– Аска, за спину! – рявкнул Коджи, с рук которого непрерывным потоком срывалась тьма, уничтожавшая на своём пути всё живое.

– Что происходит? – быстро спросила я.

– Замкнутое пространство, – послышался ответ Санта, стоявшего к нам спиной. – Здесь невозможно победить, каким бы сильным ты ни был. Пока не отыскать предмет или существо, на которое оно замкнуто, цветок.

Фэнго не было видно, я перевела дыхание, быстро соображая. «Цветок» – именно так Сант обратился ко мне при первой встрече. Паук, оставшийся в нашей комнате, был тоже цветком. Мне стало дурно… Нет, бред какой-то. Быть того не может! И в то же время… Часто ли растение становится пауком?

– Учитель… – тихо позвала я.

Коджи бросил на меня взгляд через плечо, а потом снова пустил волну рёку, отшвыривающую цуми.

Держать паузу – не то место и время. Я торопливо выдала всю ночную историю и причину, по которой побежала в учебный корпус. Эйтаро вдруг резко скрестил руки в каком-то защитном жесте. Нас отгородил прозрачный купол, по которому пробегали золотистые искорки, сливаясь в кандзи «Защита». Цуми кидались на него, царапали когтями, мотали головами, но ничего не могли сделать.

– А теперь ещё раз. – Эйтаро посмотрел на меня и чуть прищурился. – Откуда этот цветок? И как выглядит паук?

От его взгляда по коже продрал мороз. Всё же есть нечто нечеловеческое в этой желтизне. Настолько дикое и странное, что хочется отпрыгнуть в сторону, выпустить из руки кумихимо и хлестнуть что есть силы. И в то же время я чётко осознавала, что так нельзя делать. Смотрителям не стоит видеть кумихимо. Как и мой кайкэн.

– Советую быстрее рассказывать, цветок, – мягко сказал Сант, оказавшийся возле нас. – Бесконечно держать защиту не выйдет.

Я повторила историю, добавив кое-каких деталей. Рассказанное никому из троих не понравилось. По лицу Эйтаро было ясно, что он с удовольствием сожрёт сначала меня, а потом Коджи. И лишь после этого доберется до цуми.

Но… он промолчал.

Эйтаро думал. Сант хмурился.

– В куполе тяжело передвигаться, – ни к кому не обращаясь, произнёс Коджи.

– Без него рискуем свалиться от истощения, – заметил Сант. – Цуми черпают силу из этой замкнутости.

– Но должен же быть выход, – задумчиво сказала я.

Все трое посмотрели на меня. Эйтаро – мрачно, Сант – с невысказанным интересом, Коджи – с настороженностью. Ну да, он единственный из всех тут знает, к чему могут привести мои предложения. В какой-то момент показалось, что я сейчас сболтну глупость, однако пути назад нет. Поэтому я набралась храбрости и выпалила:

– Может быть такое, что пространство замкнуто не на одном предмете?

Коджи чуть приподнял бровь, Сант задумался, по лицу Эйтаро ничего не разобрать. За куполом послышался грохот: цуми кидались на купол. Тот потрескивал, вспыхивал золотом, но держался.

Украдкой я глянула на Эйтаро. С какой скоростью, интересно, у него утекает рёку на его поддержание?

– Обычно нет, – наконец-то произнёс Код-жи. – Хотя и глупо отрицать, что такое возможно.

Я искренне позавидовала его самообладанию. Будто вокруг нас не монстры, а обычные ученицы школы Годзэн.

– Но это исключения, – будто рубанул Эйта-ро. – Нужно слишком много рёку и иметь ранг не ниже Мастера. Встречали вы тут такого?

Обращение явно ко мне. Да ещё таким тоном, будто хочет поджечь на месте.

– Нет, – вынужденно призналась я.

Хидео хоть и ходил со мной, но он такой же ученик. Сомневаюсь, что в таком возрасте он успел получить силу и ступень Мастера. Версия катилась ко всем цуми.

– Чудно, – заметил Эйтаро и шевельнул пальцами – купол засиял приглушённым золотом. – Скажите, учитель Коджи, у вас каждая ученица такая… альтернативно одарённая?

– Нет, – невозмутимо ответил тот. – Через одну, сейванен.

Один-ноль в пользу Коджи.

– Видимо, с нами сейчас лучшая из них.

Один-один. Счет сравнялся.

Как-нибудь я обязательно выясню, что же произошло между ними и почему воздух кажется горячим от их ненависти. Что интересно, Сант в этом участия не принимает. Либо привык, либо не считает нужным вмешиваться.

