Дверь рубки захлопнулась за их спинами, Георгий посмотрел на Пристинскую.

— Лена, я лечу на станцию. Корриган приглашал присоединиться, вот и воспользуюсь приглашением. Виктору и Владу требуется время, чтобы расстыковать модуль. И нужно время, чтобы покончить с «Химерой». Я попытаюсь задержать эксперимент.

Елена почувствовала, как кто-то безжалостно стиснул сердце в груди. Она-то надеялась, что у них ещё есть несколько минут! Что они до самого конца будут рядом.

— Как ты сможешь их задержать?

— Не знаю. Но я не могу сидеть и ждать. На корабле два пилота не нужны.

«У него же нога сломана!» — внезапно вспомнила Пристинская.

— Гоша, ты не сможешь посадить шлюпку, ты разобьёшься!

— Я постараюсь. Может быть получится.

— Нет, — Елена решительно качнула головой. — Вниз лечу я. Кораблём управлять ты можешь и с больной ногой. Да и Корриган скорее поверит в мою слабость, чем в твою.

— Лена, они могут сжечь шлюпку.

— Знаю. Какая разница? — Она поднялась: — Позволь мне немного побыть эгоисткой. Умереть раньше тебя.

Диана попробовала встать и сморщилась от боли. Кажется, сделать то, о чём договорились с Мариной, будет трудновастенько. Она аккуратно приколола ампулу к трико. Это — на самый конец. Отличное обезболивающее, только разового действия, сердце не выдержит. Но минут пять у неё будет.

Она оттолкнула ногой бесполезные бластер и скаф, взялась за рукоять запора. Зачем было так заворачивать? Час назад не думала, что придётся выходить отсюда. Надавила сильнее. Рукоять неохотно поддалась. Ещё чуть-чуть. Так, теперь легче пошла. Ещё один поворот. И ещё. Дверь вздрогнула и медленно заскользила в щель переборки. После полумрака отсека яркое освещение коридора больно ударило по глазам. Арман невольно прищурилась.

— Стой, где стоишь!

Она ожидала этого окрика, даже не вздрогнула. Спокойно открыла глаза. Парень в чёрной форме стоял шагах в пяти, напряжённо разглядывая её. Дуло бластера смотрело прямо в глаза. Всё как и говорила Марина. Они списали раненую, безоружную космодесантницу со счёта. Оставили у отсека одного охранника, даже без скафандра.

— Не вздумай пошевелиться, а то поджарю!

Парень осторожно снял с пояса визифон, но поднять руку к лицу не успел. Даже для ожидавшей этого Дианы всё случилось слишком быстро. Короткое мерцание — и прямо перед охранником возникла, будто сгустившись из воздуха, Марина. Это было сигналом, Диана прыгнула вперёд, прямо на бластер. Пять шагов — достаточно, чтобы успеть нажать на спуск. Короткий ослепительно белый луч, прочертив воздух, с шипением ударил в потолок — Марина толкнула ствол снизу.

— Что за…

Отброшенная ударом в лицо, девушка отлетела к переборке. Но для второго выстрела у парня времени не осталось. Пять шагов были пройдены, и Диана, на лету развернувшись, ударила ногой в голову. Он не успел вскрикнуть — короткий жутковатый хруст и тело чёрным мешком повалилось на пол.

Диана перевела дыхание, стараясь справиться с резким приступом боли в груди, оглянулась. Поморщилась невольно при виде поднимающейся фигуры.

— Что, отвратительно? Тогда не смотри.

Но Диана смотрела. Она-то думала, что изувечена! То, что было перед ней, и человеческим телом можно назвать лишь с натяжкой. Обгоревший изуродованный кусок плоти. Не пострадали левая половина лица да несколько участков кожи на ногах, спине, животе. Правую щеку, глаз, ухо срезало лучом. Как и правую руку — полностью, вместе с надплечьем. Левая уцелела, лишь почернела и обуглилась. На кисти сожжённая плоть осыпалась, обнажив кости. Вместо груди зияло чёрно-багровое месиво. И такие же страшные раны покрывали полосами большую часть тела. Вдобавок безобразный, небрежно стянутый толстой ниткой шов от лобковой кости до верхней части грудины.

— Как ты… — она запнулась.

