Он обвел взглядом людей в классических костюмах, мундирах военных. Здесь находились не просто люди с улицы, а весьма уважаемые господа – офицеры гвардейских полков, промышленники, чиновники столичным ведомств в весьма немалых чинах и должностях.

- Вы откликнулись на мой призыв о помощи, но теперь вашей помощи просит империя и сам император! – с жаром начал говорить Мирский, видя с каким удивлением собравшиеся внимают его словам. – Да, да, друзья, вы не ослышались! Стрельба, которая слышится за стенами, это не обычные волнения рабочих или городского дна. Все гораздо хуже. Прикрываясь специально организованной бучей, заговорщики решились на свержение императора. И возможно уже сейчас они во дворце.

- Кто? – негромко спросил высокий мужчина в полковничьем мундире.

- Князь Сабуров, а за его спиной стоит великий князь Михаил, - также коротко ответил граф.

И больше не нужно было никаких пояснений. Все и так прекрасно понимали политические расклады. При новой власти им всем уже ничего не светит. Сабуров, да и сам великий князь Михаил, славились особой злопамятностью и просто какой-то иезуитской ненавистью к своим врагам.

- Тогда у нас просто нет выбора. Мы должны немедленно действовать, - добавил полковник, выйдя вперед.

***

Императорский дворец

В длинном коридоре гулко звучали шаги, тревожным эхом отдаваясь по многочисленным закоулкам дворца. Высокая фигура в строгом военном мундире стремительно приближалась к дверям большого императорского зала. Двое рослых гвардейцев, стоявших у двери с каменными лицами, тут же поприветствовали императора и четкими согласованными движениями отворили створки дверей.

- Ваше императорское Величество, все в сборе, - внутри правителя уже ждал его секретарь. – Как вы и приказали, в полном составе собран малый Кабинет министров.

- Благодарю, Сергей Викентьевич, - коротко бросил император, быстро проходя к своему месту за столом. – Итак, господа…

Сделав паузу, он быстро оглядел собравшихся. Как и обычно, великий канцлер, светлейший князь Долгорукий, занял место по его правую руку. Невооруженным глазом было видно, что он волновался. То и дело вытирал пот со лба платком, шумно дышал и качал головой. Давно уже понятно было, что не тянул он эту должность. Однако, близкий родственник, один из дядьев…

Рядом с ним неизменно располагался военный министр, выглядевший соответственно духу своей должности. Это был массивный, дородный мужчина с вечно недовольным выражением лица и громогласным голосом. Когда открывал рот, то просто держись. Не мог говорить тихо и спокойно, обязательно начинал командовать.

В стороне от них сидели глава Отдельного жандармского корпуса граф Орлов, министр внутренних дел барон Витгенштейн и министр промышленности и торговли князь Скобелев, вместе о чем-то шептавшиеся.

- … Господа, насколько я понимаю, происходящие события начинают принимать наихудший оборот из всех возможных. Начавшись, как рядовые волнения рабочих на трех заводах, они быстро перекинулись и на остальные мало мальски значимые предприятия. К сегодняшнему дню, как мне доложили, они уже создали рабочие дружины и вооружились винтовками и револьверами из разграбленных полицейских управлений. А помнится еще недавно кто-то из здесь сидящих уверял меня, что нет причин для беспокойства и в самом скором времени все волнения сойдут на нет.

Император наклонился над столом и пристально посмотрел в сторону графа Орлова, ясно давая всем понять, кто именно успокаивал его.

- Слушаю…

Граф поднялся, оправил черный жандармский мундир, и сжал кулак.

- Ваше Величество, от своих слов я не отказываюсь! - твердо произнес он. Его бульдожье лицо при этом выражало полнейшую уверенность в своих словах. - Как я и говорил раньше, нет поводов для беспокойства. Бунтует лишь сброд, городская голытьба, с которой легко можно справиться. Захваченного оружия у него не больше двух десятков единиц, просто капля в море. Вам нужно лишь отдать приказ, и мои люди вступят в дело. К утру можно будет успокоить город.

