В толпе зашушукались: «Больно было? Что ты почувствовал?» – «Так себе. Терпимо». Мальчишка улыбался с видом героя, а огоньки в глазах его товарищей разгорались всё сильней. Наконец старший из них – помнится, его звали Эд, – худощавый, с узенькими плечами и руками, не знающими физической работы, решился:

– И мне вытащи!

Это прозвучало, словно сигнал. По крайней мере две трети ребят ринулись к ступеням: «И мне! И мне!» Виктор удовлетворённо кивнул.

– Не спешите, подходите по очереди. Кто идёт со мной – не теряйте время! Уходим, как только покончим с занозами, так что бегите по домам, собирайте лекарства, инструменты, одежду – всё, что найдёте. О тех, кто останется, хоки позаботятся, не волнуйтесь – они всегда заботятся о своём корме. И воду возьмите на дорогу! Нам целый день идти.

– Ты что, хочешь увести всех взрослых парней? – возмутилась внимательно следившая за происходящим Майка. – От кого мы будем детей рожать?

– Переживаешь, что у хок корм закончится? – Виктор насмешливо глянул на неё. – Я зову всех, кто хочет стать свободным. Парни, девушки – нет разницы. Мы все люди, это главное. А хоки – не люди.

– А маленьких детей можно брать с собой? – неожиданно спросила Камилла.

– Нужно. Дети должны жить со своими мамами.

– Тогда я тоже пойду. Не хочу, чтобы меня и моих детей съели хоки!

– Отлично. Иди, собирайся.

Вслед за выбравшейся из толпы Камиллой потянулись к домам и другие девушки. Пять, шесть, семь… маловато, но хоть сколько-то решились. Жить без девушек взрослым парням было бы трудно.

Майка подошла вплотную к ступенькам крыльца, спросила возмущённо:

– Откуда ты взялся на нашу голову?

Виктор хмыкнул. Поинтересовался, как бы между прочим:

– Ты самая старшая в посёлке? С тебя хоки спросят, куда парни делись, да? Не бойся, они тебя наказывать не станут. Просто слопают.

– Ты врёшь! – Майка почти выкрикнула это ему в лицо. Но уверенности в её голосе не было.

– Почему ты тогда боишься?

– Ничего я не боюсь!

Она возмущённо повела плечами. От этого движенья высокие полные груди её колыхнули сарафан, заставив Виктора невольно отвести взгляд. Майка заметила. И вдруг покраснела, поджала губы. Выпалила:

– Да, я старшая и отвечаю за детей! И я тебе не верю! Я пойду с тобой в лес – выясню, кто ты на самом деле! И если ты наврал – приведу всех назад!

В сердце Виктора радостно тенькнуло, он и сам не понял, почему. Скомандовал, стараясь не выдать эту радость голосом:

– Так не стой столбом! Проследи, чтобы взяли всё необходимое.

Красно-сине-белый флайер догнал беглецов лишь под вечер. Они уже были близко к цели. Узкая полоса суши, местами заросшая клонящимися к воде плакальщицами и камышником, местами – голая, песчаная, лежала между двумя озёрами. Вереница детей, двадцать семь человек, от годовалой малышки, которую юная мама тащила на руках, до старших, восемнадцати-двадцатилетних – Майки, Камиллы, Эда, Стива, Ника, – растянулась на добрых три сотни шагов. Это было самое уязвимое место на их пути. Впереди, где берега озёр расходились, полого поднималась гряда заросших густым лесом холмов. За ней начинались непроходимые болота, кишащие пузырями и гнёздами шлейфокрылов. Соваться туда не следовало. Но по эту сторону холмов было хорошо. В озёрах полно рыбы, в лесах – ягод, орехов, грибов. На склоне их ждали хижины нового посёлка. Всего три – больше Виктор и Найгиль не успели сложить. Но для начала хватит и этих.

Флайер резко снизился, прошёл вдоль берега над самой водой – ментор считал детей. Затем, обогнав беглецов, машина развернулась, зависла. Загрохотал включённый на полную мощность говоритель:

– Немедленно вернитесь в посёлок! Это приказ! Дальше идти опасно! Майка, ты старшая! Немедленно веди всех в посёлок! Повторяю, это приказ!

Шедшая следом за Виктором Майка замерла. И остальные постепенно останавливались, испуганно переводя взгляды с машины на вожака. Он шагнул к девушке, обнял за плечи. Пообещал:

– Не бойся, ничего хока нам не сделает! Покричит и уберётся восвояси.

