Елена проснулась, разбуженная сигнал интеркома, и с удивлением поняла, что сидит на кровати с открытыми глазами. Впрочем, удивление проскользнуло лишь по периферии сознания, потому как Тагиров смотрел с экрана весьма настороженно.

— Лена, с тобой всё в порядке?

— Да, — не поняла причины его беспокойства Пристинская. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты сказала, что полежишь часик.

— А сколько… — Елена взглянула на циферблат и охнула. — Вахта! Я вахту проспала! Почему ты меня не разбудил?

— Ничего страшного, заступишь на следующую. Если хорошо себя чувствуешь.

— Отлично чувствую! Выспалась и как рукой всё сняло. Сейчас душ приму и ужинать прибегу — есть очень хочется. Ребята ещё не вернулись?

— Давно вернулись! Три часа, как «Ветер» ушёл с орбиты.

Елена застонала от огорчения.

— Ну вот, самое интересное проспала! Гоша, нельзя же так!

— Ничего не проспала. До включения генератора два часа, так что успеешь и поужинать, и вахту принять. — Тагиров посмотрел на неё внимательно: — И может быть расскажешь о своих приключениях.

Елена улыбнулась, тряхнула головой.

— Обязательно расскажу, обещаю!

Душевые на корабле-разведчике устроены напротив жилых кают — для удобства. В тех экипажах, где нравы свободнее, космонавты позволяют себе ходить умываться в одном белье. Почему бы и нет? Зачем тратить время, натягивая штаны, если через полминуты их снимать придётся? Пристинская улыбнулась неожиданной мысли, подумала, что так бы и поступила. Но спать она завалилась одетая, значит, пошалить не судьба. Зато обуваться она не будет.

Пристинская босиком прошлёпала по коридору, закрылась в кабинке, разделась. Чувствовала она себя и правда отлично — не соврала Георгию. Головокружение и слабость прошли, тело вновь было полно энергией. Она включила душ и стала под бьющие со всех сторон струи воды. Ух, мурашки побежали по коже от удовольствия.

Экспедиция заканчивалась, ужасы Горгоны остались позади. Они выполнили задание и выжили. Конечно, гибель Дианы радость победы отравляла. Но это война. Как там говорил Георгий: маленькая война, предотвратившая большую? А солдаты на войне погибают, этого не избежать.

Елена зажмурилась, стараясь не думать о смерти подруги. Просто отдаться ощущениям тела. Скорее бы ночь, скорее бы оказаться в объятиях Гошеньки, наверное, тогда станет легче. От мысли о предстоящей ночи груди напряглись. Елена, не удержавшись от искушения, погладила их, сжала… Нет, не сжала. Пальцы словно застыли, отказываясь повиноваться. Всего на секунду, но она заметила.

Пристинская удивлённо поднесла ладони к лицу, посмотрела на пальцы. Попробовала сжать и разжать кулак. Всё превосходно, онемения нет, чувствительность рука не теряла. Просто мышцы вышли из повиновения. Елена не смогла удержать дрожь, пробившую тело. Сделалось холодно и неуютно. Она поспешно закрыла душ, включила сушилку. «Будем считать, что показалось», — приказала себе. Не хватает привезти с собой на Землю какой-нибудь сюрприз.

Шпидла, Ламонов и Пиврон были в кают-компании, готовились ужинать. Увидев Елену, дружно как по команде расплылись в улыбках.

— Добрый вечер, капитан!

— Добрый вечер, ребята!

— Наконец-то мы все опять в сборе! — Ламонов осёкся, взглянув на товарищей. — Я хотел сказать…

— Мы поняли, что ты хотел, — остановил его Шпидла. — Ешь котлету, пока не остыла.

Гигант сконфужено уткнулся в тарелку, в отсеке повисла тишина. Елена вынула из кухонного автомата порцию: гречневая каша с котлетой и персиковый сок с мякотью. Надоели эти каши, эти соки, это стандартное корабельное меню! Но ничего не поделаешь, не на Земле, привередничать не приходится. Она подцепила на вилку кусочек котлеты и, вздохнув, отправила его в рот.

— Нет, ребята, так нельзя! — не выдержал гробового молчания Ламонов. — Мы выполнили задание, мы победили. Да, девочки погибли. Каждый из нас предпочёл бы отдать собственную жизнь взамен их. Но ведь не исправишь! Мы понимали, на что идём. Разве я не прав?

— Влад, ты абсолютно прав, — кивнула Елена. — И кто сказал, что Марина погибла? Да, здесь её больше нет. Но может быть в своём мире она снова жива?

