Снова повисла тишина. Все обдумывали услышанное.

Я не торопила их. Потому что… хотят они этого или нет, но примут. Потому что в дальнейшем храмов Дочери будет всё больше и больше. Пришло новое время.

Седой советник поднялся со своего места, а потом уважительно склонился:

— Да будет власть Ошаршу, на чьем хвосте держится Бездна Ёми. Да будет власть Дочери из Тьмы и Солнца и Аски Шре-Шенгай, вестницы её.

Все несколько секунд никогда не двигался, но потом как по команде начали вставать и кланяться, повторяя его слова.

— Благодарю за ваше доверие, — сказала я, мысленно выдохнув с облегчением.

Нет, ничего не закончилось. Всё только начинается. Но с этим я уж как-то разберусь.

После совета я вышла, полностью погруженная в свои мысли. Сделать нужно ещё ох как много. Но ночь подступила настолько быстро, что я не успела и оглянуться. А как только вернулась к себе, так снова меня сгребли в охапку Мисаки и Харука.

Ох, и выслушала же я от них… Пришлось долго оправдываться, что Трёхрукий мне свидания не назначал. Поэтому действовала уж как получилось. Потом получила нагоняй, что при разборках с Кодай-но не сообщила ничего подругам.

— А если б меня угробили, кто бы присмотрел за империей? — возмутилась я. — И вообще, что это за сцены?

— Это не сцены, это искреннее негодование, — не смутилась Харука. — Кстати, пока тебя не было, мы тоже выяснили кое-что интересное.

Оказалось, пока мы были заняты делами божественными, здесь разбирались с людскими. А если быть точнее, то с лабораториями краснолунных.

— Они экспериментировали на людях, — мрачно сказала Мисаки. — Мы нашли свидетельства того, что часть жертв переправлена в какие-то колбы снов.

После чего показала мне тэссэн с красной кисточкой.

— Он принадлежал Сату. Поначалу мы с Харукой не могли поверить в это, но потом нашли записи в книгах краснолунных.

Я молча взяла тэссэн в руки. В нем ещё были искорки рёку хозяйки, но настолько слабые, что и толком не почувствовать. Прикрыв глаза, сделала глубокий выдох.

Пусть мы долгое время не мирили, но потом удалось найти общий язык.

— Её удалось найти?

— Нет, — мрачно ответила Харука. — Указано, что она в этих колбах снов. Только вот, где они находятся — нет указаний.

— Сами краснолунные разбежались как крысы, — добавила Мисаки. — Те… кого не убили. Никто не сдавался живым.

Какие продуманные. И преданные своему делу. Или не делу. Уж скорее, своему сумасшествию. Теперь их надо отлавливать с особой тщательностью. Я прекрасно понимала, что ещё где-то за моей спиной Сейджи Исихара. Его тоже не оставлю. Только вот сразу всё не получится. И это, конечно, бесит, но вот всё равно придется всё делать по очереди.

Но… как же меня бесит.

Норайо смотрел на меня и не верил ни единому слову. Впрочем, это его личное дело. Может верить, может — нет.

Правду я ему, конечно, не расскажу. Версия, выданная советникам, подойдет и Юичи. Пусть и с некоторыми подробностями. Ему, пожалуй, стоит знать, что мне помогал бог.

Тем не менее о судьбе самого Ошаршу не знает никто… пока не придет время. Это тоже часть нашей договоренности.

Я вспомнила сверток в горах Края Неба и невольно улыбнулась уголками губ. Через время обязательно туда вернусь. За… нагинатой.

— Аска… — начал Норайо и умолк. Все церемонии мы отбросили. Рядом никого. Поэтому можно не тратить время на расшаркивания.

— Да-да? — невинно отозвалась я.

— Земли… наши.

Я улыбнулась. И на этот раз Норайо возражать не стал.

Вопрос Икэда. Я не собиралась оставлять всё, как есть. Учитывая вклад Коджи.

— Ты ведь не будешь оспаривать тот факт, что вы вырезали клан?

— Не весь.

В чем ваша ошибка. Те, кто выжил, стали злее. Они вас не оставят. Просто не сейчас, а через время. Когда обретут достаточно сил, чтобы собраться и ударить. В том, что так и будет, я не сомневалась. Пока что все, кого я встречаю здесь, отличаются несгибаемой волей и упрямством. Просто кто-то умеет ждать, а кто-то — нет.