– Нас могут спасти? – спросила я, разбивая возникшую стену молчания.

– Нет, цветок, в замкнутое пространство проникнуть нельзя, – прозвучал ровный ответ Санта.

При этом у всех лица совершенно спокойные, без тени эмоций. Им совсем не страшно? Мне вот уже хочется бегать по куполу и орать. Но вместо этого приходится соображать. Чего они ждут?

Молчание. Ни одного намёка на действие.

Ши… Шиматта! Пусть слово и новое, но по звучанию идеально подходит.

Сант быстро глянул на Эйтаро. Подаёт сигнал? Что?

Запястье начал жечь кумихимо, в любой момент готовый вырваться на волю. Если уж так складываются обстоятельства, то просто бессмысленно прятаться.

– Пойдём через проход, – вдруг отрывисто произнёс Эйтаро, и я едва не подпрыгнула.

Одиннадцать черт кандзи «Путь» вспыхнули в воздухе императорской бирюзой и в мгновение ока сплелись в нужном порядке. Настолько быстро, что я даже не успела проследить, как двигались пальцы.

Вот. Это. Скорость.

Кандзи обдало золотом, вытянуло вверх. В глазах Эйтаро полыхнул огонь, ещё чуть-чуть – и посыплются искры в разные стороны. Я невольно сделала шаг назад.

Купол быстро переформировывался – обретал новые очертания, становился ниже и длиннее. Сейчас это была сверкающая капсула, стенки которой касались наших тел. Там, где она прижималась к коже даже сквозь одежду, становилось тепло и немного щекотно.

– Помочь? – услышала я хриплый голос Санта.

Эйтаро мотнул головой, на лицо упали черные волосы, которые он тут же резко откинул назад. Только сейчас стало заметно, что пряди на висках и лбу стали влажными. Безразличная маска только прикрытие. Он действительно тратит прилично энергии. И, кажется, видит сейчас не нас, а дорогу, по которой нужно отсюда уходить.

– За мной, – выдохнул он и двинулся вперед.

Следом толкнули меня, потом – Коджи, замыкающим шёл Сант. Смотрители явно проделывали это не первый раз, поэтому не зря распределили места именно так.

Идти оказалось тяжело. Словно меня кинули в воду, и теперь необходимо пробираться по дну. Хотелось ухватиться за пояс Эйтаро, чтобы подтянуться, но этого делать было категорически нельзя. Поэтому пришлось стиснуть зубы и ступать шаг в шаг.

Внезапно откуда-то донесся мерзкий скрежет.

Мои ноги онемели. Я изо всех сил пыталась сдвинуться, но ничего не выходило. Кругом плеснуло густой тьмой, которая будто сожрала фигуры смотрителей и Коджи. Меня окатило холодом с головы до ног. Дышать стало невозможно.

Маленькая безрассудная кобра.

Я замерла на месте, не понимая, откуда слышу эти слова. Вокруг никого не было. Как будто всех стёрло чьей-то рукой. Раз – и нет. Но голос… Голос был знаком.

Сердце заколотилось как бешеное, а ладони взмокли. Кумихимо распорол рукав и вырвался на волю. Вспыхнул ярко-фиолетовым светом, разгоняя тьму.

Смело. Смело. Далеко пойдёшь. Но тобой играют. Ты маленький камушек на доске гомоку. Будь умнее. Будь сильнее.

Я заозиралась, пытаясь понять, откуда идёт голос. Но потерпела неудачу. Пропали даже цуми. Только тьма… густая и вязкая. При желании можно опустить кисть, как в чернила, и что-то нарисовать.

И я даже знаю что. Фигуру со скрещёнными ногами, одно плечо которой выше другого, а голову венчает один рог.

– Дайске… – еле слышно прошептала я. – Дайске-с-костылём.

И тут же ударил гром, перед глазами вспыхнул красный свет. Я зажмурилась и пошатнулась. Донеслось рычание. Я открыла глаза и чудом увернулась от удара Фэнго. Она оскалилась как безумная и кинулась на меня.

Кумихимо метнулся вперед и захлестнулся петлёй на шее обезумевшей соперницы.

И тут же у меня потемнело перед глазами, и земля ушла из-под ног.

Голова жутко трещала. Боль пульсировала в висках, к горлу подбиралась тошнота. Я зажмурилась и глубоко вдохнула затхлый воздух. И тут же закашлялась. Где бы я ни оказалась – здесь было слишком больно.