— Я, знаете ли, человек другого склада, нежели наш общий знакомый… у меня к вам встречное предложение, дамы: не надоело вам ноги раздвигать? Быть может, согласитесь другую службу мне сослужить?

— Мы не только ноги раздвигать умеем, — обиженно протянула одна из шлюх. — Искусство любви куда интереснее и многограннее.

— Не сомневаюсь в этом, — отозвался я, подавляя в себе брезгливое желание отодвинуться от «жриц любви». — Так что скажете?

— А что делать надо будет? — спросила первая.

— Куда важнее: сколько платить будете? — добавила вторая.

— Уж платой я вас не обижу — договоримся, — улыбнулся я. — Одной надо будет на сцене танцевать. Второй — за прилавком сидеть и виноградный сок продавать.

— Продавать? — возмущенно протянула одна из девиц. — С тоски помереть можно…

— Я хочу продавать, — заявила вторая. — Готова обсудить условия. Меня, кстати, Элен зовут. — Девица протянула руку.

— А я — Жасмин.

— Что ж, проходите, девушки, будем обсуждать условия.

Элен и Жасмин оказались на редкость понятливыми и сообразительными девицами. Мне удалось очень легко и быстро договориться с ними. Но я был научен горьким опытом (что в своей прежней жизни, что в новой): доверие — это ошибка. Каждый может кинуть топор в спину, как только отвернешься. Зная это, я незаметно подмешал в кофе девиц сыворотку правды и устроил допрос с пристрастием. Когда они отвечали на вопросы, ни один мускул на их смазливых личиках не дрогнул — дамы легкого поведения говорили правду. Ярдар Харальдсон действительно прислал их в… знак благодарности, как бы бредово это ни звучало. Девицы не собирались заявлять на меня в полицию или еще куда, подставлять, обворовывать или творить иной беспредел. Короче — их намерения были кристально чисты, как бы абсурдно это ни звучало относительно шлюх.

Новоиспеченные сотрудницы поехали со мной в клуб к открытию: Жасмин сегодня же выразила готовность выйти на сцену, а Элен решила просто посмотреть новое место работы, ведь завтра с утра ей уже выходить на смену.

Ночь в клубе прошла замечательно. Утром после его закрытия я попросил Хельми и Виви задержаться. Когда я протянул им увесистые пачки денег — заслуженная премия — по сто тысяч крон каждая, глаза моих помощников эйфорически засияли. Да и мне было приятно: причинять славным людям радость — поднимает настроение.

Настал день дуэли с виконтом Сигаром Близзардом. Накануне он заявился в книжный магазин со своим секундантом (моим секундантом был Хельми, хотя я вообще не видел в нем надобности, очередная глупая формальность), дабы договориться о месте для проведения поединка. Близзард предложил территорию своей академии — и академии Эйвы — и я согласился. Почему нет? Толпа свидетелей моего триумфа точно не помешает.

В академию я прибыл за час до начала поединка. На этот раз меня впустили внутрь сразу, как только я представился.

Я уже успел узнать, что магические академии — распространенные места для проведения дуэлей, если хотя бы один из противников обучается там.

Я встретился с Эйвой в холле. Она кинулась мне на шею.

— Размажь его по стенке! — шепнула она мне в ухо, приятно щекоча дыханием мою кожу.

— Непременно, детка.

— Аксель, ответь честно: ты готов к этому поединку? — Глаза Эйвы расширились от страха.

— Совершенно, родная. Не волнуйся за меня. Беспокоиться стоит виконту.

— Я верю в тебя! — Графиня быстро и легко поцеловала меня.

— Барон Ульберг! — К нам подошла директриса. — Могу ли я переговорить с вами пару минут?

— Конечно, госпожа Стрэнд.

Мы прошли с ней в один из свободных кабинетов, директриса прикрыла дверь за собой.

— Если вы по поводу дуэли, насколько я знаю, мы не нарушаем никаких…

— Барон! — Стрэнд подняла руку, останавливая меня. — Дуэль ни причем.

— Вот как!

— Я хотела спросить… сказать… выразить… — Директриса залилась румянцем. — В общем, тот случай…

— Госпожа Стрэнд, — я подошел к ней и взял за руку, отчего та нервно дернулась, — забудьте про тот случай, ведь ничего не было.

