Мне хотелось рычать от осознания того, что все рушится на моих глазах: Берг едва не подставил меня, и теперь у меня во врагах отец моей возлюбленной; после смерти графа Симсона на балу и после угона фургона рабочие мои дела совсем пошатнулись, клиентов стало меньше — с финансами, соответственно, дело тоже ухудшилось; Нильсоны, Близзарды и еще хрен знает кто вставляют мне палки в колеса, но я все еще не имею возможности убрать всех этих ублюдков со своего пути. От чувства бессильной ярости хотелось выть. Но я держал себя в руках, лицом я оставался невозмутим и сдержан, хотя внутри меня все клокотало.

Одним ранним утром охрана сообщила мне о прибытии Астрид. Я наскоро привел себя в порядок и спустился встречать дорогую во всех отношениях гостью.

— Для человека, на которого посыпалась тонна неудач, вы выглядите весьма свежо, Аксель, — вместо приветствия заявила девушка.

— Не унывать и не сдаваться — главный мой жизненный принцип, Астрид, — с улыбкой отозвался я. — Рад снова вас видеть в моем доме. Могу ли я угостить вас чем-то?

— Вне всякого сомнения — хочу вино с одной из ваших новых добавок.

— Будет исполнено, госпожа.

Я пригласил Астрид присаживаться, а сам отправился за угощением. Вскоре вернулся к гостье с подносом, на котором были бутылка с вином, уже разбавленном одной из добавок, двумя бокалами и тарелкой лучшего сорта моего винограда.

— Прелестно! — Астрид захлопала в ладоши, как девчонка.

Я, поставив поднос перед ней, поклонился в шутливой манере.

— Кто угнал ваш фургон, как думаете, Аксель?

— Вы и про это знаете? — спросил я, не особенно, впрочем, удивившись.

— О, у императорской падчерицы замечательная разведка, барон, — хохотнула девица.

— Охотно верю. Однако на ваш вопрос ответить не могу — угонщики не были найдены.

— Бросьте, Аксель, ни за что не поверю, что у вас нет целого списка ваших врагов.

— Такой список, пожалуй, имеется почти у каждого мало-мальски знатного человека, — уклончиво ответил я.

— Знаете что, барон… — Императорская падчерица наклонилась ближе ко мне. — Не хотела бы я оказаться в вашем списке.

— Неужто я такой страшный? — рассмеялся я.

— Вы умеете ждать, проявлять терпение. Такой человек — самый опасный и страшный враг. Я вот слишком несдержанна, слишком импульсивна — всю жизнь страдаю от этих своих пороков. Хотела бы иметь вашу выдержку.

— Некоторые принимают терпение за слабость.

— Верно — дураки. Лучше вонзить клыки в дичь спустя время и утолить голод, нежели напасть в пылу эмоций и быть сожранным самому.

— Славно сказано, Астрид.

Моя похвала не была пустой вежливостью: слова девушки полоснули по моему мозгу. А ведь она права. Вонзить клыки. Пора пускать в ход клыки.

Род Близзардов славился своими хищниками. Речь про зверей, разумеется. Граф разводил волков, лис и прочих четвероногих для продажи — кому для охоты, кому для получения шкуры, кому в качестве питомца. Как мой Скай, например.

Да, мой волк некогда принадлежал дому Близзардов. Я выяснил это в тот же день, когда Астрид в последний раз посетила меня.

Род Близзард был единственным, кто имел официальное разрешение на массовое разведение дикого зверья в Альхене. Не думаю, что тот, кто подарил мне Ская, отлавливал его самостоятельно в лесу.

Зверинец Близзардов находился в одном из окраинных районов города, неподалеку от леса. Это было одноэтажное здание, протянувшееся на полтора километра в длину.

Я связался с графом Близзардом и попросил встречи. Он, само собой, был потрясен моим звонком: еще бы — если звонит убийца твоего сына, волей-неволей заподозришь неладное.

И вот спустя несколько дней мы с графом Рикардом Близзардом наконец встретились в его зверинце. Рядом со мной стоял Скай. Близзард с бесконечным недоумением косился на него.

— Я был весьма… — граф сжал губы, подбирая слова, — удивлен вашим желанием посетить наш зверинец.

