— Корпорацию «Группа Феникс» основал Дмитрий Демьянов, выйдя из комы после жестокой автомобильной аварии, — бесстрастно проговорил Предтеча.

Так. Стоп. Что-то я совсем уже нить потерял…

— Я могу вас разделить, — продолжил Предтеча. — Но Дэймон останется здесь, в своем теле, а ты вернешься на Землю.

— Но-о-о… Я же там овощ! Лежу, питаюсь через трубочку и даже думать не могу! Если меня вообще еще не утилизировали!

— То количество эфира, которое понадобится на восстановление твоего тела, ничтожно мало по сравению с тем, что понадобится для переноса базовой матрицы сквозь пространство и время. Сейчас запаса энергии у меня хватит и на то, и на другое…

— Безумие, — пробормотал я.

Перед глазами промелькнула вся череда событий, последовавших после моего появления на Авроре. Бой с Брандом, знакомство с Корал, побег из тюрьмы, скитания по Гиблым землям… Ночь с Рэйей, визит в Очаг, бой с Харригейном, прибытие в Технополис… Восстание, побег, Фронтир, осовобождение Стартоса, гибель Эдмунда, знакомство с Эй-Рихом, сбор союзников, наконец — осада Цитадели, бой с Брандом и Стратосом, спасение Авроры… Несмотря на то, что и на Земле я жил очень нескучно, здесь, за короткий промежуток времени на мою долю выпало столько приключений, что на несколько жизней хватило бы. И сейчас, когда я добился здесь всего, чего хотел (и чего не очень хотел тоже) — вернуться назад? Сейчас, за час до моей коронации и объявления о свадьбе с Корал?

«Я не буду влиять на твое решение», — тихо и очень печально проговорил в моем подсознании Дэймон. «Ты действительно добился всего этого сам, и действительно достоин этого. Решение за тобой».

«А как же Корал?» — так же мысленно ответил ему я. «Ты ведь любишь ее».

«Вот только она любит совсем другого человека.», — отозвался Дэймон. «Она любит тебя.».

И, кажется, именно этой стало той крупинкой, что склонило весы моего выбора.

— То есть, если я не вернусь в прошлое… — негромко начал я.

— Если ты не вернешься в прошлое, цепь разомкнется и события пойдут совсем иначе, — ответил Эй-Рих. — И никто не знает, как именно. Но одно известно точно: «Группы Феникс» не будет. А значит — не будет и Старков. А если не будет Старков…

Не будет и Дэймона. А если не будет Дэймона — то некоему попаданцу с Земли не в кого будет вселяться. А значит… Черт, это слишком сложно…

— Это сложно даже для меня, — отозвался Эй-Рих. — В теории, если не будет Старков, не будет и Бранда, который снова приведет Тьму на Аврору. Но… С гораздо большей вероятностью, если не будет «Группы Феникс», а, соответственно — и Старков, колонисты просто погибнут в первые годы после высадки на Аврору.

Дерьмо…

«Я не справлюсь!» — запаниковал вдруг Дэймон, прочувствовав, к чему я склоняюсь. «Я не справлюсь ни с чем! Я не смогу править Домом, я не смогу выдать себя за тебя, я не…».

«И не надо,» — спокойно и почти ласково произнес я. «Не нужно себя ни за кого выдавать. Просто будь собой — и все получится».

«Но Корал… До твоего появления она презирала меня!».

«Ну, значит, тебе придется приложить усилия для того, чтобы завоевать ее уважение.», — пожал плечами я. «И, возможно, что-то большее. Не ссы, братан. Все у тебя получится!».

Я принял окончательное решение.

— Давай, боярин. Заводи свою машину! — пробурчал я вслух.

— Я не очень понимаю твой фразеологизм, но из контекста делаю вывод, что ты согласен, — отозвался Эй-Рих.

— Да, — я кивнул. — Давай, поехали. Дэймон, будь умничкой и береги Корал. У тебя хорошие помощники, а значит — все будет ок.

«Прощай. И… Спасибо тебе за все, что ты сделал.».

— Давай, брат. Живы будем — не помрем. Держи хвост пистолетом.

— Я очень рад, что ты сделал правильный выбор сам и мне не пришлось отправлять тебя назад против твоей воли, — довольно проговорил Эй-Рих. — До переноса три… Два…

— Эй! — возмутился я. — что значит…

Договорить я не успел.

