— Жарко, Рафи… Уже лето, да?

Широко улыбнувшись, парень подскочил к ней и осторожно (слишком уж хрупкой она казалась) обнял.

— А у тебя ведь жар, Кроха. Прямо вся горишь.

Легкими движениями он коснулся ее лба, который, и в самом деле, едва не пылал огнем. Такими же горячими были и руки.

— Ты, как уголек… Горячая… Доктор? Она же вся горит. Смотрите!

Зарубин, едва успевший перевести дух, молча кивнул. Ему и смотреть не нужно было, чтобы подтвердить. Все это ожидалось и раньше. Магический источник девочки явно шел в разнос.

— Что же делать? — Рафи не понимал, что ему теперь делать. — Я что должен ее отдать? Доктор, что вы молчите?

Тот подошел к девочке, то и дело косясь на парня. Слишком уж тот сильно напугал его. Такое так просто не забудешь.

— Это очень плохо, Рафаэль. У нее слишком высокая температура, и это точно не вызвано обычными симптомами. Однозначно, дело в ее магическом источнике. Его срочно нужно хоть как-то опустошить. И делать это нужно будет регулярно. Иначе ничем хорошим это все не кончиться.

— Черт, черт…

Лана вдруг закатила глаза и начал медленно оседать.

На самой окраине столицы на съезде с дороги остановились два автомобиля: один был простеньким с темным и неприметным фургоном позади, а второй – явно дороже, с роскошными сверкающими никелем и латунью накладками на капоте, дверях и порогах. Из первого мобиля вышла пара крепких мужчин в черных плащах и низеньких котелках на головах. Настороженно оглядевшись по сторонам, словно ожидали чего-то плохого, они через некоторое время вывели высокого молодого человека. Молча указали ему на соседний мобиль и отошли назад. Молодой человек непонимающе кивнул. Но, разглядев небольшой золотистый герб на дверце чужого мобиля, просиял. Узнал, значит…

Эта встреча не должна была состояться. Преступник, осужденный имперским судом по преступлению первой категории и приговоренный к поражению в правах, не мог встретиться с родными, за чем следило особое судебное управление. Но большие деньги и влиятельные знакомые делали невозможное возможным, что произошло и сейчас.

- Отец?! – воскликнул Алексей Сабуров, в недавнем прошлом княжич, а сейчас осужденный. И в его голосе слышалось не столько удивление, сколько надежда. – Ты?

- Сын, – князь Сабуров-старший поежился, поднимая выше ворот плаща. Ветер здесь был особенно колючим, пронизывающим. – У нас очень мало времени. Поэтому слушай меня очень внимательно. Мне ничего не удалось сделать, чтобы отвести от тебя удар…

Надежда во взгляде парня быстро начала угасать. Ведь, он все это время, что прошло с его задержания, продолжал надеяться. Истово, несмотря ни на что, верил, что его, наследника старейшего аристократического рода империи обязательно вытащат из этой «ямы» и все вернется на «круги своя». Даже после закрытого оглашения приговора и его конвоирования в Петропавловскую крепость Алексей думал, что все можно изменить. Но, оказалось, ошибался.

- Проклятье! Подбери сопли! Нужно до самого конца цепляться за свое!, - вдруг рявкнул на него князь, залепив сыну смачную пощечину. - Смотри на меня! Еще ничего кончено! Понял?!

Алексей медленно поднял голову, ловя взгляд отца. Неужели тот что-то придумал? Но он же только что сказал, что ничего нельзя сделать?

- Тебе придется немного потерпеть, Алексей. Молчи, выслушай вначале, - князь поднял руку, заставляя сына молчать. – Затаись, четко выполняй все, что тебе говорят. Нужным людям будет очень хорошо заплачено, чтобы ты ни в чем не испытывал нужды. Будешь жить тихо, спокойно, ни куда не влезая. Понял меня? Смотри в глаза? Я спрашиваю, понял?

Княжич после крохотной заминки кивнул.

- Не бойся, твоя ссылка продлится недолго. Я нанял специально обученных людей, чтобы они как можно скорее разобрались с твоим делом. Почти два десятка детективов будут носом землю копать, чтобы раскопать нужные нам подробности. На хвост твоему главному обвинителю уже сели. Будь спокоен, мимо них ничто и никто не пройдет.

