Не поняв, комплимент это или попытка подколоть, я промолчала. Суть была в другом.

— Меня это… утомляет, — завершил Ошаршу. — Какой именно помощи ты хочешь?

Некоторое время я молчала, подбирая нужные слова, но потом все же выдохнула:

— Мы хотим заманить Кодай-но в ледяную ловушку. И… оставить там. Надолго.

— Не навсегда?

— Навсегда — слишком долгое понятие. Ничего в этой жизни не бывает навсегда.

— Ямато Шенгай, наверное, даже подумать не мог, что у него будет такая внучка, — внезапно рассмеялся Ошаршу.

Я вздрогнула. Уже думала, что не будем об этом говорить, но, видимо, иначе нельзя. Поэтому, прищурившись, посмотрела в глаза Ошаршу. Уже не такие стеклянно-жёлтые, как изначально. Сейчас это был теплый янтарь, глубокий и полный оттенков.

— Твой дед словно предчувствовал, что мир на пороге больших перемен. Поэтому поклонялся Плетунье, учился у Шаманов Ночи и просил помощи у меня. Уж не знаю, почему именно такую ставку сделал, но… оказался прав.

— Значит, ты нам поможешь? — выдохнула я, не в силах поверить, что получилось.

— Помогу. Чем докажешь свою верность, Аска Шре-Шенгай?

Этот вопрос должен был прозвучать. Я прекрасно понимала, что ничего, кроме своего слова дать не могу. Однако не собиралась отступать и решила выстрелить наугад:

— Мы с тобой породнимся.

Я не помню, как оказалась в темном коридоре храма. Почему огонь факелов казался тусклым и практически никаким. Я шла, просто переставляя ноги и слабо понимая, где нахожусь.

В голове звучали голоса, взор застилала пелена. Кажется, в какой-то момент меня подхватили под руку, не дав упасть.

Всё равно. Это теперь неважно.

Голоса начали смеяться. И я засмеялась в ответ.

— Аска! Аска! — донесся чей-то взволнованный голос.

Хм, кто этот здоровяк со шрамом на лице? Такой вид, что можно пугать детей. Зато одежда такая пестрая, что можно разглядывать днями.

Ордо. Это же Ордо.

Рядом с ним излишне бледный Йонри. В его глазах даже тень беспокойства. Никогда его не видела таким. И почему-то хочется рассмеяться. Надо же, довела до ручки нашего невозмутимого северянина.

Кое-как собравшись с силами, я подняла руку, давая понять жестом, что не стоит тревожиться.

— Мне нужно поспать, — произнесла я хрипло и как-то… не так, как обычно. Будто… с шипением?

Впрочем, подумать нормально об этом не получилось, потому что я практически рухнула на руки Ордо, падая в сладкую тьму.

— Аска… — выдохнул кто-то ещё, но мне было уже не до происходящего вокруг.

Это был странный сон. В нем ничего не снилось. Но я чувствовала, как частичка моего тела медленно, но верно становится пустой. Однако пустота не жуткая и пугающая, как можно было бы подумать, а наоборот — успокаивающая. Словно предшествующая чему-то лучшему, новому.

«Как сбрасываемая змеей старая кожа», — пришло в голову сравнение.

Пусть странное, не совсем уместное. Но все же…

Ошаршу не отказался, хоть и удивился. Не ждал такого поворота. Я же на это и рассчитывала. Как убедить бога сделать то, что нужно человеку? Только мыслить как сам бог. Пусть это было порой и невозможно.

Расскажи я о своей идее кому-то из друзей и соратников, скорее всего бы, ничего не получилось бы. Все бы решили, что Аска после всех событий сошла с ума.

«В каком-то смысле неплохо быть сумасшедшей», — вспыхнуло где-то на краю сознания, прежде чем я провалилась настолько глубоко, что не могла даже мыслить.

Глаза открылись сами со звоном первого колокола. Четыре утра. Несусветная рань, но я чувствовала себя удивительно отдохнувшей. Казалось, что наконец-то научилась дышать, ибо до этого были лишь жалкие потуги.

Решив пока не тревожить Ордо и Йонри, оделась и выскользнула из своей комнатке. Удача улыбалась мне, поэтому удалось поймать вертлявую послушницу, ещё не ставшую жрицей, и попросить показать, где здесь можно совершить омовение.

