***

Когда над его головой закрылась тяжелая крышка гроба и послышались удары молотка по гвоздям, Рафи честно держался. Даже хорохорился, пытался шутить об этом. Мол, за свои же деньги себя похоронил, просто, быстро и не очень дорого. Впору свое дело открывать. Правда, смешки у него выходили слабенькие, натянутые и откровенно не искренние.

- Вот же дотошный мужик… Все у него натурально, до самой последней точки и запятой. Нет бы просто крышку закрыть, он еще и гвоздями забил. Профессионал… Сука…

Дальше у парня снова сердце екнуло. По крышке гроба вдруг что-то ударило, потом еще раз и еще раз.

- Земля что ли?

Похоже его закапывали. Земля уже сплошным потоком сыпалась. Наверху не комья кидали, а лопатой шуровали.

- Все, зака…, - Рафи начал говорить, но сразу же замолчал. Больно уж пугливым звучал голос. Дрожал, чуть не заикался.

Мысли в голове скакали, как бешенные козы. Думал то об одном, то о другом. Совсем не просто было собрать все в кучку и успокоиться.

- … Нормально, все будет нормально. Еще и в штаны навалить не хватало. Задохнусь, б…ь, - старался говорить медленно размеренно, не частить с дыханием. - Все нормально. Это, черт его двери, просто упражнение такое. Психоанализ, сука…

Где-то и когда-то в другой жизни, Рафи что-то о таком слышал. Сейчас даже некоторые вещи вспомнил, что его, прямо скажем, довольно сильно приободрило.

- Точно такое упражнение. Люди специально платили бешенные деньги, чтобы их «хоронили», а после выкапывали. Помнится, я даже ржал над этим…

И тут ему совсем невесело стало от внезапно закравшейся в головы мысли. А если это дело его недругов? Вдруг никакой это не мастер по работе с одаренными, а один из его врагов или просто нанят ими? Вполне такое может быть. Побольше денег дали, и человек маму родную запросто продаст. А почему нет?

- Не-е, не может быть. Пантюшин, ведь, этого учителя посоветовал, а он мужик нормальный, без гнильцы.

А если не знал он? Или его человек уже рыб кормит или червей где-то рядом, а его место занял совсем другой?

- Б…ь!

От озноба, что только что тряс его, не осталось и следа. Рафи мигом вспотел от макушки и до самых пяток. Одежду, исподнее выживать можно было, столько пота из него вытекло.

- Неужели…

Нарисованная в голове картинка была очень живой, яркой, правдоподобной, но верить в нее все равно не хотелось. Рафи начал ерзать, стараясь произвести побольше шума. Глядишь, наверху его услышать и отзовутся.

- Эй! - крикнул парень, одновременно, сильно пнув крышку ботинком. - Мужик, отзовись?! Слышишь, черт тебя дери?

Сверху, по-прежнему, ни звука не доносилось. Прямо-таки мертвая тишина - именно такая, какая и должна быть на кладбище среди могил.

Рафи прямо физически почувствовал, как его накрывает паника. Она ощущалась, как и темнота вокруг него - живая, вязкая, чернильная и жутко холодная.

- Сука! Откапывай меня! - он уже так орал, что в ушах звенело. Не переставал долбить по крышке руками и ногами, со всей силы молотил. - Я же тебя…

Он орал, метался из стороны в сторону, бился о стенки гроба, но все было бесполезно. Никто не собирался его откапывать и доставать. С той стороны была полная тишина.

- Замуровали, твари… Живым…

Парень уже не кричал, потому что не мог из-за сорванного голоса. Больше хрипел и харкал, то ли кровью, то ли слюной. Не видно, темно. Хотя во рту было солоновато.

- Сука… Суки…, - кого он имел ввиду, наверное, и сам бы не сказал. Больно в голове все перемешалось. - Какие же вы все суки…

А потом пришли Они.

Невероятно живые и реалистичные галлюцинации появились неожиданно, одним разом. Это был запутанный калейдоскоп из образов, картин, звуков и даже запахов, которые быстро сменяли друг друга. Вот перед его глазами появился старый князь Голицын, хохотавший с безумным видом и истово тыкавший в него пальцем. Его сменил бывший знакомец с улицы Витян, с ненавистью следивший за каждым движением Рафи. В руках держал остро отточенную финку, вырисовывавшую восьмерки в воздухе. Казалось, вот-вот бросится прямо на него. Следом возникла детская фигурка – его сестра Лана, смотревшая жалобно-жалобно, словно большой котенок.

