«А виной ли всему только безумие? — появилась странная мысль. — Возможно, все не так безоблачно, как рассказывает Сацуджинша? И далеко не все Кодай-но хорошо относились к людям?»

Тем не менее пришлось пересилить себя и спрятать указанные им свитки под одеждой. Тут уже сработало: если кто-то сильнее тебя дает понять, что нужно приобрести знания, то их стоит приобрести.

Стоило только вынуть свитки, как раздался какой-то треск. Стеллажи начали раздвигаться в стороны, открывая схрон, в котором грудой лежали драгоценности. Я моргнула. То есть ещё и это?

— Смотри в суть вещей, — хрипло сказал Сацуджинша, тоже не отводя взгляда от сияния драгоценных камней.

Я нахмурилась, у меня зрение Дайске, оно пока не дает ничего разобрать. Приблизившись, я присела и взяла первое попавшееся украшение. Покрутила его туда-сюда, пытаясь протянуть в середину способность увидеть через завратный мир. У меня до этого никогда не получалось… не получилось и сейчас.

Красивая бабочка из золота с аметистовыми крылышками. Брошь, которую можно прицепить куда угодно, будешь смотреться элегантно и празднично. В какой-то момент она стала теплее, кожа ладони немного закололо и… все. Больше ничего.

— Значит, ещё не время, — сказал за моей спиной Сацуджинша.

— Что это? — спросила я, обернувшись.

— Души, — коротко прозучал ответ.

Души?

— Мирунгша любит красивые вещи, — хмыкнул он. — И экспериментировать с ними. Временами я все же благодарен силам, вырвавшимся из-под земли и уничтожившим нас. Потому что кто знает, к чему бы привело развитие цивилизации Крылатых. Если бы таких, как Мирунгша, на самом деле было куда больше, чем казалось…

— То вы бы сожрали друг друга, — заметила я, сунув бабочку в карман. Уж не знаю, зачем, но возникло чувство: её нельзя оставлять.

— Но перед этим людей. А потом и всю Тайоганори. Но я всё же склонен верить в лучшее. Хотя бы иногда.

Мне как-то легче от этого не стало. Хоть я и понимала, что сюда меня привели не просто так, ситуация не нравилась. Чего нужно ждать от Мирунгши, прекрасно понятно. А вот от моего спутника… Мы-то, конечно, договорились, только вот вряд ли он намного нормальнее своего товарища.

— Теперь выбираемся? — осторожно уточнила я. — Или ждем, когда Мирунгша плюнет на все правила и придет сам?

— Он не зайдет, — ответил Сацуджинша, задумчиво перебирая украшения. — Это железный запрет для любого Крылатого. Каждый знает об этом. Но при этом он не будет сидеть сложа руки.

— Лапы, — поправила я, понимая, что расслабляться не стоит.

Прозвучал лишь понимающий смешок — и ни слова. Говорить как-то особо не о чем. Но вот…

Я едва не подпрыгнула на месте, когда до меня дошло.

— Подожди, в смысле, интересно? То есть мы тут неизвестно насколько застряли в ожидании действий Мирунгши? Сидим живой приманкой? И неведомо, на какое время это может затянуться?

На лице Сацуджинши появилась улыбка.

Сволочь!

Откуда-то донеслось странное потрескивание. Я закрутила головой, пытаясь понять, откуда оно идет. Заодно сжала меч двумя руками и приняла боевую стойку.

Треск стало громче, стены из плоти заходили ходуном.

Сацуджинша приложил руку к уху, делая вид, что прислушивается. Улыбка стала шире.

— А вот и он.

— Но ты же сказал, что Кодай-но не может убить в собственном доме.

— Именно. Поэтому его сейчас и разрушает.

Под ногами зазмеились трещины.

Я вскрикнула, когда потеряла опору, чуть не упала, но сумела чудом удержать равновесие.

— Да он больной на всю голову! — крикнула, перекрывая грохот разваливающегося гнезда.

Сацуджинша удивился:

— А ты сомневалась?

И, ощетинившись мечами, отпрыгнул от падающего стеллажа. Кости рассыпались на осколки, разлетевшись в разные стороны. Ленты начали спадать со свитков и ползти друг к другу, словно живые.

Почему не покидает ощущение, что Сацуджинша рад всему происходящему? Может, Миру-то-минай просто ступил на путь саморазрушения, с которого невозможно сойти?