Девчонка, взглянув на мою примятую физиономию, где сейчас весьма сложно было узнать влиятельнейшую особу всея Тайоганори только улыбнулась и поманила за собой.

Я быстро последовала за ней, с интересом рассматривая часть храма, в которой никогда не бывала. Бытовые помещения, предназначенные как для жрецов, так и для путников, которые остаются тут на какое-то время.

Купальня оказалась достаточно скромной, если не считать удивительно искусной росписи на стенах. Оу, змеи и прекрасные смуглые девы. Все смеются и плещутся. А за девами из кустов подглядывают мускулистые юноши. И только змеи об этом знают, но ни взглядом, ни движением не показывают. Вот же ж охальники.

Я быстро привела себя в порядок. Через некоторое время вышла, благоухая маслами и хвоей. Сладко и свежо одновременно. Видимо, сказывалось, что здесь север. Поэтому и предпочтения ароматов немного не такие, как у нас. В какой-то момент стало даже страшно представить, что может быть на юге. Точно, что сладко, головокружительно и… запах можно попробовать на вкус — настолько он будет густым.

Я вышла во внутренний двор. Служители храма в оранжевых одеждах уже приводили в порядок территорию. Порой они переговаривались и улыбались. И это было по-своему хорошо. Потому что культ Ошаршу пронизан мудростью и покоем, но в то же время не несет напыщенности и неуместного пафоса. Жрецы своими украшениями показывают, что не презирают любовь к красоте и даже порой некоей броскости. Никого не сжимают рамками жестокого аскетизма.

Возможно, будь у меня другой характер и воспитание, я бы посчитала змеепоклонников недостойными, но… мне они по душе. И это самое главное.

— Как ты, маленькая сестра? — прозвучал голос подошедшего брата Гу.

Покосившись, я увидела, что у него в руках две маленькие металлические чашечки с выпуклыми узорами. Аромат свежезаваренного кофе поднимался сизым дымком. Я невольно сглотнула.

Брат Гу улыбнулся и протянул мне одну из них. Я благодарно приняла и вдохнула бодрящий запах.

— Всё хорошо, брат Гу. У нас всё будет хорошо.

Он некоторое время ничего не говорил. Мы просто стояли рядом и смотрели, как солнце начинает окрашивать небо, раскидывая паутинку из розового золота по краю.

— Звучит так, будто и правда хорошо, — послышался его голос. — Но легко ли?

Я сделала глоток, не отводя взгляда от рассвета, который сейчас казался самой важной вещью на свете.

— Нет, легко не будет. Но мы здесь и есть для того, чтобы решать сложные задачи. Чем сложнее задача, тем желаннее результат.

Собирались назад мы быстро. Со мной хотели поговорить все, но кое-что я рассказала только брату Гу и Даджату, чтобы понимали, в какой ситуации оказались. Они верили своему богу, хоть и считали, что я поступила… В общем, не стоило так поступать. Поэтому Даджат только покачал головой и пробормотал что-то про молодых да резвых, которые совершенно не думают о последствиях.

Я чуть не высказалась резче, чем следовало, поэтому только выдохнула, взяла себя в руки и с улыбкой ответила, что сейчас мы как раз и разбираемся с последствиями того, что произошло. И не думал о них кто-то другой.

Брат Гу только усмехнулся, но в его взгляде явно читалось одобрение. Чего ни говори, но он всегда на моей стороне. Очень странно, но факт. Пожалуй, если и есть какая-то необъяснимая связь между мной и жрецами Ошаршу, то она идет именно через брата Гу.

Йонри сохранял молчание. Ему не в первой, он прекрасно владеет собой. А вот Ордо явно не устраивало моё молчание. И кони. И дорога. И всё остальное.

Он хмурился, периодически бормотал что-то себе под нос. Казалось, что каждый камень на дороге был для него личным оскорблением. Лицо его было напряженным, словно Ордо готов был в любую секунду взорваться как воспламеняющаяся свеча.

Йонри между тем оставался спокоен, словно он был одним из тех осенних деревьев, невозмутимо стоящих под ветрами времени. Возможно, только его взгляд, направленный куда-то глубоко в собственные мысли, подсказывал, что в его душе тоже творилась какая-то буря. Но он скрывал её хорошо, словно за невидимой непроницаемой дверью, в то время, как Ордо, казалось, натыкался на камни на каждом повороте.