— Управляю этой мертвечиной? Честно говоря, трудно и неудобно пользоваться телом в таком состоянии, — Марина не пыталась шевелить губами, слова звучали в мозгу Дианы. — Но повреждения чересчур большие, у меня не хватит энергии на регенерацию. Если ненадолго, то и так сойдёт. Ты только не разглядывай меня, мне неприятно.

— Извини, — Арман отвела взгляд. После увиденного собственная боль не имела никакого значения.

— Пошли, они скоро опомнятся. Поймут, что ты вышла из отсека, а этот, — Марина кивнула на распростёртое на полу тело, — не выходит на связь.

— Да, пошли, — Дианы быстро нагнулась, снимая бластер с плеча трупа. — Возьму, может, пригодится.

— Обязательно пригодится.

Судя по всему, ноги у Марины не были сильно повреждены, так как двигалась она вполне уверенно. Они свернули в боковой коридор. Здесь уже не пахло сожжённым пластиком — вентиляция на станции работала хорошо. Коридор был длинным и узким, плафоны над головой заливали его мягким рассеянным светом. Шлёп-шлёп — серый пластик под босыми ступнями мягко пружинил. Диана старалась воспроизвести в памяти план станции. Они на втором уровне, это ясно. Но там столько коридоров, настоящий лабиринт!

Начиная с середины через каждые десять метров в левой стене стали попадаться боковые ответвления. Марина свернула в пятое. Или в шестое? Диана не могла с уверенностью это сказать. Не успела рассмотреть новый коридор, как опять поворот. И ещё один. Они вышли на лестничную площадку. Узкие металлические ступени вели куда-то вверх.

— Поднимаемся к самому куполу, к орудийной башне.

Арман не возражала — к башне, так к башне. Она не старалась определить, где находится, полагалась на проводницу. Осторожно взялась правой рукой за перекладину, подтянулась, оттолкнулась ногой. Не так уж и трудно управляться одной рукой. Марине в любом случае тяжелее приходится.

Они миновали три уровня. Уже видна стала верхняя площадка перед тяжёлой металлической дверью, когда Марина тихо сказала:

— Стоп, пришли. Видишь отверстие вентиляционной шахты в стене? Нам туда.

В метре от лица Дианы в переборке виднелся светлый решётчатый квадратик, вполне достаточный, чтобы в него протиснуться. Если одной рукой держаться за поручень, то второй можно попробовать сорвать крышку. Или осторожно срезать её лучом. Но что делать, когда у тебя одна рука!?

Диана беспомощно взглянула на Марину. Та лишь головой покачала. Нет, нужно думать самой. Космодесантница стиснула зубы и осторожно зажала левым плечом поручень. Боль кинжалом ударила в сердце. Терпеть! Она подняла бластер, поставила мощность луча на минимум и, прицелившись, нажала спуск. Тонкий луч упёрся в угол решётки. Слой пласстали легко поддался, прогибаясь под жаром белого огня. Диана медленно повела стволом вниз, потом влево и так — по периметру. Наконец вырезанный квадратик перекосился, вывалился из пазов и полетел вниз, к основанию лестницы. Арман сняла бластер с плеча и бросила в открывшийся проём. Затем поменяла руку и постаралась восстановить дыхание. Нет, боль в груди утихать не собиралась.

— Дин, быстрее! — поторопила Марина.

Космодесантница выдохнула, резко оттолкнулась от поручней, точным броском послала тело в узкий проём. И не смогла сдержать вскрик боли — для перегруппировки не было места, она упала прямо на сожжённую руку. Будто бомба взорвалась внутри тела, и тут же всё погасло.

Громада «Солнечного Ветра» медленно уплывала, унося с собой всё, что осталось у Елены в этой жизни: Георгия. Она больше не увидит его никогда, даже на экране связи. Слезинка прочертила по щеке мокрую дорожку. Только разреветься не хватало! А так хочется уткнуться лицом в подушку, дать волю слезам. Вновь стать маленьким беззащитным Мышонком. Но теперь и этого у неё не будет. Ничего не будет, разве что ненавистное лицо Корригана.

Она щёлкнула тумблером внешней связи и, стараясь придать голосу уверенность, произнесла:

— Елена Пристинская вызывает начальника станции!

Минута тянулась за минутой, а экран оставался слепым и динамики — немыми. Может, вся их затея впустую? Что тогда делать? Продолжать снижение, пока антиастероидные пушки «Химеры» не разнесут её в клочья?