– Сила на силу, Джаргал, – произносит Ямато и подносит к губам пиалу с горьковатым напитком – знаком уважения гостю. – Знания на знания.

– Предложенная тобой сила больше того, что ты просишь взамен, – произносит Джаргал, щуря черные глаза.

Трубка в его пальцах превращается в серебристую змейку. Та обвивает руку, шипит – черный раздвоенный язычок мелькает между острых зубов. Маленькие глаза внимательно смотрят на Ямато.

«Ты чужой, – говорят они. – Ты не понимаешь уклада гор, ты – житель долины. Что ты хочешь от нас?»

– Что ты хочешь от нас? – эхом повторяет Джаргал.

– Поставь свою печать на моего внука. Чтобы, когда наступит время, он мог её снять и выпустить рёку, – говорит Ямато.

На его лице не дрогнет ни мускул. Странная просьба, ведь главы кланов привыкли обходиться своими силами. Но сил будет слишком мало, поэтому надо подстраховаться. Его наследник – камушек на доске гомоку. Его сделка с Джаргалом – и есть эта доска. Путь будет, но сумеет ли Ичиго по нему пройти верно?

– А если твой внук не сможет?

Новый виток дыма от кисэру стремится вверх. Он похож на кобру, резко поднявшую капюшон. Женский голос то затихает, то набирает силу, будто волны, что набегают на песок и тут же откатываются назад.

– Сможет.

Джаргал переводит взгляд на сферу, лежащую у скрещённых ног Ямато. Соблазн велик. И, значит, есть серьёзные причины, раз сам глава клана Шенгай пришёл с таким предложением.

Ямато делает ещё глоток, не отводит взора. Сама невозмутимость. Будто обыденное дело, ничего такого.

На самом деле он понимает: Ичиго может не проснуться. Ичиго может не справиться. Ичиго может…

Ямато вдыхает полной грудью сладковатый дурман, смотрит на пламя, которое горит между ним и Верховным Шаманом.

Шенгаи и Шаманы ночи всегда жили в мире. И уж если с кем объединяться и делиться тайными знаниями, то только с ними.

– Хорошо, – медленно произносит Джаргал и откладывает свою кисэру.

Серебристая змейка перебирается на плечо и прикрывает глаза. Смешно, но Ямато становится спокойнее.

– Приводи своего внука. Я обучу его тому, что нужно…

В дверь раздался стук, и я подпрыгнула от неожиданности. Рассказ Изуми был настолько ярким и живым, что на время показалось, будто я сама сижу возле вождя и слышу напев шаманки.

– Молодая госпожа! – донесся звонкий голосок Ами.

– Да входи, – вздохнула я и потёрла виски.

Может быть, и правда оказалась в видении Изуми? Слишком уж натурально было всё.

– Молодая госпожа! – затараторила Ами, влетев в комнату. – Там к вам ещё прибыли! Управляющий сказал, что точно к вам. И просит спуститься.

– Ещё соклановцы? – уточнила я.

Ами отрицательно замотала головой.

– Нет-нет, какой-то мужчина. Молодой и красивый.

Изуми с Харукой недоумённо переглянулись. А я, застонав, рухнула на кровать, уткнувшись в подушку. Ещё мне тут мужчин не хватало!

Слава Плетунье, это оказался всего лишь Коджи.

«Всего лишь» – не в смысле, что он не мужчина или что-то такое. Просто «молодого и очень красивого», который мне не знаком, я бы в это время не выдержала.

Кстати о молодом… Какие у Ами специфические вкусы. Коджи, конечно, не старый, но для неё всё-таки… не юный. Правда, о чем говорить… Прежняя Аска была в него влюблена. Возможно, девочки Тайоганори видят в Коджи что-то, чего не вижу я. Кстати, искренне надеюсь, что Коджи позабыл о влюблённости Аски. Иначе кроме проблем от этого ничего не будет.

– Аска, ты на меня так смотришь, будто решаешь, проводить в дом или от греха подальше скинуть в колодец и закрыть крышку.

– Почему я раньше про крышку не подумала? – искренне изумилась я.

Коджи хмыкнул. Мол, узнаю ученицу Шенгай.

Я жестом указала Ами провести гостя и устроить в комнатах.

«Не гостя, – тут же поправилась про себя. – Учителя».

