Харука чуть не подавилась, но брат Гу ни капли не удивился.

– Клан Шенгай чтит Плетунью, маленькая сестра. Что ты хочешь узнать о змеином боге?

Слишком много змей в моём доме, брат Гу.

Хеби на стенах, хеби на воротах, хеби в крае Гроз. Мой брат превратился в гигантского хеби. Мой кайкэн венчает голова кобры. Моя личная подпись с каждым разом всё больше и больше похожа на кандзи, сворачивающий змеиные кольца.

За столом повисла тишина.

Брат Гу поднял взгляд и посмотрел на меня.

Глаза в глаза. Тьма во тьму.

Воздух стал горячим.

Стало вдруг совершенно всё равно, где мы находимся и как тут нужно себя вести.

– Я хочу знать, кто из моей семьи ходил в храм Ошаршу. Я хочу знать, почему змеи с нами на каждом шагу. Я уже знаю, что они не враги нам. Но мне надо понимать, чего от меня ждут. И чего могу ждать я.

В какой-то момент показалось, что брат Гу смотрит на меня совсем по-другому. Будто разглядел что-то новое. И это новое ему по душе.

Господин Имаи принес чашечку с кофе для брата Гу. Чуть меньше, чем у нас. Ноздри защекотал запах корицы и кардамона. Кстати, заказ был выполнен без единого слова. Брат Гу – постоянный клиент? Любопытно.

– Видишь ли, маленькая сестра, – медленно произнес он. – Лично я не могу сказать, что обещал мой великий господин кому-то из клана Шенгай. Но твои наблюдения верны.

Меня искренне радовало, что не прозвучал ответ: «Спроси у родни, девочка». Или и того хуже вопрос: «Почему ты сама этого не знаешь?»

Брат Гу оказался на редкость мудрым человеком. Раз спрашивают, значит, есть причины. Значит, этой «маленькой сестре» важен ответ именно от жреца храма Ошаршу.

Я неосознанно вцепилась в чашку, не обращая внимания, что пальцы обжигает.

Ну же. Не томи.

Брат Гу посмотрел на свой кофе, словно раздумывая, стоит ли пить. Потом поднял взгляд на меня. В чёрных глазах словно закручивался вихрь. И в какой-то момент показалось, что он подобен громадному змеиному телу.

– Не в моих силах дать тебе ответы, маленькая сестра, – произнес он тихо и в то же время так, что, казалось, его голос вибрирует в моей груди. – Меня связывают клятвы и обеты, ибо долг жреца Ошаршу – хранить тайны, которые доверили прихожане и те, кто пришёл открыть своё сердце.

Я почувствовала острое разочарование и откинулась назад, отхлебнула кофе. Всё тут через одно место.

– Но кто сказал, что маленькая сестра не может это спросить у самого Ошаршу?

Я подавилась. Харука всполошилась и хотела было кинуться ко мне, но я замахала руками. Сиди. Ничего страшного.

Брат Гу взял засахаренный будлук, отправил его в рот и невинно посмотрел на меня.

– Врата храмов Ошаршу всегда открыты для любого человека, готового впустить бога в своё сердце. Поэтому… допивай свой кофе, маленькая сестра. И я проведу тебя.

– А меня? – напряженно спросила Харука.

– У госпожи есть вопросы к Ошаршу? – мягко уточнил брат Гу.

Она немного растерялась. Кажется, совсем не рассчитывала, что дело примет такой оборот. Но сказанное жрецом однозначно стоит обдумать.

Поэтому чайный домик мы покидали втроём. По времени прекрасно укладывались, чтобы дойти до храма, вознести молитву и вернуться.

В Кисараджу мы прибыли небольшой делегацией. Разумеется, наследница клана не могла путешествовать в одиночку. Но это было даже плюсом. Если тут враги, то поостерегутся лезть, понимая, что меня тут же хватятся. В этот раз в город выбралась Рэйка вместо Айдзи, несколько слуг, которые должны были везти наши покупки, и Тайдзю, который собирался приобрести благовония и амулеты для дома и храма Плетуньи.

…На этот раз храм Ошаршу я видела при свете дня.

Он не был таким же внушительным и масштабным, как храм Плетуньи, но на то имелись причины. В Крае Гроз Ошаршу не был любимым богом и защитником, а стоял в одном ряду с Трёхруким и Дайске-с-костылём. Главная тут – Плетунья.

