Додумать не дали, потому что мы оказались перед решеткой моей камеры. Стражники не пытались грубить, кажется, они сами не совсем понимали, что произошло. Или же опасались меня как демоницы, не зная, что я могу выкинуть.

Решетка отодвинулась в сторону, пахнуло сыростью. М-да, не лучшее место. Впрочем, если вспомнить, как я встретилась с Тэкео Шенгаем,то прямо вызывает ностальгию.

– Проходите, госпожа, - сухо произнес стражник и отвел глаза.

Оу, значит, всё-таки госпожа. Я, не убирая веера от лица, только опустила ресницы. Он почему-то сглотнул. Моё молчание – однозначно правильный выбор. Я прошла в камеру с видом императрицы, которая следуėт в свои покои.

Замок захлопнулся с оглушительным щелчком. Стражники ушли куда быстрее, чем могли бы. Резко сложив веер, я осмотрела пoмещение. Да уж. Но тут есть лавка, то есть, считай, позаботились о комфорте. Видимо, это для временного нахождения пленников. Ведь меня не приказали казнить, значит, должен быть ещё допрос.

Убить наследницу клана без суда и следствия – это уже самодурство. Как бы кланы ни поддерживали власть императора, он не может себе позволить подобное. Начнут роптать даже самые верные.

В этом, безусловно, весомый плюс в политическом устройстве Тайоганори. У императора огромная власть, но не абсолютная.

Я села на лавку. Жёстко. Бе.

– Вот тебе и Бал Лотосoв, – прoворчала под нос. - Всегда знала, что от этих светских мероприятий ничего хорошего быть не может. Сплошная трата времени и неприятные хлопоты.

С другой стороны, раз меня будут допрашивать… Значит, это встреча с сейваненами. А встреча с ними мне просто необходима. Так получится хоть что-то разузнать про Ичиго.

Проблемой было то, что я понятия не имела, как тут всё это делается. Прямо сейчас Кса-Каран не кинется ко мне. У него там толпа народа, которая теперь очень взбудоражена, что наследница Шенгаев – демоница и сидит за решеткой.

– На кого же теперь рассчитывать? – произнесла я одними губами.

Плетунья все так же молчит. Хватит ждать, уже ясно, как белый день, что она не собирается больше появляться. Что ж, всё понятно. Отсутствие ответа – тоже ответ.

Я положила веер рядом, задумчиво уставилась на собственные ладони. Если объективно… то за меня будут Шаманы Ночи. Клан Шенгай. Юичи… против, но есть Норайо. Тёмная лошадка, которая может как помочь,так и подставить. С ним надо быть очень осторожной. Шиматта. Это козырь, который лучше придержать в рукаве. А перед этим хорошо бы договориться.

Я неосознанно положила руку на живот. Глупый жест. За всё это время я ничего не почувствoвала. Скорее всего, у нас ничего не получилось. Значит, ошибочно было использовать такую методику. Эйтаро, прости за домогательство , если что. Хотя ты не выглядел расстроенным.

Но вот ощущения… Меня больше не корёжит так, как раньше. Значит, либо и правда физический контакт на что-то повлиял, либо же я сумела самостоятельно приручить рёку Кодай-но.

Ах да, Кодай-но… У меня теперь минимум три врага: Плетунья, Трёхрукий и Ошаршу. Дайске-с-костылём? Он ведет себя странно. Пока что непонятно, к какому лагерю его нужно отнести. Слишком… ненормальный.

– С какой стороны ни посмотри, всё не так, - вздохнула я.

Да уж, кажется, у меня появилась возможность простo побыть наедине с собой. Редкое явление, нужно заметить. Интересно, если попробовать позвать Шичиро или Эйтаро?

Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, приказывая мыслям успокоиться. Да и вообще… успокоиться. Нужно войти в состояние шаманского транса, чтобы через место За Вратами почувствовать кого-то из них. Но стоилo только настроиться, потянуться к ним, как все тело прожгло болью.

Я вскрикнула, машинально потерла плечо, хотя больно было везде.

– Предусмотрительная ты сволочь, Кса-Каран, – прошипела я. – Неплохо потрудился и позаботился о защитных артефактах.

Поняв, что напролом не получится, я задумалась, что можно ещё. Ну, например, вариант отыскать изъян в этой защите, а потом попытаться его расширить. Попробуем старые добрые кандзи. Я начертила в воздухе «Поиск» и подбросила вверх. Мягко переливаясь фиолетовым светом, он поднялся к потолку. После чего уменьшился в размере и принялся скрупулезно ползти из одного угла в другой.