Послышался щелчок, сознание затопил поток яркого, слепящего света, я почувствовал, как меня затягивает в разноцветный, сияющий самыми тошнотворными оттенками водоворот, послышался нарастающий гул, переходящий в инфразвук, а потом сознание вдруг погасло, будто кнопку нажали.

Чтобы через секунду проявиться вновь. За много парсеков от Авроры, в теле тридцатипятилетнего авантюриста по имени Дмитрий Демьянов.

Мог ли я представить такое, просыпаясь час назад под бурчание Корал?

Навряд ли.

Сознание вернулось под истошный писк энцефалографа. Мерзкий, тонкий и бьющий по ушам. Скривившись, как от зубной боли, я поднял руку, попутно выдрав из нее несколько катетеров, нащупал на голове сетолчку с присосками, сорвал ее и отбросил в сторону. Писк стих. Ну наконец-то!

Перед глазами — темень. Проведя рукой по лицу, я выругался и принялся разматывать бинты. Эй-Рих не обманул. Чувствовал я себя свежим и полным сил, как будто только проснулся в собственной кровати после продолжительного сна, а не на больничной койке после столкновения с двадцатитонной фурой. Старательно глуша в себе сожаление о сделанном выборе, я попытался сесть на кровати. Что-то мешало. Гипс. Сделав усилие, я согнул ногу и услышал характерный треск. Есть. Теперь вторая… Готово. Так, теперь займемся руками.

Медсестра, та самая миловидная блондинка, которую я видел у своего тела с доктором, вбежала в палату, когда я почти избавился от всех проводов, оплетающих мое тело. Вбежала — и замерла у двери, молча открывая и закрывая рот, как рыба, вытащенная на берег.

— Здравствуйте, — я отправил ей самую миловидную улыбку из своего арсенала. — Не подскажете, какой сейчас день?

— Семнадцатое ноября две тысячи семнадцатого года… — автоматически проговорила девушка. — Вас… Вас привезли сегодня утром, и вы… Вы были в коме!

— Угу, — кивнул я. — Как видите, современная медицина творит чудеса. И одно из таких чудес случилось только что. Больной выздоровел.

— Я… Я сейчас доктора позову! — кажется, девушка вспомнила должностную инструкцию.

— Не надо, я сам к нему зайду, — покачал я головой. — Чуть позже. Скажите, — я покосился на бейджик на груди девушки. — Скажите, Катенька, а где мои вещи?

— Так разрезали все… Выбросили… Там все рвавное было, и в кровище…

— Угу. Я так и думал. А телефон?

— Я… Не знаю, — растерянно помотала головой девушка.

Впрочем, я догадывался. Телефон был закреплен на приборке, и, скорее всего, погиб в столкновении смертью храбрых. Эх. Ну ладно.

— А можно ваш попросить? Буквально на минуточку? Мне один звонок сделать нужно.

— Д-да… Конечно, — девушка кивнула, на негнущихся ногах подошла к кровати и робко протянула мне телефон.

— Спасибо! — я ткнул в пиктограмму, по памяти набрал номер, и приложил трубку к уху.

— Слушаю, — раздался через несколько секунд мрачный голос.

— Здорово, Скиф. Это я.

Пауза.

— Димон? Ты, что ли? — мой собеседник на том конце «провода» удивился не меньше медсестры.

— Как слышишь.

— Но… Слушай, меня к тебе даже в палату не пустили! Сказали… Сказали, ты в мясо разбился! Да и тачку я твою видел, там в лохмотья все… Док сказал, ты в коме… Так, стоп! — пришел в себя мой заместитель. — Где мы с тобой познакомились?

Вот, молодец. Башкой работать начал.

— В «Мичигане». Я тебе пивную кружку на голове разбил.

Пауза. А потом дикий рев в трубку.

— Димо-о-о-н! Твою ж налево! Док же сказал, что тебе край! Мы ж тебя похоронили уже!

— Меньше верь сомнительным слухам, — усмехнулся я. — Короче, Скиф. Давай-ка подтягивайся в…

Я перевел вопросительный взгляд на девушку.

— НИИ имени Склифосовского, — подсказала та.

— Подтягивайся в «Склиф», — я усмехнулся каламбуру «Скиф — в Склиф», — прихвати шмоток, а то у меня все в хлам, и мобилу мне возьми. На эту трубу звякнешь, тебе скажут, куда подойти. И скажи там всем, чтоб сворачивали поминки. Нас ждут великие дела!