– Эмиль, скажи честно, ты хотел меня ударить?

– Не начинай! Ты до конца жизни будешь меня за это клевать? Прости, сколько можно!

Он не прощения просил – давил тоном. Эмиль считал, что проблема во мне и хотел, чтобы я поскорее закрыла для себя эту тему. Простила, забыла и больше его не беспокоила.

Что тут скажешь?

– Мне пора.

Я твердо решила уехать и пристегнулась, но Эмиль снова вцепился в стойку.

– Давай поговорим. Не я виноват в том, что нам пришлось жить вместе!

– А я не об этом жалею, Эмиль, – я подумала, стоит ли продолжать. – Мы могли это время прожить счастливо всем назло… Я жалею о том, каким ты оказался.

– Каким, Яна? – он снова начал закипать и резко встал с колен. – Тебе все не так, я посмотрю. Укусил тебя, ударил, жить со мной тяжело! Что ни дам, что ни сделаю, всего мало! – он резко отпустил стойку, словно обжегся. – Проваливай! Я устал биться об стену! Уезжай!

Эмиль врезал по переднему колесу и отступил.

– Шляешься с кем попало, а верности просишь от меня! Я ничем тебе не обязан!

Горло сжималось, но глаза остались сухими. Я отпустила тормоз и вывернула руль, спускаясь с обочины в колею. Руки действовали уверенно, словно ничего не произошло.

Эмиль стоял на том же месте, глядя вслед. Я упрямо добавила газа и взглянула вперед – на глянцевую в свете фар дорогу и высокие тополя на обочинах.

Шляюсь с кем попало – это про Андрея? От досады я крепко стиснула зубы, но ведь мы просто гуляли, ничего же не было… Черт возьми, это Эмиль заводил любовниц, а не я ходила налево, чтобы меня подозревать. Я не обязана сидеть дома…

Впрочем, как и он. Можно злиться, обвинять, но мы не вместе.

Эмиль свой выбор сделал.

Три месяца ожиданий закончились ничем.

Почему он такой? Почему не может стать таким, как я хочу?

В город я въехала по Ворошиловскому, полностью измочаленная скандалом. Усталость и опустошение. Это Эмиль снова треплет мне нервы.

Я затормозила на светофоре, рассматривая светящиеся витрины торгового центра. Я когда-то здесь посуду покупала. Эмиль потом расколотил половину в очередном припадке – смахнул со стола, когда я как всегда что-то не так сделала, но воспоминание все равно было приятным. Мне нравилось перебирать тарелки на стеллажах, размышлять, какие лучше – с синим узорами или с оранжевыми. Нравилось, потому что это был один из немногих моментов, когда я была хоть каплю счастлива. Было приятно притворяться, что у меня нормальная жизнь, как у всех.

Сейчас какая-то женщина в магазине тоже перебирала посуду.

Нормальная жизнь… Сзади посигналили и я отвернулась, пуская машину вперед. Что в ней вообще было нормального.

Детали. Как та покупка в магазине. Фрагменты, которые не сложишь вместе, как ни пытайся – общей картины это не даст. Без вампиров она не склеивается.

Я подавила тяжелый вздох и на ходу набрала номер. Давно пора позвонить Андрею, но история с Эмилем выбила меня из седла.

Он ответил не быстро, но спокойно – его не испугал звонок убийцы.

– Еду к тебе, – я включила поворотник, нужный перекресток был следующим. – Надо поговорить.

– Что у тебя с голосом? – вкрадчиво спросил он. – Ты расстроена?

Мы давно друг друга знаем. Наверное, Андрей по голосу догадался, что я снова поругалась с Эмилем.

Глава 24

Наверное, Андрея предупредили, что я здесь – когда выбралась из машины, он уже встречал меня на крыльце. Одетый в рубашку и джинсы, словно куда-то собирался, он спустился по ступенькам навстречу и улыбнулся.

– Уходишь? – нейтрально спросила я.

Андрей беспечно пожал плечами, словно сам не определился.

– Пойдем в дом, если хочешь, – предложил он.

Я помедлила, но все-таки поднялась за ним. Окунулась в приятную прохладу фойе – несмотря на шорты, все равно жарковато. Я вообще плохо переношу жару.

Не проверяя, иду ли я следом, Андрей поднялся по лестнице, а я наоборот замешкалась. Знаю, что он ведет меня в кабинет, а мне туда не хочется… Хотя следы расправы Эмиля наверняка уже убрали.

