Пристинскую начало трясти. Нет, так нельзя, нужно сохранять хладнокровие.

— Зачем вы мне это рассказали?

— Потому что я врач, и знаю, что с психикой у вас всё в порядке. И я хорошо знаю Воронина. Этот человек на многое способен.

— Да, я поняла. Но он не знает, на что способна я! Марк, вы готовы мне помочь?

— Я уже вам помогаю.

Елена выглянула в коридор. Пусто, дверь киберотсека закрыта. Отлично, незачем засвечиваться раньше времени. Теперь надо добраться до своей каюты, не наткнувшись на заговорщиков. На трапе, идущем сквозь все палубы к рубке, тоже никого нет. Лишь бы Благоеву не приспичило спускаться в машинное отделение.

Она молнией взлетела на жилую палубу, хлопнула по сенсорной панели на двери каюты. Как медленно открывается! А закрывается вообще словно черепаха ползёт. Но это не так важно, «аргумент для дискуссии» она добыла.

Пять минут спустя Пристинская вернулась в стасис-отсек. Приказала поджидавшему её Ленарту:

— Вы должны вызвать Благоеву в коридор.

Доктор кивнул на оружие в её руке:

— А без этого нельзя обойтись?

— Чего вы боитесь? Это только парализатор. Надеюсь, и его применять не придётся.

С Благоевой прошло гладко. Едва та сделала шаг за дверь, как Пристинская дёрнула её в сторону, прижала спиной к переборке, подняла ствол к лицу. И удивилась мимолётно, заметив, как вмиг посерело лицо кибернетика. Кто бы мог подумать, что она такая трусиха.

— Молчи и слушай! Я не псих, и знаю, что делаю. А вот какую игру затеял Воронин, неизвестно. Если ты решила стать на его сторону — твоё дело. Но за это придётся отправиться в стасис, потому как я тебе больше не доверяю, а лишняя головная боль мне ни к чему. И лучше тебе туда прогуляться собственными ножками, а не в виде бесчувственного тюка, — Елена выразительно покачала стволом парализатора. — Учти, эта штука больно жалит. Всё ясно?

Благоева хотела ответить, но, скосив глаза на оружие, молча кивнула, безропотно направилась в стасис-отсек. Когда начала раздеваться, Елене показалось, что кибернетик тянет время. Потом поняла — нет, это у Петры руки трясутся от страха. Защемило в душе, захотелось как-то успокоить. Она одёрнула себя: ничего, временами полезно побояться для профилактики. Дождалась, пока загорится первый зелёный огонёк — «Успешная активация», — набрала личный код на панели капсулы. Так надёжней, никто, кроме неё, не сможет вывести Благоеву из стасис-сна. Разве что после возвращения на Землю.

Ленарт ожидал её в коридоре.

— Марк, я в рубку, а вы — к компьютеру, — скомандовала Елена. — Когда наведу порядок, выйду на связь.

— Справитесь? Там двое мужчин, сильных и отнюдь не трусливых. И один из них — Воронин.

Елена хмыкнула. Опять мужской шовинизм? Что ж, она с удовольствием продемонстрирует, на что способна женщина, которую пытаются загнать в угол.

Перед дверью рубки она восстановила дыхание. Спрятала руку с оружием в карман куртки и мысленно толкнула себя вперёд — «Пошла!» Сидящие в креслах мужчины повернули головы. Выражение их лиц разом переменилось. У Воронина явственно читалась досада, у Благоева — растерянность.

— Чем занимаемся? Мне отчего-то спать перехотелось, — Пристинская демонстративно вынула парализатор. — Так что, Миша, говоришь, «психическое заболевание»? Лечить меня собрался?

Она наблюдала, как сжимаются и разжимаются лежащие на пульте кулаки навигатора.

— Зря ты спать не легла, Лена. Полёта на Горгону не будет — я не собираюсь рисковать людьми ради твоих причуд. А эту штуку можешь спрятать, здесь её никто не боится.

