Мирзоев вопросительно посмотрел на сидевших в самой глубине салона.

— Господа, — со стороны водительского места вдруг донесся жесткий голос, видимо, принадлежавший главному этой группы странных людей. — Прошу вас, сохранять молчание, пока мы не доберемся до места. Там вы получите все необходимые ответы на ваши вопросы. До этого момента все разговоры запрещены.

Разговоры, конечно, были запрещены. Но думать-то им никто не может запретить, а уж тем более как-то этому помещать. Именно процессом обдумывания все, по всей видимости, сейчас и занимались. Академик, по крайней мере, точно занимался этим.

Картина произошедшего, которая у него сложилась в голове, получалась довольно необычной. Естественно, в империи не шли какие-то аресты или выступления, в ходе которых кому-то вдруг понадобились бы всемирно известные ученые. Подбор исследователей, особенно практикующих, а не кабинетных ученых, строго указывал на то, что произошло какое-то событие, объяснить которое в рамках парадигмы обычной реальности было невозможно. Характер события также определяла специфическая специализация собранных вместе людей, среди которых не было ни одного гуманитария. Похоже, спорить о старорусской поэзии времен императора Александра Благословенного никто здесь не собирался. А вот специалистов по магии здесь было более чем предостаточно.

— Господа, — продолжил старший группы, равнодушным холодным взглядом оглядывая ученых. — Все вы мобилизованы согласно закрытому императорскому эдикту о национальной безопасности, в соответствие с которым информация о всех ваших дальнейших действиях составляют сведения особой государственной важности. Через несколько минут мы прибудем на место, где перед вами будут поставлены некоторые вопросы.

Академик Мирзоев, переглянувшись со своим товарищем с соседнего места, громко фыркнул. Смешно стало. Их практически похитили из домов, а теперь еще какие-то вопросы будут ставить. Но не наглость, в самом деле? Безопасники совсем охамели! Какие законы о мобилизации придумывают! Они ученые с мировым именем, их научные изыскания производят фурор на мировых площадках, с ними за руку здороваются особы императорской фамилии по всему земному шару. А тут такое!

Рафат Гараевич уже мысленно составлял прощение императору с жалобой на действия сотрудников Службы имперской безопасности. С чувством глубокого негодования подбирал наиболее цветастые выражения, чтобы как можно сильнее уязвить…

— Мы на месте, — бросили им, когда микроавтобус резко затормозил. — Предупреждаю, ни в коем случае ничего не трогайте! Даже не думайте чего-то коснуться руками или шагнуть в ту сторону! Выполняйте все распоряжения наших сотрудников!

Уже не скрываясь, Мирзоев рассмеялся.

— Рано еще вам нас учить…

С этими словами академик широко распахнул дверь микроавтобуса и шагнул наружу.

— И где ваша такая неразрешимая задача? — презрительно оттопырил он губу.

Их высадили прямо в каком-то переулке, ограниченном с двух стороны глухими кирпичными стенами. Примерно через десять — пятнадцать шагов от них переулок был перегорожен непрозрачной пластиковой конструкцией, которая на десятки метров уходила вверх. Мирзоев даже голову задрал, чтобы рассмотреть, где заканчивается пластик. Получалось, что два соседних здания были частично закрыты этим своеобразным куполом.

— Чего там? Авария что ли? Так какого черта тогда нас сюда пригнали? — возмущался академик. Он и раньше находился не в самом хорошем распоряжении духа. Сейчас же его настроение, вообще, испортилось. — У вас что ремонтники закончились? Нет, это в высшей степени возмутительно! Я обязательно буду жаловаться! Как ваша фамилия, звание?

Старший группы безопасников, что их вел их к гермодвери в пластиковой стене, никак не велся на провокации. Лицо, как было каменным, так и оставалось. Ни единой эмоции на нем так и не мелькнуло. Казалось, облей его помоями, а он даже глазом не моргнет. Профессионал, ептыть.

Глядя на Мирзоева, возмущаться начали и остальные. Пытались что-то выяснить у сопровождающих, требовали телефон. Но все разговоры моментально прекратились, едва перед ними открылась гермодверь и они оказались внутри.