Он вовсе не был уверен в своих словах. Но дети не должны усомниться в силе и смелости Вика. Иначе – крах всему.

Майка не пыталась высвободиться из объятий, послушно шагнула вперёд. Ещё и ещё, всё более уверенно. Идти так, обнявшись, сквозь заросли было ужасно неудобно. Но девушке, кажется, нравилось.

– Остановитесь! – продолжал кричать говоритель. – Остановитесь или вы будете наказаны!

Камышник впереди поредел, обнажая песчаную отмель шириной в два десятка шагов. Ментор направил флайер туда, посадил, перегораживая дорогу. Распахнул дверь, выпрыгнул наружу, стал, уперев руки в бёдра. В свете пробившегося сквозь мглу солнца тело его поблёскивало золотистыми искорками. Говоритель продолжал кричать из брюха машины, а губы ментора не двигались. От этого казалось, что слова принадлежат не ему, а кому-то другому.

– Немедленно остановитесь! Иначе я накажу вас сейчас! Майка, тебя первую накажу! Больно!

Плечи у Майки задрожали. Девушка споткнулась и упала бы, если бы не Виктор. Он удержал её, шагнул вперёд, заслоняя. Крикнул:

– Мы свободные люди! Мы не желаем жить по вашим Правилам! Пропусти нас!

Ментор изумлённо уставился на него. Виктор слышал скачущие в его голове мысли. «Это что за урод? Неужели это тот монстр, которого Найгиль вырастила из биоматериала погибшей девчонки? Зря Богиня ей позволила. Придётся мне исправить эту ошибку…»

Больше медлить было нельзя.

– Освободи дорогу, последний раз предупреждаю! – крикнул Виктор, сдёргивая с плеча лук.

Ментор презрительно скривил губы.

– Ты что это задумал? Сможешь выстрелить в человека?

– Ты не человек, ты – хока!

Стрела, резко взвизгнув, впилась ментору в живот, прямо под рёбра, или что там у него вместо рёбер? Презрение на лице ментора сменилось недоумением. А в следующее мгновение он скорчился от боли, пошатнулся, схватился руками за торчащий из тела стержень.

– Ты… ты…

Оглушающая боль потопила все мысли ментора. Виктору стало жаль его. Почему он терпит, не отключает сознание?

Ментор рухнул на колени. Говоритель что-то пискнул нечленораздельное, затем глаза хоки закатились, и тело расплылось белым облачком. Виктор перевёл дыхание. Оглянулся на замерших с вытаращенными глазами детей.

– Я же сказал, они не смогут нас остановить, – произнёс.

– Ты убил её? – облизнув пересохшие губы, шёпотом спросил Эд. С хвоста колонны он успел прибежать в самое начало. И остальные сбились в тесную кучу, жались поближе к своему защитнику и поводырю.

– Хоки не умирают. Но я заставил её убраться подальше, боли-то они боятся сильнее, чем мы. Боль – это наше оружие. Появятся снова – будем стрелять, не разговаривая. Правильно?

– Правильно! – первой выкрикнула Камилла, всё ещё прикрывающая ладонями живот.

И парни как по команде закивали:

– Да, будем стрелять. Нужно всем луки сделать.

– …Она мокрая. – Майка стояла возле флайера, сжимая в руках поразившую ментора стрелу. Смотрела на Виктора. – Это кровь хоки?

– Это вода. Хоки – всего лишь вода, туман. Они не люди.

Он подошёл к машине, заглянул внутрь. Бластер, светящийся зелёным огоньком полного заряда, торчал в чехле. Отличная добыча! Он и не рассчитывал, что удастся захватить флайер. Наверное, поэтому ментор так долго терпел.

– Ты и летать умеешь?! – недоверчиво и восхищённо спросил подбежавший следом малыш-Максик, тот самый паренёк, что первым решился удалить шип.

– Разумеется, – небрежно подтвердил Виктор.

Это была наглая ложь. Но как наставница управляла машиной, он помнил. Почему бы самому ни попробовать? Он повернулся к детям:

– Камилла, собирай малышню и залезай с ними в машину. Мы полетим, а остальные будут идти за нами, так быстрее получится. Посёлок близко – вон на тех холмах, видите? Ночевать дома будем.

– Ура!

Детвора радостно завизжала, кинулась к двери пассажирского салона. И Майка улыбнулась, а в глазах её вдруг появилась подозрительная поволока. Виктор невольно поёжился. Этого не хватало! Найгиль предупреждала, что такое неминуемо произойдёт, но он не хотел верить. А вот, кажется, начинается.