И, глядя ему в спину, сложила руки на груди. Вот как… Прямо старые добрые времена. Только вместо школы Годзэн – поместье Шенгаев. Вместо склада для отработки – восстающий клан.

Я вздохнула. Разберемся. Нам не привыкать.

…Ночью мне не спалось.

Перевозбуждение днём не давало расслабиться и отойти в мир снов. Я стояла, опираясь на подоконник, и смотрела вдаль.

Тихо. Свежо. Хорошо.

В траве стрекочут сверчки. Мягкий свет от бумажных фонарей падает на вымощенные камнем садовые дорожки. Замершие сакуры белеют среди ночной тьмы.

«Столько лет духи хранили это место, – задумалась я. – А теперь вернулись люди. В общем-то, расклад неплохой. Только вот обязательно придет момент, когда окружающие забеспокоятся. Пусть клан пока малочислен, если сравнивать с Юичи и Дзэ-у, но он… есть. Следовательно, нами начнут интересоваться. Взвешивать и оценивать».

Я постучала носком туфельки по полу. К чему готовиться? Кто появится первым? Юичи, которым не дают покоя земли Шенгаев? Императорские смотрители, которые, зуб даю, не оставят без внимания ”воскрешение” целого клана? Или кто-то третий, о ком я даже не догадываюсь?

В любом случае, кому бы ни захотелось что-то предъявить Шенгаям, ситуация складывается не в мою пользу. Вот приходят они, а тут ни главы, ни внушительного наследника, а так… стоит сопливая девчонка. Всерьёз такую не воспримут – это точно.

Ветви сакуры внезапно колыхнулись.

Я нахмурилась. Так, что там такое? Вернулась моя подружка Сакура-онна?

Подалась вперёд, пытаясь рассмотреть получше. Однако ничего похожего на силуэт призрака не обнаружила. Конечно, она может прятаться, только для чего?

Ветви снова дрогнули.

Из-за ствола дерева показался тёмная фигура.

Я впилась пальцами в подоконник, помня, что могу сверзиться, если засмотрюсь.

Сейчас на территории поместья достаточно людей. Выйти подышать свежим воздухом может кто угодно. Только почему ощущение, будто мне надо непременно знать, что задумал этот человек?

«Потому что дура», – меланхолично ответил внутренний голос.

Я закатила глаза. Ну да, ну да, самокритика на высшем уровне. Тем не менее тот же внутренний голос советует разобраться в происходящем. Лезть на рожон не буду, а вот проследить не помешает.

Быстро накинув тёмную накидку и проверив кайкэн, я ещё раз глянула в окно. Фигура никуда не делась. И очертания какие-то знакомые. Хотя сейчас темно, и мне, скорее всего, просто кажется.

Я шустро выскочила из комнаты, пролетела по лестнице вниз. Что-то скрипнуло. Я замерла у стены. Не хватало ещё с кем-то встретиться лоб в лоб. Начнется: «Молодая госпожа, скажите, а куда это цуми вас понесли в полночь?»

В поле зрения никого не показалось. Значит, звук откуда-то из другого помещения. Я пересекла разделявшее меня с дверью расстояние и вышла на улицу. Хеби на двери сверкнули глазами.

– Знаю-знаю, порядочные девицы по ночам не шастают, – шепнула я и погладила ближайшего из них по голове.

В какой-то момент показалось, что он тихонько зашипел. Наверное, матерится на своём, на хебичьем.

Я легко сбежала со ступенек и направилась в сад. Старалась как можно меньше производить звуков и идти по дорожкам, куда не достает свет фонарей. Это оказалось не так уж просто. Слуги постарались и повесили освещение так, чтобы видно было практически всё.

Подул ветер, шевельнул волосы на макушке. Принес аромат цветущих деревьев. Я передёрнула плечами. Весна весной, а прохладно. Если таки надумаю выбраться в Западные горы, надо будет позаботиться о хорошей одежде. Это долина спрятана в кольце вершин, потому здесь достаточно тепло.

Невдалеке показалось нужное дерево. Человек там так и стоял. Я замерла за толстым стволом абрикоса, наблюдая за происходящим.

Так… вот его рука потянулась к ветви. Пальцы обвила рёку, тёмная и густая, словно чернила, которыми я черчу кандзи. Задержалась, пыхнула дымом и рассеялась в мгновение ока.