— Я тоже. Это все антифон, Корал. Ты же видишь, как он угнетает?

— Думаешь? — с надеждой спросила Корал.

— Уверен, — я постарался сделать так, чтоб мой голос звучал, как можно увереннее. — Все будет хорошо. Да, легко не будет, этого никто не обещал, но в итоге все образуется. Вот увидишь.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Корал и замолчала.

— Дэймон, — снова позвала она через минуту.

— Да?

— Обними меня пожалуйста, — робко попросила девушка. Я чуть помедлил, и выпростал руку из спальника. Корал тут же подкатилась ближе, тесно прижалась ко мне и доверчиво положила голову мне на плечо. Я обнял ее за плечи, и слегка вздохнул, глядя в невероятно яркие звезды чужого неба.

Через минуту Корал уже сопела, провалившись в сон, а я продолжал смотреть вверх невидящим взглядом, и прикидывать, насколько на самом деле велики у нас шансы выполнить стоящую перед нами задачу. Выходило, что не очень.

Но, с другой стороны, выхода-то у нас нет? Нет. Значит, придется превозмогать.

Утро началось с того, что обе машины отказались заводиться. Ди Кхан, бурча, полез под капот, высунулся и прогавкал что-то, обращаясь к Тиа.

— Источник питания сдох, — перевела она, повернувшись к Эдмунду.

— В смысле — сдох? — дядины брови взмыли вверх.

— Разрядился.

— Быть не может, — нахмурился Эдмунд. — Там запаса хода еще на обратную дорогу хватить должно!

— Тем не менее — кристалл рязряжен, — пожала плечами Тиа.

— А второй?

Ди Кхан захлопнул капот второй машины и развел короткими ручками.

— Мортово семя! — выругался дядя. Он завис на минутку, потом махнул рукой.

— Ставьте запасные кристаллы, — распорядился он. — Надеюсь, что они продержатся дольше. Не хотелось бы здесь застрять. Проклятый антифон!

— Что-то серьезное? — спросил я Эдмунда, пока Ди Кхан возился с машинами.

— Антифон, чтоб его! — буркнул дядя. — Высосал энергию из кристаллов!

— Но у нас есть запасные?

— Есть, — кивнул Эдмунд. — Вот только не знаю, в каком они состоянии. Как ты сам понимаешь, они подвергались точно такому же воздействию.

Я нахмурился, а потом мне в голову пришла одна мысль, и я похолодел.

— То есть, с теми кристаллами, которыми мы подпитываемся, может произойти то же самое?

— Именно, — дядя мрачно кивнул. — И вот тогда за успех нашего мероприятия я не ручаюсь.

М-да. Весело.

— Остальным только не говори, — пробурчал Эдмунд. — Давайте все сюда. Подпитаемся, пока есть чем, и поедем.

Я кивнул и отправился собирать остальных Владеющих.

Что-то чем дальше — тем интереснее становится…

К середине дня местность поменялась. На горизонте появилась скальная гряда, пустоши стали более неровными и каменистыми. Еще через час мы осознали, что карабкаемся в гору, огибая огромные булыжники. Машины недовольно подвывали, но тянули. Небо опять наклонилось ниже, недовольно хмурясь из-под серых, неприветливых облаков. Настроение снова ушло в минус. Кажется, здесь антифон был еще сильнее… Что, впрочем, логично — если верить Эдмунду, ведущему нас по одним мародерам понятному маршруту, мы находились в самом сердце Мертвых пустошей. Сейчас я бы не отказался от очередной инъекции эфира. Главное — не подсесть на эту дрянь. Ведь, как сказал еще Хантер Томпсон — «нет ничего более беспомощного, безответственного и испорченного, чем эфирные зомби». Интересно, не бывал ли он на Авроре, случайно?

Я тряхнул головой, поняв, что брежу наяву, и даже похлопал себя по щекам. С удивлением осознал, что машины стоят, осмотрелся и с трудом сдержал восклицание.

Оба пикапа стояли на гребне высокого холма, а впереди, меньше, чем в километре, вздымалась стена неприступных скал, у подножия которых раскинулись самые масштабные руины из всех, что я видел ранее.

Хлопнула дверца, и на землю, не сводя взгляда с развалин, спрыгнул Эдмунд. К нему, выбравшись из-за руля второй машины, присоединилась Тиа.

— Тиа, ты тоже это видишь? — сдавленным голосом спросил Эдмунд.

— Да. Не может этого быть, — негромко проговорила девушка.