– Кармен, ты идешь? – Андрей уже стоял на вершине лестницы и я решительно начала подниматься.

Нечего бояться. Я знаю этот дом до самого подвала и, скорее всего, мы с Андреем самое страшное, что тут водится.

Я оказалась права: кровь убрали и даже заменили простреленное стекло. Ничего не напоминало об убийстве – Андрей подчистил все улики. Вместо верхнего света он включил светильники над столом. Кабинет окутал приятный полумрак, больше уместный на свидании.

Впрочем, не похоже, что Андрей на него настроен: он прислонился к столу, скрестив ноги, сунул руки в карманы и улыбался так, словно в его жизни не происходит ничего страшного. Очень легкомысленная улыбка.

– Расскажи про звонок, – я решила сбить с него налет беззаботности.

– Да нечего рассказывать, – Андрей снова пожал плечами. – Мужик позвонил, рассказал, где искать труп и все.

– А зачем ему это, как ты думаешь?

Меня пронзила внезапная догадка, но я сохранила бесстрастное лицо. Сначала хочу послушать его версии.

– Может, со стороны хотел понаблюдать, как вы туда слетаетесь, как саранча?

Он угадал с первого раза. Улыбка так и держалась и я подумала, что он знает больше, чем говорит. Или нет? Андрей и раньше вел себя в высшей степени безрассудно в очень серьезных ситуациях. Сила придавала ему самоуверенность.

А это плохо заканчивается.

– Ты понимаешь, что можешь стать следующей жертвой? – раздраженно спросила я.

– Да ничего со мной не случится… Кармен, спасибо, но я сам о себе позабочусь.

– Андрей, ты не видел, что он с ними делает.

– Я сам разберусь, – возразил он. – Не думаю, что придут ко мне. Я посерьезнее, чем жертвы, так что… Но лучше быть готовым.

Я поняла, что никуда он не собирался, а одет на случай, если нас все-таки побеспокоят.

– Андрей, хватит вилять, – попросила я. – Расскажи о Касьянове. Убивают вампиров из его окружения, другой связи я не нашла. Ты знаешь, что это значит?

Он вопросительно поднял брови, улыбаясь, словно речь шла о чем-то невинном.

– Что дело в нем. Он не случайная жертва.

– Кармен, я же объяснял… Мы не общались, откуда мне знать, кому он перешел дорожку.

– Я скажу Эмилю про ячейку, – пригрозила я.

Андрей добродушно прищурился, хотя сердце ушло в пятки. Я обещала скрыть его тайну, а шантаж – это не по-дружески.

– Ничего ты не скажешь, – он перестал улыбаться. – Забудь ты эти плесневелые тайны. Касьянов ни при чем. А продолжишь давить, я попрошу тебя оставить это дело. Давай поговорим вот о чем… О том, что здесь случилось.

– А что здесь случилось? – переспросила я, не сообразив сразу.

Андрей смущенно отвел глаза. Когда он решился взглянуть снова, у меня упало сердце – он смотрел прямо и серьезно.

Зачем нам об этом говорить?

– Кармен, ты меня обвиняешь?

– При чем здесь ты? – враждебно спросила я.

Он, черт возьми, лез не в свое дело – прямо мне в душу, где и без него плохо.

Какого хрена он об этом спрашивает?

– Это ведь я уступил ему место, – он снова смотрел мимо, его смущал разговор, как впрочем, смутил бы любого на его месте. – Получается, все из-за меня, так?

Его заинтересовали бумаги и мелочи на столе. Андрей рассеянно переложил ручку – вещь Эмиля, та самая, с золотым пером.

– Всеволод… У него комплекс что ли был, что ему уступили, что он не сам… Держал всех страхом и насилием, по-другому не умел. Он такой был, малахольный. Власть любил даже больше твоего придурка…

Мне хотелось крикнуть: не смей так об Эмиле! Не смей их сравнивать! Но я молчала, зачем начинать бессмысленную перепалку?

Мы вообще не должны об этом говорить.

Похоже, что он не моих обвинений боится, а себя считает виноватым. А ведь так и есть. Ему надоело, он устал – и свалил, оставив город невменяемому садисту.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – сказала я.

Голос был пустым, и хорошо.

– Кармен! – Андрей отлип от стола, когда я пошла к двери. Догнал и крепко сжал плечо. – Ты поэтому меня отталкиваешь? Потому что винишь?