— Представляю, что творится на том корабле и на планетарной станции! — улыбнулся Тагиров.

— Запаниковали? — предположила Елена.

— Нет, паниковать не будут, народ серьёзный. Но боевую тревогу объявили, это точно. Их компьютеры пытаются нас идентифицировать со всей доступной скоростью. Как только руководство получит информацию, попытается выйти на связь. Им надо тянуть время. — Тагиров повернулся к пилоту: — Марина, а тебе пока придётся исчезнуть из рубки. Не нужно, чтобы во время сеанса связи тебя увидели.

— Почему? — удивилась девушка.

— Не стоит открывать противнику все козыри. Оставим для них несколько сюрпризов.

Марина пожала плечами, поднялась с кресла и вышла. И едва двери за ней закрылись, как на панели загорелся синий огонёк вызова. Тагиров и Пристинская переглянулись. Елена почувствовала, как внутри всё сжалось.

— Лена, ты готова?

— Да.

— Включаю.

Вспыхнул экран внешней связи. По ту сторону его виднелась часть просторного светлого помещения, пульт и сидящий за ним человек лет сорока-сорока пяти. Синяя вельветовая рубашка с расстёгнутым воротом и закатанными по локоть рукавами никак не походила на униформу. Елена с нарастающей тревогой вглядывалась в чуть вытянутое тонкогубое лицо с острым подбородком. Человек поймал её взгляд и улыбнулся. Мороз пошёл по коже от этой улыбки.

— Ба, какие гости! Здравствуйте, Елена! Рад вас снова видеть.

Последние сомнения исчезли. Одежда свободного покроя сменила официальный костюм, но голос и манера разговаривать за два года не изменились. Господин Корриган, вице-президент «Генезиса» собственной персоной. Худшего нельзя и пожелать.

Тагиров бросил удивлённый взгляд на Елену, спрашивая безмолвно: «Когда вы успели познакомиться?» Заметив это, Корриган улыбнулся ещё шире:

— Не говорю «Добро пожаловать», так как это прозвучит неубедительно. Но, насколько мне известно, вы покинули космофлот Евроссии не по своей воле. Так кого вы представляете? Впрочем, — он перевёл взгляд на Георгия, — позвольте мне самому догадаться. В досье господина Тагирова сказано, что пять лет назад он ушёл из космофлота в службу безопасности. А сейчас я вижу его в командирском кресле. Значит ли это, что визит вашего корабля — «Солнечный Ветер», верно? — организован спецслужбами Евроссии, а вовсе не Советом по космоисследованиям?

Тагиров поиграл желваками.

— На вопросы следует отвечать вам, господин Корриган. Первый из них: на каком основании вы находитесь в чужом локальном пространстве? Кто дал вам право строить планетарную станцию?

— Да, вы не ошиблись, я — Джеймс Корриган, начальник планетарной станции «Артефакт-1». Теперь по существу вашего вопроса. Фонд «Генезис» принял Горгону под свою юрисдикцию в интересах человечества.

— То есть как это, «принял под юрисдикцию»? — возмутился Тагиров. — Права на планетную систему принадлежат Европейско-Российскому Союзу с 2211 года. Вы сбили с орбиты маяк, это прямое нарушение международного права! Наше правительство будет ставить вопрос о жёстких санкциях, вплоть до…

— Те-те-те! Господин Тагиров, сбавьте обороты. Ваше правительство утаило от Всемирного Совета важную информацию. Вопрос, одиноки ли мы во Вселенной, более не стоит, верно? Я уверен, здесь, на Горгоне хранится много всяких ответов. Фонд «Генезис» пришёл, чтобы задать вопросы от имени человечества. Раз у правительства Евроссии не хватило для этого мужества.

Георгий сжал кулаки, готовый отмести обвинения. Но начальник станции не ждал его слов:

— Ваше правительство сделало глупость, пытаясь утаить, как это у вас, русских, говорят, «шило в мешке». И я рад, что могу лично поблагодарить Елену Прекрасную за прекрасно проделанную работу, — уж простите за каламбур. Если бы не ваш энтузиазм, неизвестно, как скоро наши разведчики докопались бы до этой информации. Или вы в самом деле думали, что «Владимир Русанов» случайно вошёл в систему Дзёдо, где бесследно исчез корабль со всеми свидетелями, пусть и косвенными, истинных событий на Горгоне? А ваш «набег» на Вашингтон — это наша спецоперация внутри спецоперации Евроссии. Именно благодаря вам я обыграл советника Берга. Вы сделали за меня девяносто процентов работы, осталось лишь перебросить сюда материалы и смонтировать станцию, — лицо Корригана вновь расплылось в улыбке. Затем он немного повернулся, добавил: — И собрать команду, естественно. Позвольте представить моих ближайших соратников.

