К вечеру похолодало. Но брюки Елена надела перед походом на ужин не только по этой причине. От мысли, что может вновь стать объектом бесцеремонной фамильярности, слегка коробило. Однако приготовления оказались напрасными. На ужин Альментьевы не явились, Ирочка-официант объяснила, что они заказали доставку в коттедж. Что ж, так, значит, так. Елена даже облегчение почувствовала — после «обеденного инцидента» и изысканий в Информатории желание общаться с новыми знакомыми поубавилось. Она допивала чай, когда в столовую вошёл Аркадий.

— Приятного аппетита!

— Спасибо! А где же Ангел?

— Она немного устала, — Аркадий опустился на стул. — Извини за то, что случилось днём. Не ожидал, что так получится. Ангел нафантазировала себе всякого о нас с тобой, её и понесло.

Пристинской осталось плечами пожать.

— Извинение принимается. По-моему, она у тебя странная.

Елена думала закончить ужин молча и уйти к себе, но всё же не удержалась, поинтересовалась:

— Аркадий, можно спросить? Почему ты со своей прорвой денег сидишь в этой глуши, а не где-нибудь на фешенебельном курорте? Романтика? Или Ангела стараешься держать подальше от любопытных глаз? Извини, но я тоже посмотрела твоё «досье». Ангелина Альментьева числится твоей приёмной дочерью. И да, аллюзии с «Лолитой» очевидны. Или я не права?

Она перевела дыхание. Сама не ожидала, что решится спросить в лоб, без обиняков.

Альментьев хмыкнул.

— Ты меня прямо-таки засыпала вопросами.

— Не хочешь отвечать?

— Не хотел бы, не стал бы и пытаться знакомиться с тобой ближе. Вижу, пришло время поговорить откровенно. Пойдём прогуляемся? Обещаю, приставать не буду. Сегодня.

— Что ж, пошли.

Елена поднялась и решительно направилась к двери. Было забавно ощущать себя героиней одной из прочитанных романтических историй.

На крыльце Альментьев остановился, с удовольствием втянул свежий вечерний воздух, наполненный сосновым ароматом. Запрокинул голову и шумно выдохнул.

— Хорошо здесь. Тихо, спокойно, нет сутолоки. Сразу ощущаешь себя частицей мироздания. А то ведь и на звёзды посмотреть некогда. Тяжело сидеть на Земле?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Елена растерялась.

— Я думала, у нас другая тема на сегодня.

— Конечно, — Альментьев тряхнул головой и спустился с крыльца.

Вечер располагал к прогулкам. Солнце зашло, но прогретый почти по-летнему воздух не успел остыть. Приятная прохлада конца первого осеннего месяца, свободная от назойливого зуда летающей мелочи, успокаивала, настраивала на лирический лад. Утопленные в бордюры фонарики превращали аллейку в световой туннель, пробитый сквозь окружающую темноту. Плитки керамопласта пружинили под ногами. А над головой мерцали звёзды, загадочно и чуть грустно. Сейчас они были гораздо ближе и понятнее, чем погрязшее в мелочной повседневной суете человечество. Далёкие острова… недоступные более.

Елена передёрнула плечами. На мгновение показалось, что рядом идёт Воронин, а всё, случившееся за последние два года — лишь дурной сон. Голос Альментьева помог вернуться к действительности:

— Начну отвечать на твои вопросы в той последовательности, какую считаю правильной. Прежде всего — о моей официальной жене. Эльмира надёжный друг и партнёр по бизнесу. К тому же у нас сын, наследник домов Альментьевых и Кирсановых. В своё время это был очень выгодный брак. В частности, это помогло прибрать к рукам «Сталекс». Брак по расчёту, и ни я, ни она ни разу о нашем союзе не пожалели. Значит, расчёт был правильным, как считаешь? Но в роли сексуальной партнёрши она меня давно не интересует, последние восемь лет мы живём порознь. Развод не оформляем, так как это привело бы к определённым неудобствам, — он щёлкнул пальцами. — Однако скоро обстоятельства могут измениться. И если я встречу достойную женщину…

— Ясно, Ангел не достойна. Но я не понимаю, зачем ты её удочерял, зачем такие сложности? Ты мог бы содержать девочку без выкрутасов. Кто осудит маленькую прихоть миллиардера?

