— Господи, Лана!

Это была его сестра! Не было никаких сомнений! Он бы сразу ее узнал, если не господская одежда на ней.

— Эй! — со всей дури крикнул парень, одновременно сигая через стоявший на его пути стол. — Эй! Лана⁈

Рафи ломанулся через дорогу, не обращая внимания на движение по ней. На него свистели, как угорелые извозчики. Особо рьяные пытались достать кнутом, щелкая над головой. Другие просто материли, желая ему и провалиться на этом же месте, и схватить лихоманку, и чирей себе отрастить на самом интересном месте.

— Стой! Лана! Лана! — орал парень, со всего размаха втискиваясь между людьми на тротуаре. — Лана⁈ Сестренка! Это я! Рафи!

Активно работая локтями рыча, как зверь, он через толпу прошел, словно раскаленный нож через сливочное масло. Люди просто расступались перед, вероятно, принимая за умалишенного.

К повороту, за которым только что скрылся автомобиль, он «летел» на всех парах. У самой дороги оттолкнул какого-то зазевавшегося важного господина с тростью и вылетел прямо под колеса выехавшего на встречу экипажа.

— Лан… — только успел вскрикнуть Рафи, как его затянуло под карету. — А-а-а-а-а!

Дикая боль пронзила все его тело, выбивая из головы все мысли.

Прямо над ними громко ржала лошадь, с испугу лягая тело парнишки. Громадные копыта с набитыми подковами с хрустом вбивали его в камни мостовой.

— Убили! Убили, ироды! — тут же завизжала какая-та тетка, когда на нее из-под экипажа брызнула кровь. — А-а-а-а! Убили! Убили!

Со всех стороны уже бежали прохожие. Извозчика стащили с козел, чтобы наградить тумаками. На руках оттаскивали карету, пытаясь добраться до окровавленного тела.

А в скрывшемся за поворотов белоснежном автомобиле царило веселье. Две девчушки — одна постарше, другая помладше — похожие, как две капли воды, особенно разыгрались, наполняя салон веселым смехом. Заливисто хохотали, что-то разыгрывая своими куклами. Благо салон был огромным и поэтому двум мрачным господам на противоположных сидениях их возня ничуть не мешала.

—… Как ты это объяснишь, Игорь? — старик, недовольно поджав губы, кивнул на окно, где в толпе мелькнуло перекошенное от отчаяния юношеское лицо. — Если глаза меня не обманывают, то это однозначно он. Ты же обещал разобраться с ним окончательно? Мне стоит волноваться по поводу этого?

Его фамильяр, угрюмый мужчина с совершенно невыразительным лицом, тоже узнал того паренька, что несся за ними через толпу людей. НЕ было никаких сомнений, что это брат той самой девчушки, что ехала вместе с ними.

— Я не справился, господин, — скрипнул зубами мужчина, опуская голову. Создавалось полное ощущение, что он предлагал в качестве искупления свою голову. — Не знаю, как так получилось господин. Он все время оказывался на шаг впереди меня. С виду обычная уличная шантрапа, а на самом деле…

Старик вдруг сделал едва уловимое движение ладонью, напоминающее захлопывающуюся пасть. С противоположной части салона к ним бежала девочка, поэтому и приказал замолчать.

— Деда, деда! Ты видишь, что у меня получается? — улыбкой до ушей она показала небольшую нарядную куклу, которую магией заставляла дрыгать руками и ногами. — Она танцует.

Смотрелось немного жутковато, хотя у князя это вызвало довольную улыбку. Он тут же одобрительно коснулся ее волос.

— Очень хорошо, очень… — услышав это, девочка просияла и снова умчалась к своей подружке в другую часть салона. — Ты видел? — старик посмотрел на своего фамильяра. — Ее сияние уже нестерпимо, а что будет через несколько лет. С таким потенциалом, она непременно станет великим магом и вознесет наш род на самый верх… Но из-за твоей оплошности все может пойти прахом. Если сейчас прервать связь с ее фамильяром, то…

Его взгляд впился во вторую девочку, которая играла с его внучкой. Сейчас было особенно заметно, как одна девочка смотрела на другую — как собачонка на хозяина, с обожанием и восхищением, ловя каждое его слово и улыбку. Не нужно было быть пророком, чтобы видеть, как укреплялась связь между ними — между магом и его фамильяром. Именно сейчас формировались и развивались невидимые глазу скрепы, которые впоследствии делали связку маг — фамильяр чрезвычайно эффективным оружием.

