Приплюснутая капля «Химеры» медленно уплывала вверх. Теперь шлюпка была между станцией и неприятельским кораблём. Елена буквально кожей ощущала, что находится в фокусе лазерных орудий. Назад пути не было, тёмно-бурая поверхность Горгоны приближалась с каждой минутой.

Она перевела взгляд на часы. Пиврон с Ламоновым заканчивают расстыковку. Ещё несколько минут, и Георгий сможет начать атаку. Как раз столько времени ей понадобится, чтобы посадить шлюпку и войти внутрь. Если впустят. Интересно, они её сразу убьют или попытаются использовать как заложницу? Лучше бы сразу, чтобы Гоше лишний раз не страдать.

Она постаралась отогнать эти мысли, переключиться на воспоминания о прошлой ночи. Единственной их с Гошей ночи любви. Но напряжение, сковавшее тело, мешало. Почему-то в памяти возникло название цветка на стене — аргемона. «В этой жизни так и нужно — не черстветь душой, но уметь защищаться».

Елена вздохнула, высвобождаясь из минутного оцепенения. Руки по привычке тронули рычаги стабилизаторов. Ах ты ж, совсем забыла — у этой шлюпки нет больше стабилизаторов. Надо было резервную брать, да уже поздно жалеть. Она включила реверс тяги, машина дёрнулась, подпрыгнула, рухнула на платформу. Двигатель взвыл обиженно и замолк. Елена облизнула прикушенную губу. Можно считать, мягкая посадка.

Она выждала пару минут, открыла люк кабины, выпрыгнула на стальные плиты. Шлюз закрыт, оркестра и цветов не заметно. Ладно, будь что будет! Пристинская решительно направилась к куполу. И как будто этого и дожидаясь, массивная дверь поползла в сторону. Проход открылся ровно на столько, чтобы гостья смогла в него протиснуться. И быстро захлопнулся позади, окончательно отрезая путь к отступлению. Тусклое аварийное освещение заполнило шлюзовую камеру. Елена напряжённо ждала, когда сдвинется створка внутренних дверей. Но вместо этого зазвенел зуммер вызова.

— Кажется, я догадался, зачем вы тянете время, — в голосе Корригана слышалось торжество. — Только что я наблюдал, как от вашего корабля отделился автономный модуль. Интересно было бы узнать, что в нём находится. Не подскажите? Жаль. Во всяком случае, теперь у господина Тагирова развязаны руки, и он будет использовать свой корабль в качестве управляемой торпеды.

Начальник станции замолчал. Пристинская готовилась возразить, но не успела. В динамиках опять зазвучал голос Корригана:

— Вот что вы не учли, Елена: кроме тех орудий, с которыми вам пришлось познакомиться, на станции есть ещё одно. Его мощность и радиус действия будет для вашего друга сюрпризом. Так что моя «Химера» в полной безопасности, не говоря о станции. Что скажите, Елена? Вам ведь это должно быть безразлично? Вы перешли на нашу сторону, не так ли?

Пристинская облизнула мгновенно пересохшие губы. Поздно! Ей не выйти наружу, не предупредить Георгия. И этот их план обречён!

— Что же вы молчите? Расстроились? Не стоит! Вспомните — через несколько минут вам предстоит стать участницей самого грандиозного события в истории человечества. Добро пожаловать на станцию!

Вместе с последней фразой внутренняя дверь заскользила в сторону, открывая взору обшитый серым пластиком широкий коридор, застывшие чёрные силуэты и направленные в лицо стволы бластеров.

Последние метры Диана скользила вниз, цепляясь за скобы, чтобы хоть как-то замедлить падение. Не удержавшись на ногах, повалилась на бок. Прямо напротив лица у самого пола серел закрытый решётчатым люком проём.

— Не ударилась?

Марина уже была здесь, ждала. Сплюнув очередной кровавый комок, космодесантница поднялась.

— Терпимо. Мы на месте?

— Да. За этим люком — их главная лаборатория.

— Тогда не будем терять время. Эх, знать бы, что я сделать должна!

— Дин, ты обязательно поймёшь!

— Разберёмся. Пошли!

Диана точным ударом ноги высадила решётку, прыгнула вниз. Отскочила в сторону и вскинула оружие, одновременно стараясь охватить взглядом помещение, в котором оказалась.

