— Ни под кого не нужно ложиться! Наоборот, прежде покажешь свою силу, а потом они сами к тебе прибегут, — начал «плести кружева» Рафи, рассказывая о всех сложностях нового воровского порядка в столице. И, честно говоря, многое он и сам не до конца понимал. Нужный образы и аргументы словно бы сами появлялись в его памяти, напоминая о другой его жизни в ином мире. — Сначала, покажи зубы улице. Пусть вся боссота знает, кто теперь в городе главный. Не церемонься ни с кем из них. Только… старайся не оставлять следов. Обо всем этом власти лучше не знать.

Внимательно слушавший, Витян громко хрустнул костяшками кулаков. Сейчас, когда разговор стал конкретнее, он почувствовал себя увереннее. Стало все намного понятнее.

— Но жми лишь до определённого предела. Воровское общество должно знать не только твою силу, но и милость. Покажи, что ты ценить верность. Подбрось деньжат, продуктов беспризорникам в сквадах, старым ворам, их женам. Не жмись, все траты тебе вернуться обратно с большим прибытком…

Казалось, Рафи говорил прописные истины, но для Витяна они явно казались настоящим откровением. Похоже, дело было в том, что впервые молодой вор слышал не противоречивые россказни о воровском законе и воровском счастье, а видел перед собой связную и максимально конкретную картину нового будущего. Здесь все было по-честному, по справедливости. И как такое могло не нравиться?

— А вот теперь поговорим и том, как вести дела с властью…

Рафи, наконец, приступил к самой сложной теме. Сейчас слова и мысли нужно было особенно осторожно подбираться. Витян должен был не просто все это понять, а принять.

— Что бы ты не делал и где бы не жил, власть никуда не денется. Даже в глухом лесу, она все равно тебя найдет. Заруби это себе на носу. Ты можешь от нее отворачиваться, не замечать, плеваться в ее сторону, но легче от этого не станет. Нужно научиться жить рядом с ней так, чтобы все было хорошо… Власть похожа на здоровенного злого пса, наподобие волкодавов на купеческих складах. Она любого загрызет и не поморщится, если на ее пути встанешь. Если же пару раз ей кусочек мясца бросить, то все изменится…

У Витяна на губах заиграла легкая улыбка. Оживился весь. Выходит, язык аллегорий ему оказался особенно понятен.

— Начни с самого простого. На праздник отправь пару мальцов с небольшим подарком местному околоточному полицейскому. Например, собери увесистый пакет с хорошими продуктами — бужениной, копченым салом, хорошей колбасой с кровью, пару бутылок испанского вина. Кстати, у околоточного Ведерникова, что в этом районе службу тянет, завтра именины.

Парень, вытащив из кармана небольшой блокнот, убедился в том, что не ошибся. Вот и пригодилось его небольшое досье, которое он в свое время оставлял.

— Собери для него пакет, и туда положи записку с парой слов. Мол, от общества с уважением…

Фыркнув, Витян замахал руками. Явно, что-то придумал.

— Надо написать, что от нас это. Пусть знает, с чьих рук ест.

— Не спеши, — качнул головой парень. — Если полицейский с головой, то и сам все поймет. Не надо ничего разжевывать… А со временем на короткий поводок его посадишь. Нужно на него что-нибудь особенное накопать, за что прихватить можно. Может он пьяница безбожный, может девок совращает или пацанов, может в кассу свои лапы запускает. Короче, все сойдет. Понял?

От Витяна вновь последовал кивок. Наконец-то, осмысленное выражение в глазах появилось. Похоже, все-таки получится из него толк. Воспитаем в семье мафиозо.

А в на 2-ой Бухарской улице столицы, где госпожа Камова, тетушка Витяна, проживала, в это самое время знатный переполох случился. Почитай, со всей улицы к ее дому народ сбежался. Уже набралось под сотню человек, а люди все прибывали и прибывали. Пришлось, даже околоточного полицейского позвать, чтобы порядок навел.