Аркадий засмеялся.

— Ай-яй-яй, разложила по шаблону. В точности как в женских романах. В жизни, Леночка, всё гораздо сложней.

— Что ты говоришь, неужели?

Елена вдруг поняла, каким язвительным тоном разговаривает. Отчего? Разве её это задевает? Разве ей это не безразлично?

— Ангела я удочерил для того, чтобы дать ей достойный статус в жизни. Потому что я люблю её. Но официально жениться на ней не могу. Ангел недееспособна, и юридически, и физически.

— Ты же сказал, что её вылечили?

Альментьев покачал головой.

— Вижу, ты меня невнимательно слушала в лесу. Что ж, тогда повторим. Что ты знаешь о псилоцибиновых грибах?

— Я не сильна в ботанике.

— Странно, я думал, любовь к биологии у вас в роду наследственная. Тогда проведу краткий экскурс.

Маленькие невзрачные на вид грибки, о существовании которых Пристинская и не подозревала, получили известность благодаря псилоцибину. Приём четырёх-восьми миллиграмм этого вещества вызывает галлюцинации и лёгкое опьянение. При большей концентрации возникает сильное отравление. Псилоцибин нарушает работу мозга, влияя на обмен серотонина, замещая его в мозгу и нервной системе. Организм такого обмана не прощает, и серотониновая система, контролирующая большинство жизненно важных процессов — память, поведение, интеллект и многие другие, — начинает работать со сбоями. Что в конечном итоге заканчивается психозом и деградацией личности.

Человечество познакомилось с галлюциногенными грибами много тысяч лет назад. Их употребляли, употребляют и, очевидно, всегда будут употреблять. Обычно эти эксперименты довольно безобидны. Но не в случае, когда тринадцатилетняя девочка попыталась сбежать из безнадёжно-серой реальности в мир красочных грёз. За три года она прошла весь путь от рая до ада, и дверь назад для неё захлопнулась.

Альментьев помолчал, продолжил:

— Не могу пока сказать, где находится заведение, куда я поместил Ангела. Да это и не так важно на данном этапе. Личность ей восстановили, но чтобы не началась рецессия, требовалась какая-нибудь сильная привязанность. Любовь — самое сильное чувство, не правда ли? Теперь Ангел живёт полнокровной жизнью, а я могу заботиться о ней и делать счастливой.

— Хочешь сказать, что её «запрограммировали» любить тебя?! Да ну, разве такое возможно?

— Леночка, возможно всё, что человек способен себе представить. И гораздо больше.

— Вот как... А моральный аспект? Ты не оставил ей выбора.

Альментьев обнял её за плечи.

— Не было никакого выбора. Та девочка, о которой я рассказывал, умерла два года назад — её мозг не мог функционировать. Умерла и кремирована. Но в наше время гибель физической оболочки — это не окончательный приговор. Смерть личности — сложнее. Ты верно сказала, Ангела программировали, так как иного выхода не было. Потому что без сохранённой заранее копии восстановить личность в прежнем виде невозможно. Многое пришлось дописывать, что именно — решал я. Например, Ангел не умеет ревновать. Зачем омрачать счастье девочки? Если мне нравится женщина, то она нравится и Ангелу. Такое простое решение проблемы.

Они шли словно светлым тоннелем сквозь небытие. Рассказ спутника усиливал ирреальность происходящего. Елена старалась разобраться в свалившейся на неё информации. И не могла.

— Аркадий, зачем ты мне это рассказал? Насколько я знаю, клонирование человека запрещено во всех цивилизованных странах. А эксперименты с личностью… я и не слышала о таких! Конечно, я понимаю, твои слова — только слова, я ничего не смогу доказать. Но всё равно, зачем тебе признаваться в… сомнительных делишках?

— Я рассказал, потому что не приемлю, когда между близкими людьми остаётся недоговорённость. А мне бы очень хотелось познакомиться с тобой ближе. Гораздо ближе.

Их лица были рядом, Елена чувствовала его дыхание на своей щеке. Сердце вдруг бешено заколотилось. Она подумала, что надо протестовать, пытаться высвободиться из этих самоуверенных объятий, но как-то вяло, отстранённо. Облизнула пересохшие губы в ожидании неизбежного поцелуя… Объятья разжались, Альментьев отстранился и улыбнулся удовлетворённо.