Но в то же время… В этом змеином храме было своё очарование. Когда смотришь и понимаешь: змея тоже не свивает перед тобой свои кольца, она скрывается среди корней дерева, но яд её – смертелен.

Перед входом в храм расположилась уютная лавочка, где можно купить благовония, масло и желтые, как змеиные глаза, четки. Каждый волен принести Ошаршу в дар, что пожелает, но, если вы пришли с пустыми руками, то жрецы уже позаботились, как это исправить.

А ещё здесь можно было купить разнообразные фигурки Ошаршу, керамические ше, покрытые чешуей из нефрита, дощечки с благословением. Атрибутика для тех, кому нужно, чтобы их вера имела какое-то физическое воплощение.

Я прихватила благовония и четки.

Возможно, сейчас я совершаю глупость. Змеиному богу может быть вовсе не до странных вопросов Аски Шенгай. С другой стороны… Какие вопросы не глупы?

Харука топталась рядом. Я бросила на неё взгляд.

– Идёшь?

Она поджала губы, а потом мотнула головой.

– Я подожду тебя здесь.

Я уже было открыла рот, чтобы спросить, в чем дело, но передумала. У каждого свои причины и выбор, идти в храм или нет.

Поэтому я только кивнула и последовала за братом Гу.

В храме царил покой.

Едва я вошла, как тут же показалось, что вместе с песнопениями жрецов в соседних помещениях здесь изо всех углов раздается шипение. Но оно скорее успокаивающее, чем пугающее.

Я шла за братом Гу и смотрела по сторонам. Нет, одного раза однозначно слишком мало, чтобы рассмотреть всё. И двух тоже. Стены храма воистину расписывали умельцы.

Мы миновали несколько коридорчиков и оказались в зале, где царил полумрак.

Круглый зал с нишами в стенах, где установлены статуи Ошаршу на маленьких алтарях. Некоторые ниши были заняты.

Голова пошла кругом от запаха благовоний и трав.

Рука брата Гу опустилась на моё плечо.

– Иди, маленькая сестра. Просто будь честна. Ошаршу поймет.

Главное, чтобы понял так, как надо. Иначе… Сталкивалась я уже с этими вашими богами.

Поэтому, вздохнув, я молча кивнула и направилась к нише.

Стоило только перейти невидимую черту, разделяющую зал и пространство, выделенное для духовной беседы с Ошаршу, все звуки будто исчезли. Я замерла. Слышно было только, как стучит моё сердце. Горло перехватило.

Я нахмурилась и взяла себя в руки. Спокойно, Аска, спокойно.

Поставила палочки благовоний в специальную подставку, под которой тлели угли. Терпкий запах тут же взвился ввысь. Перевела взгляд на статую Ошаршу. Только сейчас дошло, что в каждой нише он выглядит по-разному.

Откуда-то пришло воспоминание, что у него не одно имя.

Ошаршу. Тысячеликий.

Великий Змей.

Тот-на-чьём-хвосте-держится-бездна-Еми.

Глаза статуи вспыхнули янтарным светом. Меня обдало с ног до головы могильным холодом. Со всех сторон раздалось шуршание, словно меня окружал десяток змей.

Я сжала в руке четки. Камни были холодными.

Нужно просто положить их перед головой статуи, но почему-то не получается разжать пальцы. Да и губы онемели, не в силах произнести ни слова.

Я глубоко вдохнула сладковатый воздух, наполнившийся примесью мускуса. И специфическим запахом, который может исходить от сброшенной шкуры змеи.

Пальцы перебирали камень за камнем. Круглые, хорошо отшлифованные, каждый из них – как отдельная молитва. Не нужно говорить – достаточно прикоснуться.

Почему? Почему Шенгаи так тесно связаны со змеями?

Кто просил тебя, о Ошаршу, защищать и поддерживать?

И что пообещал в ответ?

…Из храма я выходила так быстро, как могла. Едва сдерживая желание зажать уши руками и пуститься бегом.

Шипение, словно нож, проникало под кожу, заставляя леденеть с каждым вдохом. Чем больше я пыталась вспомнить, что было во время разговора с Ошаршу, тем хуже мне становилось. Дыхание перешибало, тело сковывала слабость, перед глазами появлялись черные точки.

На краю сознания ещё шелестели его слова, но если вслушаться, то можно полностью потерять разум.