Угол обзора видеокамеры расширился вслед за его взглядом, выхватил второе кресло. В нём сидел, самодовольно улыбаясь, красивый холёный мужчина, как всегда элегантно одетый, с безукоризненно уложенными волосами. Позади, положив руку ему на плечо, стояла невысокая женщина в белом халате поверх брючного костюма. Коротко стриженные чёрные волосы, круглое лицо, маленькие пухлые губы, миндалевидные глаза. Елена вздрогнула невольно, увидев эту пару.

— С моим заместителем господином Ворониным вы, Елена, хорошо знакомы.

— Здравствуй, Леночка! — Воронин кивнул. — Рад видеть тебя по-прежнему красивой и цветущей после той досадной болезни, что задержала тебя в лунном карантине. Надеюсь, приступы амнезии тебя больше не мучат?

— Рад?! Это ты меня отравил!

— Признаю, грешен. Но то была исключительно вынужденная мера, ничего личного. Фонду требовалась фора во времени, чтобы воспользоваться добытой нами — тобой в основном! — информацией.

— Сволочь… — процедил сквозь зубы Тагиров. — Что тебе посулили новые хозяева?

Корриган опередил Воронина с ответом:

— Это у вас, господин Тагиров, есть хозяева, распоряжающиеся вашей жизнью. А «Генезис» — союз единомышленников. Михаил давно стал одним из нас, просто в силу специфики его должности это не афишировалось. В последней операции он действовал блистательно, направляя вас, Елена, по необходимому нам пути. Разумеется, это было бы невозможно без консультаций госпожи Иорико Танемото. Елена, вы встречались с её отцом и… сёстрами. Похожа? Конечно похожа, я же видел отчёт о Дзёдо.

Иорико насмешливо скривила губы, с интересом разглядывая Пристинскую. Повзрослевшая и поумневшая копия Мати или Лоис, только убрать отвратительную усмешку с лица. Елена невольно остановила взгляд на её руке, поглаживающей плечо Воронина. Что, бывший навигатор нашёл новое приложение своим талантам обольстителя? Язык так и чесался выпалить этот вопрос, но она не успела.

— Мы прямо над ними, — вполголоса обронил Тагиров.

Пристинская быстро перевела взгляд на обзорный экран. «Солнечный Ветер» скользил над Кольцом, серебристая точка станции виднелась в самой его середине, там, где когда-то висело алое «облако». Корриган это заметил.

— Так что вы собираетесь предпринять, господин Тагиров? — поинтересовался он. — К каким доводам будете апеллировать? Учтите, вопросы международного права более не актуальны. Всемирный Совет доживает последние дни, как и все земные правительства. Будущее принадлежит нам. Когда мы включим машину Путников — для простоты мы называем её креатрон, — этот постулат станет общепризнанным.

— Кому это «нам»? Консорциуму? Или вашему таинственному Фонду?

Начальник станции улыбнулся.

— Нам, настоящим людям. Тем сотым долям процента, благодаря которым вид Homo имеет право называться sapiens. Представляете, что получится, если эти крупинки алмазов выбрать из животной биомассы, где они рассеяны с испокон века, разделить человечество на хомо и сапиенсов, так сказать? А затем интеллектуальную мощь последних сплавить в единое целое, перейти от Homo sapiens к Homo universum! Естественно, не представляете, человеку трудно осмыслить возможности Бога.

— А, эта старая песенка об элоях и морлоках, — засмеялся Тагиров. — И по каким критериям вы собираетесь проводить сегрегацию? Цвет кожи, разрез глаз, форма черепа? И почему вы так уверены, что «избранные» захотят вкусить ваш «вселенский рай»?

Как ни странно, троица в центре управления тоже засмеялась.

— Вы шутник, господин Тагиров. Надо же — «форма черепа»! Если вам угодно подыскивать литературные аналогии, то уместнее говорить об эльфах и орках. Критерий отбора, кстати, известен давно, но инструмента, чтобы им воспользоваться, не было до недавнего времени. Теперь есть и инструмент, и образец. А «эльфы» Лабиринта и сейчас получают такое, чему «орки» Земли могут только завидовать.