И как тут не сойти с ума? На него словно волны накатывали яркие эмоции – отчаяние, радость, страх, надежда, ужас. Они с дикой силой «раскачивавшие» его психику. Рафи кричал, хрипел, рычал, окончательно срывая голос. Снова стучал, царапал дерево, ломая ногти и оставляя кровавые полосы.

Когда же больше не осталось сил, то просто застыл. Все тело ломило от боли, стуки по дереву не прошли бесследно. Рафи просто вытянулся во весь рост, закрыл глаза и затих.

Сколько он так лежал, не понятно. Здесь, в полной темноте и тишине, время ощущалось совсем иначе. В какой-то момент оно начинало тянуться, словно резина, становясь бесконечным. Или, напротив, казалось, что время пустилось вскачь, и мимо тебя проносились секунды, минуты, часы и даже дни. Мозгу просто не за что было зацепиться, никаких ориентиров не осталось.

Может прошел час, может два дня, а может минули лишь неполных десять минут. Вполне могло быть и такое. Все равно не проверишь.

Он то дремал, то бодрствовал. Закрывал глаза, открывал. Снова закрывал и открывал. Ничего не менялось. Перед глазами стояла сплошная темень.

Просто лежал и дышал, лежал и дышал. Дыхание, пожалуй, сейчас оставалось единственной осязаемой ниточкой, которая была реальна и держала его здесь. Рафи чувствовал, как спертый воздух проходит через горло, наполняет легкие, а потом покидает их и выходит через горло. Этот ритм – вдох, потом выдох, вдох, потом выдох – стал его частью.

От эмоций, что не так давно будоражили его кровь, не осталось и следа. Они ушли, как вода в песок. Голова была совершенно пуста, ни единой мысли, ни единого образа, ни одной картинки. Везде лишь пустота и чернильная темнота.

Рафи просто ждал – смерти, жизни, удушью от недостатка воздуха, воскрешения. Не имело никакого значения. Он был готов ко всему.

***

Воронин поднял голову к небу. Расцветало, а значит, пора раскапывать. Это хорошо, а у него в термосе и чай уже закончился. За ночь больше двух литров выпил вприкуску с ароматными баранками.

- … Хм.. Зная я таких, как ты. Уж поверь моему опыту, насмотрелся, - пробормотал мужчина, хватаясь за лопату. Предстояло хорошо поработать, чтобы откопать гроб. – Одаренные… Соль земли… Графы, бароны… Денег куры не клюют…

Работал шустро, благо земля рыхлая, не успела осесть. Комья только в сторону летали и дождем сыпались обратно.

- … А в головы всяким хламом забиты. Пока вам голову не прочистить, ничего толкового не выйдет.

Воронин давно уже заметил, что от проблем с башкой у магов лучше всего помогает сильная встряска. И чем сильнее встряска, тем больше эффект неожиданности. Он уже что-то подобное проворачивал с некоторыми дворянскими отпрысками, и те остались весьма довольны результатом. Прежде с магией едва управлялись, а после так пошло, что держись.

- Посмотрим, посмотрим, что с этим… Хорошо, если получится, а вдруг нет…

Были ведь и неудачи. С одним дворянчиком совсем плохо получилось. Воронин его сонной травой опоил и вывез в глухой лес, где на сотни верст ни единой души не было. Думал, что такое приключение даст ему сильный толчок для развития, выбьет из его головы весь мусор, заставит себя почувствовать настоящим первопроходцем, покорителем природы. Ведь, очень сильные эмоции залог магической силы. Не умеющий ими управлять, не справиться и с магическим источником.

- Может и сломался… Больно уж кричал жутко. И кто мне тогда заплатит?

Откинул в сторону очередной земляной ком, как лопата воткнулась в дерево. Похоже, докопался.

- А вот и крышка. Эй, живой там?

Начал сдвигать крышку, но остановился. Взгляд за одну странность зацепился: на боковине какие-то непонятные глубокие царапины заметил. Словно кто-то изнутри здоровенными когтями все дерево исполосовал.