— Тем не менее — вот он, перед нами, — кажется, у дяди в голосе даже придыхание появилось.

— Может быть, вы объясните, о чем речь? — не выдержал я.

— А сам не видишь? — повернулся ко мне дядя.

— Ну, вижу. Развалины. И что?

— Не просто развалины, Дэймон, — неожиданно широко улыбнулся Эдмунд. — Развалины города Предтеч! Нетронутые развалины города Предтеч! Развалины города Предтеч, о которых не знает ни один мародер! — такого воодушевления в голосе дяди я давно не слышал.

— Эй-эй, Индиана! — забывшись, я заговорил земными идиомами. — Поищем Хрустальный череп в другой раз! Ты не забыл, куда нам надо?

— Не забыл, — усмехнулся дядя, поднимая к глазам бинокль. — Дело в том… Дело в том, что мы на месте, Дэймон!, — Эдмунд передал мне бинокль. — Смотри!

Я поднес прибор к глазам. М-м-м… Ничего не понимаю…

— Я не вижу здесь ничего, хотя бы отдаленно напоминающего космический корабль, — проговорил я, всматриваясь в руины.

— Потому что его здесь нет, — отозвался Эдмунд. — Он — за скалами. Видишь ущелье?

Я повел линзами вдоль скального массива и кивнул. Действительно, в отдалении, за руинами, виднелся проход.

— Это Первый город, Дэймон! — воодушевленно воскликнул Эдмунд. — Город, основанный первопоселенцами у самого корабля! Ты вообще понимаешь, что это значит?

— Что нам придется пройти через город, чтобы попасть к кораблю? — я убрал бинокль и посмотрел на Эдмунда.

— Тьфу на тебя! — махнул рукой дядя. — Внимание всем! Ставим лагерь! Ночуем здесь, а утром идем в город!

— Утром? — я поднял взгляд на небо. — До темноты еще, вроде как, далеко…

— Ты хочешь пойти в руины в середине дня? — ухмыльнулся дядя. — Нет, Дэймон. В Забытых городах так не делают. Отдыхаем, готовим оружие, снаряжение, и утром выступаем. Торн! Найди место для машин!

Я вздохнул. Что ж, утром, так утром. На самом деле, у меня не было вообще никакого желания соваться ни в развалины города пришельцев, ни на их корабль. Ни днем, ни утром, ни вечером. Кажется, сейчас я понял, что ощущала Корал, когда вчера вечером пришла ко мне. Потому что я в данный момент чувствовал то же самое. Говорить об этом я никому, конечно, не стану. Хватит того, что я сам боюсь до усрачки.

Так что утром — это даже хорошо. Будет время освоиться и сжиться с этим новым, внезапным страхом.

И очень хорошо, если он окажется напрасным.

День закончился так быстро, что я был вынужден согласиться с решением Эдмунда. Идти в развалины утром определенно было хорошей идеей. Хотя, как по мне, лучше бы туда вообще не соваться, но вариантов, к сожалению, не было. Скалы вздымались настолько высоко, а их стены были такими отвесными, что, думаю, даже лучшие из земных скалолазов-экстремалов несколько раз подумали бы, прежде чем туда лезть. А без опыта и снаряжения об этом и думать было нечего. Справа и слева же скалы простирались, насколько хватало взгляда. Учитывая утреннюю проблему с машинами, проверять, нет ли другого прохода где-нибудь километров через сто, желания не возникало. Да и глупо это, на самом деле. Корабль — вот он, совсем рядом, какой смысл нарезать крюки? Ответ лежал на поверхности, но я не хотел его озвучивать даже самому себе — я боялся. Боялся мертвого города, даже в развалинах которого отчетливо виделась чуждая, нечеловеческая архитектура. Боялся неизвестности. Боялся того, что у нас не получится войти в корабль, боялся того, что, войдя в корабль, у нас не получится освободить Эйриха… Боялся ответственности. Потому что первый раз в жизни от меня зависело настолько много. Судьба, целой, мать ее, планеты…

Темнота не то, что наступила — упала, словно сверху покрывало набросили. И эта темнота была неприветливой и враждебной. Не так, как когда в походе разбиваешь лагерь даже в глухом лесу, нет. От этой темноты хотелось держать оружие под рукой и ближе жаться к друг другу и чахленькому костру, разведенному под прикрытием обломка скалы. Казалось, что за пределами светового пятна, отбрасываемого пламенем, обитают чудовища. А может, так оно и было…