Прошло несколько дней с убийства Карла. Я износил свою тушку до предела. Ночью работа в клубе, днём — в магазине. Спал я по паре часов в день. В Джамалоне я делал зелье, позволяющее бодрствовать несколько суток подряд, но, во-первых, у меня сейчас не было времени идти в библиотеку и копаться в книгах в поисках ингредиентов, во-вторых, зелье имело кучу побочек.

Оставалось полчаса до закрытия клуба. Я едва сдерживал зевоту. Надо срочно найти продавца. Можно было бы попросту поменять график работы магазина, но это безответственный подход — большие деньги так не делаются.

— Ганс, ты не знаешь никого, кому можно доверять и кто согласился бы делать за приличную плату то, что делаю сейчас я?

— Господин Ульберг, я не доверяю вообще никому, — усмехнулся мужчина. — К тому же, в моем окружении в основном сплошь бойцы, и, вы уж не обижайтесь, но сидеть за прилавком они вряд ли захотят.

— Что ж, благодарю за прямоту, — хмыкнул я.

— Я могу вас подменять время от времени, — сказала Илва, невесть откуда здесь появившаяся.

— Ты почему не на сцене?

— Я передышку взяла. Там сейчас Виви.

— Значит, смогла бы продавать «кирпичи»? Уверена?

— Почему нет? Я работала продавщицей. Да и кем только не работала, чтобы выжить. Знаю, что смогу.

— Хм…

Я задумался. Я не мог доверять никому, кроме Босстрома. Но он мертв. Его помощи и его проверенных знакомых больше не будет. Но он посоветовал мне нанять Хельми. А Хельми привел сюда Виви. Та, в свою очередь, Илву. Сомнительная цепочка доверия, согласен, но вариантов других у меня пока все равно нет.

— Давай попробуем. Но учти — чтобы без глупостей.

— Мне дорога моя работа, господин, — поспешно заверила меня девица.

— Будем тогда день через день работать. Сегодня остаться сможешь?

— Конечно! Спасибо, господин!

— Я тебе сейчас распишу все имена, суммы и прочую информацию. Будут вопросы, звони на мой сотовый.

Вернувшись домой, я первым делом рухнул горизонтально и уснул, как только коснулся мордой подушки.

Пробудившись, кинул взгляд на часы: 15.15. Надолго я, конечно, отрубился. Ну да ладно — свежие мозги мне пригодятся.

Сходив в душ и поев, я пошел к Анни — предстоял серьезный разговор.

Она ни разу не попалась мне на глаза, пока я был дома. Бирла сказала, что девушка почти все время лежит, отвернувшись к стене, и не прикасается к пище. Но сегодня, по словам той же Бирлы, Анни куда-то уходила, пока я спал.

— И ты ее пустила? — возмутился я.

— Дак привязать мне ее надо было, что ль?

Махнув рукой, я пошёл к Анни. Постучался в дверь ее комнаты. Молчание в ответ.

Вошел, закрыл за собой дверь. Анни лежала, с головой накрывшись одеялом. Плечи ее легонько подрагивали.

— Анни! Это Аксель. Мне нужно с тобой поговорить.

Девушка откинула одеяло и села, прислонившись к стене. Глаза ее опухли и покраснели от слёз.

Я присел в изножье кровати.

— Я очень сочувствую твоему горю, Анни. Карл был не просто моим деловым партнёром, а другом.

— За что его убили? — тихо спросила девушка.

— За то, что он перешел дорогу одним ублюдкам, возомнившим себя хозяевами мира. Но я клянусь тебе, девочка — я отомщу за смерть твоего отца.

— Правда?

— Клянусь тебе своей честью.

— Сделайте это, Аксель, прошу вас! — Анни судорожно схватила меня за руку, глядя со странной смесью мольбы и агрессии в глазах. — Казните их за то, что они сотворили с папой — убейте их жестоко и беспощадно, как и они его!

— Обещаю. — Я легонько сжал ее тонкие пальцы. — А теперь мне нужно с тобой обсудить один важный вопрос. Ты знаешь, что мы с Карлом работали вместе. Он рассказывал тебе подробности этого бизнеса?

Анни кивнула.

— Не сразу. Но я ведь не глухая и не идиотка. Я слышала обрывки разговоров. Однажды я напрямик спросила отца — и он рассказал про вашу подпольную торговлю вином.

