел сначала одного путешественника, потом второго, потом старика. – Это… Ты, наверное, про замок слышал… Там – да. А у нас, на окраинах, еще нормальные остались. Пока.

– А там кто же? А там как же?.. – тут перестал жевать и царевич.

– Неважно, чужеземец, – неприязненно покосился на него хозяин. – Тебе ведь туда не надо? Вот и нечего выспрашивать.

– Д-да… Нам надо…

– Я помню, – сухо кивнул хозяин. – Завтра мой сын проводит вас через перевал. Здесь не очень далеко – дня полтора-два пути до Красной Горной страны. Чем скорее вы отсюда уйдете – тем лучше.

– Для кого? – не удержался лукоморец.

– И для вас тоже.

Ночью Иван и Агафон спали плохо – дед Зимарь метался в бреду, стонал, просил пить, и им по очереди то и дело приходилось то поить его, то смачивать холодной водой тряпочку на его лбу, то спаивать ему отвары и настойки, принесенные накануне деревенским знахарем.

Во дворе то ли со скуки, то ли на воров, то ли от вздорности натуры всю ночь злобно лаяла хозяйская собака. Потом, под утро, один раз гулко взвизгнув – или зевнув – умолкла до утра.

За ней, наконец, угомонились и все остальные, и не успел Иван сомкнуть покрасневшие от бессонницы и дыма лучины очи, как дверь заскрипела, и на пороге показался еще более насупленный и мрачный, чем вчера, хозяин.

– Вставайте, – хмуро бросил он и тут же вышел.

– Щ-щ-щ-с-с-с… – быстро согласился Агафон и перевернулся на другой бок.

Иванушка сел.

Голова болела, глаза не открывались. Где он находится и что он тут делает, он вообще смог вспомнить только с третьей попытки. Но сразу, как только вспомнил, вскочил на ноги и затряс чародея за плечо.

– Щ-щ-щ-с-с-с… – просвистел тот в ответ и захрапел.

– Мне тебя не ждать? – громко спросил Иван, натягивая сапоги на ничуть не отдохнувшие за ночь ноги. Впрочем, они были не в одиночестве.

– Убей меня… Не жди меня… Иван, я тебя убью… Отстань… – не поворачиваясь, простонал маг.

– Так мне тебя ждать? – второй сапог был натянут и потопан в пол.

– Ну чего ты пристал… Иди… Я догоню… Потом… Завтра…

Царевич вытащил из-под остывающей соломенной подушки меч и опоясался.

– Прощай.

– ЖДИ, – и Агафон с перекошенным страданием лицом отлепил себя от кровати. – Убийца.