— А ну, песьи дети! Чаво встали, как на базаре⁈ — рычал грузный краснолицый полицейский, грозно топорща большие усы, как у таракана. Руки упер в бока, заслонив своим необъятным телом роскошный белый автомобиль «Адмирал-Блиц». — Куды свои культяпки тянешь, паскудина⁈

Замахнулся он плеткой на босоного мальчишку, что восхищенно гладил блестящий задний бампер автомобиля. Пацан тут же рванул оттуда так, что только грязные пятки засверкали. А кому охота по заднице плеткой получить?

— Быстро по домам! Бегом! — лицо у околоточного стало совсем уж багровым от бешенства. К ножнам потянулся, за шашкой. — Чичас казаков позову!

Толпа и так уже понемногу пятилась, а сейчас и вовсе побежала. Дураков не было, с казаками встречаться. Те совсем жалости к простому люду не знали. Могли и нагайками от души отхлестать, а могли и шашками рубануть с плеча. Были уже не раз такие случаи.

— Ну, наконец-то, — заднее окошко автомобиля приоткрылось, и оттуда показалась недовольная сморщенная женская мордочка, очень напоминавшая обезьянью. За край стекла держалась узкая ладошка, затянутая в белоснежную шелковую перчатку с парой золотых колечек на пальчиках. — Какой мерзкий запах! Как они здесь только живут? Если бы не поручение государыни, то моей ноги бы здесь не было. Фи! А ты, дубина, что столбом стоишь? Помоги выйти!

Полицейский тут же подбежал к автомобилю и открыл его дверцу. Поклонился, махнув головой, и протянул руку. Помочь, значит, решил.

— Ну, где этот дом? — проигнорировав его руку, из автомобиля выбралась высокая костлявая особа из придворных дам, судя по цветам ее мехового манто. С напудренного, словно мраморного, лица презрительно смотрели ее зеленые глаза. Чувствовалось, ей было противно не то что стоять здесь, а даже дышать одним со всеми этими людьми воздухом. — Где он, я тебя спрашиваю? Ну, остолоп?

Уже мертвенно бледный, полицейский подскочил к ближайшему крыльцу и ткнул в него пальцем. Причем, в этой самое время он умудрился и по стойке смирно встать.

— Вот здесь, Ваше Сиятельство, мадам Камова проживает. В энтом самом доме, не извольте сомневаться! Сейчас, сейчас, я открою!

Резко развернулся к дому и застучал по двери. Громко, едва не вырывая из крепления бронзовую ручку.

— Открывайте! Спите там что ли⁈ Быстро открывайте! — едва не кричал он в полный голос. — Тут от самой государыни императрицы прибыли…

Не прошло и нескольких секунд, как дверь дома осторожно отворилась. В проеме показалась напуганное лицо женщины.

— Что случилось? — тихо спросила она, кутаясь в шаль. — Кто вы?

Придворная дама важно вышла вперед и, брезгливо оттопыривая губу, проговорила:

— Ее императорское Величество Елизавета Михайловна приглашает на Пасхальные празднества шляхтича Рафаэля Станиславовича Мирского…

Рафи уже устал удивляться. Слишком уж много за последнее время произошло такого, от чего у него самым натуральным образом волосы дыбом вставали. То его наградили орденами, то даровали настоящее дворянство, то едва не превратили в кусок льда. Устал уже, честное слово.

Только судьбе было начхать на его усталость. И, поднатужившись, она преподнесла очередной сюрприз.

— … Мать вашу, а сейчас-то что случилось?

Выйдя из переулка, Рафи замер. Возле дома мадам Камовой, куда он возвращался из гимназии, шумела толпа из двух-трех десятков мужчин и женщин. Разгоряченные, красные, они о чем-то шумно разговаривали, спорили, размахивали руками.

Спина тут же вспотела, сердце застучало так, словно хотело вырваться из груди. В голову полезла разная чуть. Нежели кто-то из его врагов добрался до их дома⁈ А если с тетушкой (про себя он уже давно ее так называл) случилось что-то ужасное? Перед глазами стали появляться жуткие картинки: окровавленное женское тело, изломанные конечности, страшный беспорядок в доме.

— Дайте пройти! Отойдите! — с разбега врезался в плотную толпу и усиленно заработал локтями, пробивая себе дорогу. Кого-то, кажется, даже пнул, а потом еще и боднул макушкой головы. — Я здесь живу!