— Все дело в нем. — Я с улыбкой кивнул на Ская.

Он издал короткий, но грозный рык. Рикард невольно отшатнулся назад, но тут же взял себя в руки и вернул лицу невозмутимое выражение.

— Мне его подарили маленьким волчонком. Я назвал его Скай. Это великолепный зверь, господин Близзард, и моя благодарность вам за него не знает границ.

Близзард побагровел от ярости, но не сказал ни слова. Я продолжал улыбаться, будто не замечая ненависти, готовой вот-вот выплеснуться на меня мощным потопляющим потоком.

— Вы не против, если я присмотрю для себя еще одного питомца в вашем зверинце? Быть может, я возьму еще одного волка. Скай стал для меня настоящим другом.

Близзард некоторое время сверлил меня взглядом, после чего прошипел:

— Против. Я пытался сдерживаться, но это выше моих сил. Как ты, ублюдок, посмел явиться сюда? Как у тебя хватило наглости? В тебе что, нет ничего святого?

— Вы говорите мне о святости? — Я стер улыбку с лица. — Уверен, вам тоже есть в чем каяться, граф.

— Проваливай!

— Как грубо для графа… — сказал я, одновременно отдавая мысленный приказ Скаю.

Волк бросился на прежнего своего владельца и цапнул в руку.

Рикард вскрикнул.

— Скай! — демонстративно крикнул я, отзывая волка к себе. — Прошу простить, граф, моего питомца: он, видимо, неправильно истолковал ситуацию — подумал, что вы мне угрожаете, и решил защитить хозяина.

Рана Близзарда была смешной — Скай его лишь поцарапал легонько.

— Волка за такое надо убить! — прорычал Рикард в бешенстве — и я подумал о том, что можно быть двуногим и одетым в роскошный костюм, но иметь сущность более жестокую, чем иные звери.

— Мой питомец неприкосновен! — отчеканил я. — Он даже не причинил вам реального вреда. Вы желаете скандалить из-за какой-то царапины? — Я специально вложил в тон большую долю ядовитого сарказма.

— Чтобы через минуту вас обоих не было здесь! — Близзард круто развернулся и зашагал прочь от нас.

— Ты молодчина, дружище! — прошептал я шерстяному другу, потрепав его между ушей.

Все газеты и новостные ленты пестрили сообщением о смерти графа Рикарда Близзарда вследствие сердечного приступа. Случилось это спустя неделю после нашего со Скаем визита к нему.

Я изучал новостные сводки, сидя на пассажирском сиденье своего автомобиля. Захотелось мне вспомнить старые времена — побывать в собственном клубе, посмотреть, как Хельми справляется с работой, сколько клиентов еще не отвернулось от меня из-за испорченной репутации.

— Барон, что-то не так. Кажется, за нами хвост, — оповестил меня Ранд, ускоряя ход.

Я обернулся и глянул в заднее окно: за нами по ночной дороге неотступно ехала едва различимая машина с выключенными фарами.

Преследователь понял, что замечен, потому что автомобиль, включив фары, резко рванул вперед. Еще спустя секунду по нам началась пальба.

— Ах, дерьмо! — выругался Ранд, резко поворачивая — мы едва не улетели на обочину.

— Гони, Ранд! — крикнул я.

Он и сам не собирался медлить: мы неслись по дороге на предельной скорости, на которую был способен автомобиль Ульбергов.

За следующие несколько секунд произошло столько событий, что я едва успел их осознать.

Стекло на заднем окне осыпало меня осколками, Ранд вскрикнул, машину повело в сторону. Я пригнулся, но успел заметить, что плечо Ранда задето пулей. Машину перевернуло, я подумал, что мы домчали до собственных могил. Мои глаза залило чем-то теплым, а затем я окунулся во тьму.

Ох, что с моей головой⁈ Сотни молоточков боли стучали в нее непрестанно.

Я разодрал налившиеся свинцом веки и увидел… темноту. Нечто зашевелилось у меня в области живота.

Я схватил нечто рукой — оно, мягкое и маленькое, запищало. С отвращением я отбросил мышь в сторону и приподнялся, издавая мучительные стоны.

Холодный каменный пол, запах сырости, мыши. Подвал? Меня что, похитили? Что, опять⁈