— Мне не нужны склоки в империи, — сказала я. — Чтобы обрести внешнюю силу, нужна сила внутренняя. Разрозненная империя, в которой постоянные распри — лакомый кусок для наших соседей.

— Я тебя услышал.

Что искренне порадовало. Ведь с Кадзуо об этом говорить вообще не было смысла. Он был старой закалки. Эпоха Гэдо. Но с моим приходом придут перемены.

Эпоха Кадзэ.

Придет ветер перемен.

Разговор с Норайо принес определенные результаты. Предстояло хорошо проработать план возвращения части территорий, на которые у Юичи нет никакого права. И таким образом закрыть ход на те, куда они ещё не добрались. Ведь в Крае Неба есть такие места, где чужакам лучше не ступать. Впрочем, как и везде…

Уже перед тем, как уйти, Норайо замер у двери и вдруг спросил:

— На что ты рассчитываешь, Аска?

— На разум, а не сердце?

Он ухмыльнулся. Что ж… Норайо никогда не был глуп. Но правду я ему не собиралась рассказывать.

Доска для гомоку всего одна. Но положение камешков может измениться в любой момент. Поэтому лучше ничего не говорить вслух. И при этом в рукаве прятать другие камешки. Мало ли когда придется какой-то заменить… А что не по правилам игры… Так это уже детали.

— Порой я жалею, что ты не стала нашей невесткой, — внезапно произнес он и вышел, тихонько прикрыв дверь, оставив меня в немом недоумении.

Некоторое время я сидела в полной тишине, прикрыв глаза.

Тихая ночь за окном императорских покоев расстилала свой волшебный покров над императорским дворцом, словно призывая к покою и отдыху после дневных волнений. Луна, бледный полный диск, плыла в небесах, заливая серебристым сиянием все вокруг — вечный страж ночного неба.

Тени бесшумно плыли по мраморным полам, создавая игру света и тени, придавая всему вокруг особую таинственность. Далекий гул фонтанов едва доносился сюда.

За окном, за высокими башнями дворца, расстилался сад. Призрачные лучи луны проникали сквозь листву деревьев, бросая бледное серебро на землю.

Казалось, в этой тишине можно было услышать дыхание самой земли, ее живую сущность, пробуждающуюся под покровом ночи.

— Никто не узнает, что случилось с Ошаршу, — прошептала я одними губами. — И только когда мы все доживем, тогда…

Луна будто улыбнулась, соглашаясь с моими словами. Кое-что должно оставаться тайной. А, как известно, тайна, разделенная двоими, — уже не тайна.

Я вынула из нижнего ящика кайкэн с рукоятью в виде кобры. Провела пальцами, чувствуя приятный холодок металла.

— Ну что ж, — сказала еле слышно. — Теперь у нас с тобой своя дорога. Новая. Неведомая. Пойдем?

Глаза кобры вспыхнули лиловым светом. Без слов понятно.

Я вздохнула. Интересно, хоть кто-то мог заподозрить, что всё обернется именно так? Дедушка? Мать? Плетунья? Вот уж точно, никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. И прелесть в том, что никогда и не узнаем…

А утром мне сообщили, что Эйтаро пришел в себя. Благую весть принес Сант, который сейчас был назначен главой сейваненов. Йонри на поправку пошёл значительно раньше и теперь помогал в ведомстве смотрителей, но пока ещё не выезжал на далекие расстояния.

— Мастер Хидеки рассказал, что они использовали особую технику широй. Но саму ловушку снимал не он, а Коджи Икэда.

— Надо же… — только протянула я.

Что ж… В свое время рёку шиматты спасла жизнь Коджи, его брату и племяннице. Теперь пришло время помочь Эйтаро. Надо же, какая гармония.

Я подняла голову и посмотрела на небо. Ветреный солнечный день начинался с мягкого и ласкового прикосновения ветра, который нежно играл с листьями деревьев, пробуждая природу. Солнце, возвышаясь над горизонтом, окрасило небо в яркие оттенки оранжевого и розового, словно художник, разливающий свои краски по голубому холсту.

Ветер, становясь все сильнее, приносил с собой запах свежести и чистоты, разнося его дальше — по полям и лугам Тайоганори.