— Ты заметил, что этот надоедливый мальчишка попал под экипаж? — фамильяр кивнул, не сводя глаз со своего господина. — Я далек от мысли, что с ним случилось что-то серьезное. Это быдло очень живучее, не хуже тараканов. Но это может сильно облегчить нам работу. Ты понял меня? Займись этим сегодня же. С улицы обычно везут в земскую больницу. Этого наверняка заберут туда же. Ты пойдешь и доведешь дело до конца. Но ничто, ты слышишь, ничто не должно связывать наш род с этим делом.

Князь поднял трость и рукоятью постучал по перегородке, отделявшей салон от водителя. Автомобиль тут же начал мягко притормаживать, чтобы не потревожить своих пассажиров.

— Вы больше не услышите о нем, господин, — Игорь коротко поклонился и вышел на улицу, мягко прикрыв за собой дверь.

Проводив его взглядом, старик преобразился. От недовольной холодной мины на его лице не осталось и следа, уступив месту маске добродушного дедушки.

— А кто хочет с дедушкой поиграть? — ласково спросил он у внучки, что-то рассказывающей подружке. — Кто хочет показать своих кукол? Виктория, покажи дедушке, как ты играешь с куклами.

Просиявшая девочка тут же оказалась на сиденье рядом с ним с любимой куклой в руках. Поводила руками над игрушкой, заставляя ее парить в воздухе и дергаться в конвульсиях.

— Очень хорошо, очень хорошо, — хлопал в ладоши он, не сводя глаз с детских ладошек. Они казались золотыми от внутреннего огня. — Господи какой ж он силы… Даже у меня такого не было…

Магический источник у девочки, и правда, впечатлял. Такое сияние в момент формирования источника, особенно в юном возрасте, было крайне редким явлением и говорило о его невероятной силе, пока потенциальной.

— Очень хорошо… Иди-ка сюда, мой цветочек, — старик притянул к себе внучку, целую ее в лобик.

Остановившись у огромной стеклянной витрины салона с дамскими шляпками, казак в мундире вахмистра жандармерии приосанился. Вглядываясь в отражение, одернул китель, убирая с него едва видимые складки. Там отражался статный мужчина лет тридцати с широким разворотом плеч и решительным выражением лица, которые образуется лишь на военной службе или там, где часто приходится смотреть смерти в лицо. Последнее особенно чувствуют женщины, подсознательно выделяя из-за этого мужчины из десятков ему подобных.

Вот и сейчас, две молоденькие белошвейки, на мгновение задержавшись рядом, смущенно хихикнули. И по лицам было видно, что они не прочь были продолжить с ним знакомство.

Обе чернобровые, смешливые, встали напротив него и зубки скалят. Сначала одна хохотнула, потом, наклонившись к ней, хохотнула и вторая. Видно, принялись таким нехитрым способом косточки ему перемывать.

— Вот же бедовые, — ухмыльнулся Гришка, подмигивая сразу обеим. С такими не грех и прогуляться… до сеновала. — Эх, если бы не служба, я вам…

Они в ответ ещё громче расхохотались. Точно бедовые девки. После, махнув косами, побежали по делам дальше.

Гриша же, провожая их взглядом, лишь облизывался. Не мог сейчас, к сожалению. Служба, будь она неладна.

— Служба, служба… Эх, служба…

Он ведь теперь наказан был за случай с тем мальчонкой, которого благородный за вихры таскал. Вот направили его в полицию для оказания помощи на недельку — другую. Ходит уже второй день с важным видом и своей жандармский формой козыряет.

— Ладно, все девки ещё моими будут. Дайте только срок. А мне пора…

Честно говоря, совсем идти не хотелось. Случай еще самый простой — пацана какого-то экипажем сбили. Ерунда, на самом деле. Наверное, какого-то босяка зацепили, а теперь шум подняли. А он, целый вахмистр жандармерии, должен идти и разбираться. Смех один.