Положив руку на сыновье плечо, князь сжал его.

- … Они уже начали с того приюта, где он жил. Глава департамента общественного призрения мой должник и дал им «зеленый свет». Уверен, что скоро будут первые результаты. Когда же накопаем побольше грязи, то начнется самое интересное. Мы станем «топить» его, - по мере того, как Сабуров излагал свой план, бывший княжич «оживал» все больше и больше. – Всем покажем, какая это скотина и быдло. И, как только твой главный обвинитель будет дискредитирован, настанет время для пересмотра твоего дела. Император будет вынужден нас выслушать…

Качнув головой, Сабуров спросил:

- Сейчас тебе что-нибудь нужно?

Тот, криво усмехнулся. Мол, что за глупый вопрос.

- Вернуть все… Хотя, не-ет. Больше всего я хочу отомстить… Хочу раздавить его. Собственными руками схватить эту суку за шею и сжимать, пока не услышу хруст. Вот чего мне больше всего нужно, отец!

Он с вызовом посмотрел на отца. Но тот, к его удивлению, не разозлился, как можно было ожидать. Скорее наоборот: его губы тронула еле заметная улыбка. Князю, похоже, понравился ответ сына.

- Хорошо, Алексей. Хорошенько запомни это чувство, скоро оно тебе пригодится… А теперь иди. Мы и так задержались.

Один из мужчин, сопровождавших осужденного, в нетерпении махнул рукой. Алексею Сабурову, действительно, было уже пора.

- Иди. Скоро пришлю весточку.

Парень кивнул. Разговор явно пошел ему на пользу. Видно было, что из глаз исчез страх и отчаяние. Перестал сутулится, словно старик под грузом прожитых лет.

Когда мобиль с осужденным уехал, Сабуров-старший еще долго стоял у дороги. Задумчиво смотрел вдаль, все еще продолжая размышлять над этим непростым делом.

- Подождем… Сабуровы умеют ждать, чтобы хорошо подготовиться… и в нужный момент нанести удар.

Еще немного постояв, добавил:

- А ему это даже пойдет на пользу. Закалит, выбьет из головы все дерьмо. И тогда, когда меня не станет, род Сабуровых возглавит достойный наследник.

И его совсем не смущало то, что Алексей вырос настоящим чудовищем – жестоким негодяем, насильником, испытывающим просто патологическое удовольствие от страданий других. Все это было банальностью, которая в аристократических играх и яйца выведенного не стоила. Князь, наоборот, жестокость и склонность к интригам относил к сильным сторонам будущего главы рода, который должен был ради рода пойти не только по чужим головам, но и по трупам.

- Глава рода не может быть мямлей, размазней… Решено, пусть он все это пройдет, а там посмотрим, что из всего этого получится… Ведь, даже сталь нужно закалять, чтобы вышло не дерьмо, а что-то достойное.

***

Golden Palace, заведение очень пафосное, для особых посетителей, среди которых не встретишь нуворишей из купеческого сословия или дворянчиков с шальными деньгами. Такие даже близко у порога не появились бы, сразу бы получили отворот поворот. Здесь строго блюли свое репутацию: только самые-самые, лишь «соль» империи могла оказаться внутри.

- Ваше сиятельство, огромная честь для нас, - распорядитель заведения, высокий представительный мужчина с роскошными ухоженными бакенбардами в шитом золотом камзоле, поклонился новому гостю. – Позвольте выразить Вам наши глубочайшие соболезно…

- Оставь, Никифор! – махнул на него Станислав Голицын.

Княжича уже порядком «достали» все эти «глубочайшие соболезнования». Отец, этот старый дурак, пропал, словно сквозь землю провалился. И Станислав совершенно искренно Бога молил, чтобы так и оставалось. Нужно было еще немного подождать – пару месяцев, чтобы по имперским законам признать старого князя умершим, а его самого объявить наследником фамилии. Словом, осталось каких-то несколько месяцев, чтобы получить доступ ко всем деньгам рода Голицыных.

- Что-то мне грустно сегодня. Хочу поднять настроение… и потратить немного денег. Это возможно, Никифор?