— Это еще что такое? — обомлел академик. Все оскорбления, что уже готовы были вырваться из его рта, застряли в горле.

Округлившимися от удивления глазами мужчина таращился на висевший в воздухе огромный кусок каменный стены. Прекрасно были видны малейшие даже самые мельчайшие вышербленки в каменной кладке, небольшие трещинки, бежавшие в разные стороны. Чуть в стороне из глубокого провала торчала часть заасфальтированной улицы, наружу выглядывали многочисленные остатки коммуникаций — трубы, кабели, какие-то технические короба. Казалось, все существующее вокруг них создал какой-то художник-абстракционист, причем пребывающий в перманетном безумие.

Ученый, не выдержав, несколько раз больно ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что все происходящее не сон. Не-ет, нет сон. Боль была совершенно реальной. Значит, он не спит и все происходит в реальности. Но тогда как это все может происходить? Здесь же было все перемешано, словно в одном гигантском миксере. Из земли и зданий были вырваны громадные куски переставлены местами. Причем все это теперь находилось в совершенно равновесном состоянии.

В похожем замешательстве пребывали и остальные ученые. Даже на шепот при разговорах перешли.

— Это, господа, и есть ваше задание, — старший группы безопасников, кажется, впервые за все время их общения позволил себе улыбнулся. Правда, через мгновение его улыбка пропала, словно ее и не было. Перед ними вновь стоял молчаливый, сдержанный и совершенно недружелюбный человек. — Приступайте. Через пять часов император ждет от вас первый доклад о случившемся.

Но никто из ученых даже ухом не повел. Именно сейчас для них не было ничего более важного и интересного, чем все это.

-//-//-

Администратор отеля вскрикнула при виде своего постояльца, внезапно появившегося у стойки. Вид у того был таков, словно тот попал в хорошую переделку и едва из нее выбрался.

— Господин, на вас напали? Вызвать в полицию? — она с ужасом разглядывала его грязную, испещренную прорехами, одежду, покрытое синяками лицо. — Или врача?

Александру, только что вернувшемуся с потасовки в том переулке, только полиции сейчас не хватало. Ему сейчас отдышаться нужно было и время, чтобы мысли в порядок привести. Ведь, совсем недавно с ним произошли очень важные вещи, которые могу оказать очень серьезное внимание на всю его жизнь.

— Что вы такое говорите?! — парень тут же натянул на лицо добродушную маску. Получилось, конечно, не очень хорошо, так как помят он был изрядно. — Какое нападение, какая полиция? Просто немного повздорил с ребятами в каком-то клубе. Я им сказал пару лишних слов, они мне ответили. Собственно, ничего такого, — развел он руками, показывая, что все в полном порядке. — Похоже, сегодня я снова переборщил с выпивкой.

В принципе, эта легенда неплохо дополняла его образ молодого богача — прожигателя жизни, тратящего папочкины деньги. Именно это в отели и должны были думать про него, чтобы не задавать лишних вопросов.

— Так что все отлично, — Александр пьяно подмигнул девушке. — Сейчас я немного посплю, и потом все начну сначала. Где там моя карта? — она тут же протянула ему ключ от номера. — Отлично, крошка. Кстати, этот костюмчик тебе идет, — он оценивающе заглянул в ее декольте. — Надо нам с тобой как-нибудь попить кофе… утром.

Администратор не успела ничего ответить, а парень уже шел к лифту. Немного пошатывался, даже чуть не поскользнулся у самой стены.

Когда же дверь лифта закрылась, то с ним моментально произошли чудесные превращения. От внешнего опьянение не осталось и следа.

— Мне срочно нужна ручка… или карандаш с листком бумаги… Господи, все это нужно срочно математически описать. Только уравнения и формулы позволят понять и объяснить само явление…

Честно говоря, случившееся пару часов назад на окраине столице настолько поразило его, что он до сих пор пребывал в шоковом состоянии. И сыграть пьяного или находящегося под наркотическим кайфом для него было крайне просто.