Высказал все это и встал в позу, горделиво выпятив вперед грудь.

- Вы предлагаете радикально решить этот вопрос? - с явной нерешительностью в голосе спросил князь Долгорукий. - Не думаете ли вы, что это может дать обратный эффект. Потопчите конями работяг, а в ответ на улицы еще больше людей выйдет.

Глава жандармов презрительно отмахнулся.

- Я вас уверяю, один единственный жандарм легко разгонит полсотни человек этого сброда. Вы видели моих орлов? Все, как на подбор, косая сажень в плечах, пудовые кулаки. А шашкой так владеют, что, вообще, загляденье. Раз ударят и человека располовинят. Уверяю вас, Ваше Величество, нет никакого повода для беспокойства. Покричат, побьют стекла, а через несколько дней, когда дома жрать будет нечего, по домам разойдутся. А там уже мы всех зачинщиков по одному переловим.

Император задумчиво поглядывал на остальных. Мнение главного жандарма было понятно. Но что думали обо всем этом остальные?

- Не нравится мне все это, - буркнул военный министр, хрустнув кулаками. - Что-то больно сильно ваши работяги разгулялись. Вчера в нашем квартале на дом имперского судьи напали. Из ружей постреляли охрану, разбили окна и влезли в дом. Словом, нечего здесь сюсюкаться! Ввести в столице военное положение, пока не поздно, и всех к ногтю прижать! И никаких переговоров! С этим быдлом только так и нужно разговаривать. Чуть слабину дашь, они уже и на шею сядут.

У его соседей появились на губах понимающие улыбки. Военный министр был в своем репертуаре. Ему бы только шашкой от души помахать и из винтовки пострелять.

- Ваше Величество, честно говоря, я тоже против каких-либо уступок, - военного министра неожиданно поддержал и с другой стороны стола. Министр промышленности и торговли, сухопарый господин с абсолютно лысой головой, презрительно скривил лицо, упоминая рабочих. - Наши промышленники и так терпят довольно серьезные убытки от простоя предприятий. Если заставить их поднять зарплаты, то будут недовольные. И не мне вам, господа, напоминать, что в экономике империи нарастают кризисные явления. Мы просто не можем себе позволить хотя бы какие-то послабления в этом вопросе…

Слушая его, император кивал. Его советники тоже говорили об этом: нельзя идти на поводу у протестующих.

- Ваше Величество, - в этот момент за его плечом возникла фигура секретаря, наклонившегося к уху императора. - Вас настоятельно просит подойти к телефонному аппарату граф Мирский. Я сообщил ему по совещании, но он настаивает. Говорит, что дело касается вашей безопасности и жизни вашей се…

- Что за чушь?! - чуть громче чем нужно, вскрикнул император, отчего разговоры за столом смолкли и все посмотрели на него. - У меня нет времени… Хорошо, я сейчас подойду. Господа, прошу меня извинить, я вынужден вас покинуть на несколько минут.

И провожаемый внимательными взглядами, император вышел из кабинета. Телефонный аппарат располагался в особой комнате, где можно было поговорить в уединении и комфорте.

- Граф? - он прислонил трубку к уху.

- Ваше Величество, какое счастье, что я застал вас! - из трубки тут же раздался вздох облегчения. - Вы в огромной опасности! Вам срочно нужно покинуть дворец и проехать в расположение столичного гарнизона, к верным войскам, - взволновано говорил Мирский, не давая императору ни слова вставить. - Заговорщики уже начали действовать. Думаю, во дворце уже не безопасно…

- Что? - недоверчиво хмыкнул император. - Вы там пьяны, граф? Что вы несете? В городе самые обычные волнения. Меня уверили, что все находится под контролем. В любой момент войска и жандармские части готовы выступить и подавить все на корню. Если это ваши инсинуации, чтобы вернуться ко двору, то я вами очень недоволен, граф. Мне, кажется, я догадываюсь, кого вы хотите опорочить вашими выдумками. Граф Орлов, может быть, звезд с неба не хватает, но он честный служака и всей душой верен престолу. Все, прощайте, граф.