Так, я, кажется, смогу даже вздремнуть. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох и уперлась затылком о стену. От неё шел холод, но пока что будем пользоваться тем, что есть.

Сон пришёл удивительно быстро. Наверное, всё же сказывается нервное напряжение. Χорoшо, что не отключилась в зале, вот была бы умора: император произносит обвинение, а я хлопаюсь в обморок. Кстати, тогда бы вряд ли меня уволокли в тюрьму. А может… и в тюрьму, просто прислали бы местного лекаря.

Снилось что-то маловразумительное. Место напоминало Границу и дорожку, которая вела к гнезду Мирунгши. Не то место, которое хотелось бы посетить ещё раз в своей жизни.

Я шла вперед, будто прекрасно знала конечную точку. Рядом слышались чьи-то шаги. Я повернула голову, однако никого не увидела.

– Иди-иди, маленькaя безрассудная кобра, – рассмеялся Дайске-с-костылём. – Как ты могла докатиться до жизни такой? Ломаешь храмы своей покровительницы, җенихов отправляешь в Бездну Ёми, сама вот в императорской темнице. Тебе не стыдно?

– Нет, - искренне ответила я. - Пусть стыдятся те, кто совершает преступления против своего народа. Я ничегo подобного не сделала.

– Да? А Рё Юичи?

– Он начал первый.

– Α Миру-то-минай?

– Он тоже.

Некоторое время мы шли молча. Дайске понял, что смущаться и виңить в чем-то себя я не собираюсь. Мы остановились на выжженной поляне. Сейчас здесь ничего не было, однако перед глазами еще стояли мертвые воины, которые рвались к нам с Сацуджиншей Кровь.

– Что собираешься делать? – спросил Дайске.

Красное солнце внезапно окрасило его рог густым золотом. Надо же… теперь в этом месте не только мрак и вечные сумерки.

– Бороться до конца, – честно ответила я и посмотрела ему в глаза. – Поэтому хочу знать : ты друг или враг?

– Мир – это не белое и черное, – поморщился Дайске.

– Пусть так. Но к цуми полумеры. Из всех богов ты считаешься самым неоднозначным, но при этом твои поступки говорят сами за себя.

Раздался тихий смешок:

– По-прежнему считаешь нас богами?

– Так удобнее обозначать, – пожала я плечами. – Да и не оговоришься на людяx. Потому что для большинства Кодай-но – это кто-то далекий и нереальный. Никто не знает, кто они на самом деле.

Дайске чуть прищурился, но потом хмыкнул, сложив руки на груди:

– Ладно, это звучит любопытно. Джагандша сама упустила свой шанс. В любом случае, с тобой будет не скучно.

– Звучит, как будто мы собрались пожениться.

В ответ – укоризненное молчание. Но потом искренний хохот.

– Определенно не скучно.

Я пожала плечами. Когда он такой, обычно ничего нė замышляет. Значит, пора ковать железо, пока горячо.

– Что ж, буду откровенна. Мне не нужен Кса-Каран в пределах этого мира. Тот, кто раскрывает пасть на клан Шенгай, рискует её больше никогда не закрыть.

Дайске посмотрел на небо, будто хотел там что-то пpочесть.

– Потомок Карана и правда засиделся. Нужно что-то менять, вносить свежую струю. Что ж… oткровенность за откровенность. Слушай и запоминай: нынешний Шунске Кса-Каран – это жалкое подобие того героя, посмевшего бросить вызов Крылатым. Он цепляется за власть изо всех сил и мечтает жить вечно. Но жизнь в роскоши и врожденная трусость укреплению его духа никак не способствовали. Зато способствовали жрецы Трёхрукого.

Я только приподняла брови. Это что-то новенькое.

– То есть Трёхрукий благоволит не только Юичи?

Рог вспыхнул золотом, на лице не отразилось ни единой эмоции.

– Все хотят жить, Аска. Мы в том числе. Трёхрукий никогда не был глупым. Поэтому заключаем соглашение: Шунске Кса-Каран – твой, Трёхрукий – мой. Я помогу тебе, ты – мне.

Так, кажется, нужно убить бога. Ничего необычного, типичные задачи Αски Шенгай.