— Вы не говорили никому… — Щеки женщины вновь заалели.

— Мне не о чем было говорить. — Я улыбнулся.

В дверь постучали.

— Госпожа Стрэнд, можно с вами переговорить? — В кабинет вошла грузная женщина средних лет.

— Откланиваюсь, госпожа Стрэнд. — Я кивнул и направился к двери.

— Желаю вам выжить на дуэли, барон Ульберг. — Понеслось мне вслед.

Я обернулся и лишь улыбнулся в ответ.

Дуэли предстояло состояться на арене для спаррингов. Она была под открытым небом. Территория просторная. Поверхность земли песчаная. Арена окружена трибунами для зрителей — они выстроены в несколько рядов, каждый выше предыдущего, так что хороший обзор обеспечен всем.

«Ведущим» сего мероприятия выступал один из старшекурсников. Он объявил в свою громкоговорилку (кажется, эта штука называется микрофон) наши имена, причину дуэли и приступил к условиям.

— Как вы все знаете, друзья, даже если дуэль магическая, каковым и будет поединок виконта и барона, то противники имеют право пускать в ход кулаки, а вот применять какое бы то ни было оружие — нет! Если только оно не связано непосредственно с магическим даром дуэлянта. Как вы все знаете, биться можно до первой крови, до сдачи одного из дуэлянтов или до смертельного исхода. Виконт Близзард предложил последний вариант. Осталось лишь узнать у барона Ульберга, согласится ли он на поединок, в котором может лишиться жизни?

Повисла гробовая тишина. Напряжение пронизало эту тишину насквозь. Казалось, достаточно будет одного шороха, одного движения, одного крика — и это напряжение взорвет воздух.

Почему я сейчас впервые слышу о желании виконта Близзарда биться до смертельного исхода? Вот ведь говнюк — в последний момент преподнес этот сюрприз. А каким тоном «ведущий мероприятия» заявил об этом! Согласитесь ли вы, барон, пасть под рукой виконта — они уже заранее словно бы предугадали исход! — или же проявите себя трусом, отказавшись?

— Я принимаю вызов виконта! — прокричал я ответ уверенно и невозмутимо. — Бьемся до того, пока один из нас испустит дух!

Напряжение с треском развалилось в воздухе сотнями вскриков, вздохов и восклицаний.

Я взглянул на Близзарда, стоявшего в десятке шагов от меня. Легкая насмешка гуляла по его губам. Кстати, бинтов на руках уже не было. Ими он играючи опирался на трость — зачем ему понадобилась трость на дуэли?! — набалдашник которой был в форме головы волка. Опять понты? Я мысленно закатил глаза.

Пока старшекурсник зачитывал формальности, которые мне были уже знакомы, я размышлял.

Боюсь ли я проиграть? Нет. Готов ли я к поединку? Да.

После чудо-растения, взятого мною у Освальда Берга, блокировка спала с моих магических сил. Телекинезом я теперь владею в совершенстве. Алхимический мой дар позволяет мне снова изготавливать невообразимо ценные и эффективные зелья, а не только бодяжить бухло. Есть еще третий дар у меня, только он здесь, вероятно, будет бессмысленным. Ничего, телекинеза и алхимии мне вполне хватит, чтобы свести противника в могилу.

Когда формальности были улажены, нам с Близзардом велели сходиться в поединке. Виконт положил свою трость на землю и выпрямился. Мы с ним слегка поклонились друг другу (почтить противника перед тем, как выпустить ему кишки — меня всегда умиляло это циничное лицедейство) и…

Близзард кинулся ко мне, на бегу занося кулак для удара. Кулак, обернутый сталью и ледяными шипами!

Я увернулся от кулака, но это оказался обманчивый ход: виконт ударил с другой стороны — попал в плечо, от чего я отшатнулся на несколько шагов назад, с трудом удержавшись на ногах.

От такого нечеловеческого удара мое плечо должно было раздробиться, но ничего подобного не произошло. Я отделался ушибом. Лишь кожа закровила от ледяных шипов, но это я переживу. Вспомнив, как всю ночь готовил зелье для усиления плоти, я усмехнулся. Да, действия хватит лишь еще на час, но этого будет более чем достаточно. Зелье укрепило мое тело, сделало его более устойчивым к вешнему давлению и ударам.