Пристинская прикусила щеку, сообразив, что в сущность их пилота экипаж не посвящали. Ребята смотрели на неё удивлённо, и Елена поспешила продолжить:

— Давайте считать, что Марина не умерла, а ушла… навсегда. А Диана… она поступила так, как должна была поступить, другого выхода не было. Главное, она это сделала не зря!

— Извините, я пойду к себе, не хочу портить вам аппетит, — Шпидла внезапно поднялся из-за стола. Бросил почти нетронутый ужин в мусоросборник, вышел.

— Что это с ним? — Елена удивлённо посмотрела на Ламонова.

— Гибель Дианы его сильно задела. Считает, что он должен был прикрывать наш отход со станции, — Ламонов пожал плечами. — Но ведь она командовала рейдом, это был её приказ!

— В отличие от нас, Янек в этой войне потерял не просто друга, — грустно добавил Пиврон.

— Ты о чём? — Ламонов недоверчиво посмотрел на него. — Янек и Диана?! Нет, ерунда! Я их сколько лет знаю, не было между ними ничего такого.

— Внешне и внутри — не одно и то же. Здесь, — Пиврон постучал себя по левой стороне груди, — было. Что-что, а неразделённую любовь я по глазам узнаю. Сам через это прошёл.

«Дзилинь!» Пристинская вздрогнула от неожиданности. Вилка с наколотым куском котлеты выскользнула из пальцев, упала на полупустую тарелку. Она сконфужено посмотрела на товарищей.

— Извините, я нечаянно.

«Что за ерунда с пальцами? Опять то же, что в душевой. Как будто теряю над ними контроль».

«Солнечный Ветер» уходил всё дальше от плоскости эклиптики, укрываясь от гравитационного шторма, готового разыграться в планетарной системе G00010496. Горгона теперь висела бурым шаром в середине обзорного экрана, купол планетарной станции не разглядеть.

— Вот и все мои «приключения», — Пристинская закончила рассказ и посмотрела на сидящего в соседнем кресле Георгия.

— Да-а-а… В голове не укладывается.

— Мне и самой порой не верится в реальность всего этого.

— Я не о том, — Тагиров сокрушённо покачал головой. — Как ты могла экспериментировать с собственным сознанием?

— Так и могла. К сожалению, у меня ничего не получилось. Я самая обычная слабая женщина. Не сверхчеловек.

— Слава богу, что не получилось! А если бы получилось? Ты представляешь, кем бы она стала? А кем бы стала ты? Два человека в одном теле… нет, я и представлять не хочу этот кошмар!

Елена растерялась.

— Почему кошмар? Это ведь Диана, она не чужой человек…

— Она бы всегда стояла между нами! Это не оборот речи. Она буквально бы находилась между нами. Как думаешь, что бы я чувствовал, обнимая тебя и сознавая, что это ещё и она? После того, как мы…

Он осёкся, увидев, что Пристинская отвернулась. Честно говоря, такой реакции она не ожидала. Почему-то казалось, что супружество Дианы и Георгия помогло бы в такой непростой — нечеловеческой! — ситуации сгладить неизбежную неловкость.

Молчание начинало давить. Не выдержав, Тагиров сделал шаг к примирению:

— Лена, может ты права, а не я. Не обижайся. Зачем нам спорить о том, чего нет?

Елена хмыкнула. Это правда, злиться из-за того, что одну и ту же проблему они воспринимают по-разному, глупо. Тем более, проблему исключительно умозрительную.

— Ладно, забыли. Скажи лучше, что ты думаешь о Горгоне, о Путниках, о будущем человечества?

Георгий вздохнул, покачал головой.

— Много чего думаю. Например, кто на самом деле активировал креатрон тридцать лет назад? «Облако» уже имело место быть, когда «Христофор Колумб» прилетел на Горгону.

— Или его включили, когда люди находились на планете. Заметили-то они «облако» в самом конце экспедиции. До этого ни один зонд ничего похожего не фиксировал.

— Ещё лучше! Тогда получается, креатрон вовсе не брошен своими создателями миллионы лет назад, Путники приглядывают за ним? И за нами… — Тагиров помолчал, сосредоточенно разглядывая удаляющуюся планету. — Логично, но страшно. Как жить, зная, что вся наша реальность — декорации поставленного кем-то спектакля? А мы — куклы. Как после этого открытия радоваться голубому весеннему небу, зелёной траве, цветам, красивым женщинам? Ведь всё это мишура. Правильно, что информацию о Горгоне тщательно засекретили, с такими знаниями прямая дорога в петлю. Жизнь оказывается совершенно бессмысленной.