— Верно. Карл поставлял мне виноград. Мы делили расходы и прибыль пополам. И теперь я хочу попросить тебя об этом — чтобы ты продолжала делать то же, что делал твой отец.

— Но я не могу.

— Сможешь. Уверен, что ты умная девушка.

— Не в этом дело, Аксель. Я продала папин виноградник и завод Викару Нильсону.

— Ты сделала… что?

— Он угрожал мне, — прошептала Анни, едва сдерживая новый поток слез. — Сказал, что сожжет дом отца.

— Викар Нильсон тебе угрожал?

— Не он сам. Человек от него. Мужчина.

Я закрыл глаза и попытался не заорать от ярости.

— Ты уже продала им виноградник и завод?

— Да. Подписала бумаги. Он привел нотариуса. Простите меня… я знаю, я дура. Но они бы сожгли наш дом…

— Ладно, Анни. Поспи давай, отдохни. — Я вымученно улыбнулся девушке и поскорее покинул ее комнату.

Сейчас у меня было только одно острое желание — размозжить череп Викару Нильсону.

Следующие пару дней я просиживал в библиотеке. Попросил Илву всю неделю подменять меня в магазине — за сверхурочные, само собой. Девушка с готовностью схватилась за возможность заработать хорошую сумму дополнительно к своей зарплате.

Анни медленно, но постепенно приходила в себя от горя. Я сам с ней почти не виделся, но со слов Бирлы знал, что девушка стала чаще выходить из комнаты, у нее улучшился аппетит, глаза ее реже были опухшими и красными от слез.

Я пока не решался заговаривать с ней по поводу того, где она будет жить. Если захочет вернуться к себе домой — придется приставлять к ней охрану, а это затратно, пока и так с финансами туго. Поэтому я предпочел бы, конечно, чтобы Анни временно пожила у меня. Мне так спокойнее будет. Бросать дочь погибшего друга одну я не собирался в любом случае.

Голова моя была забита мыслями.

Скоро «кирпичи» закончатся. Где мне найти нового надежного поставщика?

Через неделю мне надо будет идти на разборки с Ролло — и я должен быть готов к этому. Промахнуться будет смерти подобно.

Меня всего сдавило в тисках тревог и опасений, хоть я и не демонстрировал этого — никто не должен видеть мою обеспокоенность, люди примут ее за слабость.

Сперва необходимо решить проблему с Ролло. И у меня припасен для него подарок.

Нужные мне ингредиенты я достал, как и всегда, через Эйву. Пригласил ее к себе домой в гости.

— Что за девушка была в гостиной? — спросила Эйва, когда мы оказались у меня в комнате.

— Ее зовут Анни. Она дочь хорошего друга моего деда. Карл Босстром. Он и мой друг тоже… был им. Его убили неделю назад.

Эйва ахнула.

— Что стряслось?

— Полиция разбирается, — уклончиво ответил я.

— А эта… Анни — она что тут делает?

— Я взял ее под свою защиту.

— Но она взрослая девушка. Почему она живет в твоем доме? — В голосе Эйвы проступило недовольство.

— Детка, Анни осталась одна. Ей тяжело сейчас.

— Я понимаю, прости… — пристыженно отозвалась ревнивица. — Просто… она довольно хорошенькая.

— Угомонись, Эйва, она ребенок для меня. — Я притянул девушку к себе.

— Она как будто бы наша ровесница.

— А выглядит, как ребенок.

Эйва хотела снова что-то возразить, но я закрыл ее рот поцелуем.

На следующий день мне позвонили с незнакомого номера.

— Да? — поднес я смартфон к уху.

— Аксель Ульберг? — спросил мужской голос.

— Верно. С кем имею честь говорить?

— Меня зовут Виктор Форсберг. Я — нотариус Карла Босстрома.

— Я вас слушаю.

— Нам с вами необходимо побеседовать.

— Назовите время и место, — сказал я, не задавая лишних вопросов.

Форсберг назвал адрес конторы, в которой работал. Завершив разговор с ним, я вызвал такси и назвал адрес, продиктованный нотариусом.

Спустя час я уже сидел в его кабинете.

Виктор Форсберг был высоким, худощавым мужчиной средних лет. Он имел облик интеллектуала: очки, сдвинутые на переносицу, коротко стриженые и аккуратно зачесанные набок волосы, цепкий пристальный взгляд темных глаз.