Додумать не получилось — мне на голову рухнул клубок из человеческих рук. Разрубив его на лету, я крутанулась на месте и ударила в одну из трещин, помогая ею стать шире. Процесс ускорился, теперь не стало и намека на тишину. Давай, ломай. Ломай же!

Рев Мирунгши дал понять, что он совсем близко. Главное, быть аккуратной и… а-а-а!

Я шарахнулась в сторону, когда когтистая лапа просвистела у меня над головой. Врезавшись спиной в грудь Сацуджинши, как запущенный сюрикен понеслась прямо вперед. Стена из плоти рухнула. Мирунгша взвыл и попытался меня перехватить. Мой катана практически на всю длину вошла в его плечи.

Удар мощной лапы отшвырнул меня к деревьям. Удалось выкинуть защитные кандзи, не давшие врезаться в ствол головой.

— Ну давай, докажи, что ты можешь победить меня, — донесся насмешливый голос Сацуджинши. — Ведь до сих пор ты не рисковал ко мне приблизиться.

Помогает? Ещё не знаю. Но отвлекает точно. Это хорошо.

Моя катана в плече Миру-то-минай. Это плохо.

Пока враг кидался на Сацуджиншу, я быстро просчитала, как вернуть оружие. А… цуми! Только прыгать. И использовать рёку нельзя, иначе ещё что-то вырастет. Проклятия проклятиями, но как-то у него получается их перекручивать себе на пользу.

Сацуджинша тем временем напоминал танцующего монстра-богомола. Ноги-мечи двигались с особой грацией, в каждом прыжке острия клинков находили себе цель на теле Мирунгши. Тот не отставал и бил соперника тяжелыми лапами.

Я разбежалась и, подпрыгнув, резко выбросила оборванный кумихимо. Пусть длина не прежняя, но достаточно, чтобы обвиться вокруг шеи Мирунгши. Миг — упереться ногой в его спину. Ухватить за рукоять катаны. Рвануть на себя.

И тут же почувствовать, как тебя швыряют на землю. Откатиться от лапы, готовой размозжить голову.

— Слаб ты стал, — снова сказал Сацуджинша. — Не можешь справиться с человеческой девчонкой, которая даже силой своего клана не обладает.

Свист резко оборвал насмешку. Мечи Сацуджинши с бешеной скоростью зазвенели по чешуе монстра, пытаясь найти слабое место. Оказавшись на ногах, я наносила удар за ударом, пытаясь хоть таким способом найти его слабое место. Цуми тебя разорви и нафаршируй! Должен же ты от чего-то сломаться!

В какой-то момент я начала выдыхаться. Нужно применить рёку. Только сообразить, как это сделать так, чтобы он не смог ею напитаться.

Три лапы Сацуджинши уже безжизненно висели, часть лица снесена когтями, но сдаваться он не собирался. У меня на теле появилась масса порезов и царапин, но пока ничего критичного.

Катана то и дело погружалась в плоть Мирунгши, он слабел, но умирать никак не хотел. Иногда я видела, как Сацунджинша бросал на меня взгляды, но играть в гляделки было некогда.

«А что если собрать всю силу и один раз обрушить на него? Чтобы раз — и всё. Чтобы не успел даже пикнуть? — шепнул внутренний голос».

Идея такая себе, но долго в таком темпе я не продержусь.

Даже божественное зрение Дайске не помогает найти место, куда ткнуть, чтобы сразу пришел конец. Кстати, ощущение, что я к нему привыкла, кажется совершенно естественным.

Я чуть сдвинулась в сторону. Шиматта… Рукоять меча стала скользкой. Из Мирунгши не идет кровь, но все равно что-то есть, липкое и теплое. Какая гадость.

Нанеся очередной удар по его лапе, я быстро отпрыгнула и дала знак Сацуджинше отойти в сторону. Надо отдать ему должное — не изменился в лице и мгновенно ушел от когтей Мирунгши.

Ладони обожгло от вспыхнувшей рёку, фиолетовый огнем сорвавшейся на противника.

Мирунгша взревел. Удар прямо о землю всей его тушей.

Рев — удар.

Рев — удар.

Удар. Удар. Удар.

Мы с Сацуджиншей замерли на краю образовавшейся ямы, которая начала медленно наполняться красноватой жижей. Мирунгша лежал, не двигаясь. Тишина, повисшая вокруг, не давала нормально дышать.

— Это что… все? — хрипло спросила я.

Ничего не происходило. Даже ветер замер, словно опасаясь тут пролететь.