Прямо перед ней в каких-то десяти метрах за длинным пультом сидели люди в белых халатах. За их спинами застыли другие, в чёрной форме, с бластерами наизготовку. А правее, у стены, стояла, скрестив руки на груди, молодая женщина и с интересом разглядывала гостью. Диана узнала её — Иорико Танемото, научный руководитель станции. Узнала ли та, непонятно, но то, что появление космодесантницы никого не удивило, было очевидно. Не удивило и не испугало. Стараясь не думать об этом, Диана выстрелила в пульт. Тонкий луч прочертил воздух и неожиданно рассыпался голубоватой искрящейся занавесью на полпути к цели. Она выстрелила ещё и ещё — в пульт, в охранников, в саму Танемото. Ничего не изменилось. Ошеломлённая, Арман оглянулась на стоящую за спиной девушку.

— Марина, что это?

— Я не знаю. Там ничего нет, Дин! Абсолютно ничего!

— Ничего?! Ты что, не видишь? Там стена из какого-то прозрачного материала!

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет. Я бы почувствовала преграду.

— Ты хочешь сказать, что мы можем пройти за эту занавесь?

— Да, — в голосе Марины вовсе не было уверенности.

— Хорошо, проверим!

Выставив перед собой бластер, Диана сделала шаг, второй, третий. Она шла, а Танемото спокойно смотрела на неё. Вот уже и то место, где «застрял» лазерный луч. И, кажется, стены в самом деле нет, Марина права… Диана вскрикнула и повалилась на пол от страшной, невозможной боли. Казалось, что голова, грудь, всё тело взорвались. Она извивалась на полу как червяк, не в силах ни о чём думать, не понимая, что с ней.

Боль отпустила так же внезапно. На четвереньках Арман отползла назад к застывшей в растерянности девушке. Лишь здесь решилась подняться на ноги, оглянуться на наблюдающих за происходящим людей, на оставшийся лежать на полу бластер.

— Марина, что это?

— Я не знаю! Я это не ощущаю, на меня не действует. Вероятно, какое-то энергетическое поле, но природа его мне непонятна.

— Ты не ощущаешь? То есть, ты можешь пройти сквозь это?

— Конечно, я ведь не чувствую боли.

— Везёт тебе.

Диана сплюнула накопившуюся во рту кровь и, решившись, отстегнула ампулу. Время пришло. Не сводя глаз с Танемото, прижала инъектор к груди и сдавила тубу. Сердце удивлённо замерло на мгновенье, а затем заколотилось всё быстрее, быстрее… Десантница облизнула пересохшие губы. Не стой! Теперь время пошло на минуты. Она решительно шагнула к пультам, подхватила оброненный бластер. Тело дёрнулось, наткнувшись на невидимую завесу, но мозг больше не реагировал на боль. Вскинув оружие, Диана рванулась вперёд… И остановилась, вновь встретившись взглядом с Танемото. Почему нет страха в глазах-миндалинах? Что она опять делает неправильно?

Арман оглянулась на спутницу.

— Марина, ты же чувствуешь эмоции людей! Та женщина у стены, она не боится, она уверена, что я ничего не смогу сделать?

— Да.

— Чёрт! Где эта долбаная шахта?!

— Вон там, сзади, прямо за нами.

Они стояли на помосте между пультом с сидящими за ним людьми и площадкой, огороженной плотной лазерной завесой. Посередине площадки в полу зияло круглое отверстие метра три в диаметре. Не добраться к нему, и скафандр не спасёт.

Диана криво усмехнулась и уронила бластер.

— Марина, ты можешь переместиться на корабль?

— Нет, у меня недостаточно энергии для этого.

— А добраться в центр управления, чтобы связаться с ребятами?

— Попробовать можно.

— Тогда действуй!

— Что я должна передать?

— Что эксперимент вышел из-под контроля! Ты была права, я поняла, что мне делать.

Диана победно взглянула в распахнувшиеся от изумления и ужаса глаза Танемото, резко оттолкнулась и побежала. Здесь, в окружающей её реальности построенной Фондом «Генезис» станции от Дианы Арман, космодесантницы, капитана службы безопасности больше ничего не зависело. Здесь она была беспомощна и бессильна, игрушка в руках способных просчитывать партию на сотни ходов вперёд «сапиенсов». Но в чёрном жерле шахты реальности не существовало, там не действовали законы привычной людям вселенной. Там не было законов, кроме тех, которые ты сам создашь. Дочь Берга, унаследовавшая уникальный дар отца, значила там очень много.