— Я её взяла вовсе не в целях устрашения, исключительно для самозащиты. Что остаётся слабой женщине в компании настоящих мужчин?

— Прекрати ёрничать! Положи оружие и отправляйся в стасис!

— Ты мне приказываешь? Ого, далеко зашёл бунт на корабле.

— Бунт? Ты забыла, как час назад официально передала мне полномочия капитана? Вспомни-ка: «На время Манёвра Перехода вся полнота власти на корабле принадлежит навигатору». Я верно процитировал? И что-то я не помню, чтобы в полётном задании значилась система G00010496. Как и та, в которой мы сейчас находимся. Так что это не бунт, а пресечение преступных действий.

Елена нетерпеливо взмахнула рукой, сжимающей парализатор. Не время обсуждать устав.

— Интересно было тебя послушать. Сожалею, но твоим планам не суждено сбыться. Возвращение на Землю откладывается.

— Почему же? Я не поведу корабль на Горгону, и оружие в твоей ручке изменить что-либо не может.

— Я и не собиралась просить. Я сама поведу корабль.

Воронин смерил Елену взглядом.

— С твоим опытом навигации жизни не хватит, чтобы пробиться к Горгоне.

— В чём же сложность? Мы не первопроходцы, гиперкоординаты системы G00010496 уже есть в Звёздном Атласе.

— Серьёзно? Не ты ли его запортила? Я пытался восстановить работоспособность системы, но, к сожалению, безуспешно. Хорошо, хоть вернуться на Землю это нам не помешает.

Запортила?! Да она всего лишь поменяла местами… От внезапной догадки Пристинскую холодный пот прошиб. Воспользовавшись тем, что она открыла в Атласе доступ на редактирование, Воронин запросто мог удалить гиперкоординаты звёздной системы Горгоны. И не только её…

Навигатор больше не сжимал кулаки. Он небрежно откинулся на спинку кресла и разглядывал противницу, в глазах блестела издёвка. Елена куснула щеку. Она всё равно поведёт корабль на Горгону! «Христофор Колумб» летал без координат, значит, и она сможет!

— Где Петра? — угрюмо спросил Благоев.

Пристинская перевела взгляд на бортинженера.

— Я отправила её спать. Собираюсь это же предложить господину навигатору. А у вас есть выбор: или вы присоединитесь к друзьям, или продолжите участие в экспедиции.

— Не слушай её, — поспешил с советом Воронин. — Она не решится сунуться в незнакомую систему без бортинженера.

— Почему? Я же «психически больная». Конечно, это будет рискованно, но что поделаешь! Так что решайте, Роман. Но не забывайте — возможно, от вашего решения зависит жизнь всего экипажа. Вашей жены в том числе.

Елена явственно услышала, как Воронин скрипнул зубами. И Благоев услышал. Потому бросил быстрый взгляд в его сторону, прежде чем подняться с кресла.

— Командир, я иду на машинную палубу, пропустите.

Пристинская подождала, пока за бортинженером закроется дверь рубки, села в освободившееся кресло вахтенного. Теперь они с навигатором остались один на один. И она ждала объяснений. Она надеялась услышать объяснение!

Воронин не пытался отвести глаза:

— После твоего рассказа мне ничего иного не оставалось, Лена. Если бы всё получилось, как я задумал, было бы лучше для всех. Ты бы спокойно заснула и проснулась на Лунной Базе. Ты же понимаешь, что ничего страшного тебя там не ждало, прошла бы обследование и всё — подозрения о болезни не подтвердятся. Что касается Вашингтона — твой покровитель тебя как-то отмазал бы в награду за дневники. Самое большее, что тебе грозило — списание из космофлота. Но ты и так хотела уходить, сама сказала. Зато у ребят неприятностей не было бы. Понимаешь — нельзя соваться на Горгону, нельзя прикасаться к её тайне. Расплата за это нас будет ждать не там — на Земле.

Елена грустно улыбнулась.

— И у тебя не было бы неприятностей. О себе ты тоже позаботился!

— Глупо не думать о собственном благополучии. Зачем мне головная боль с Горгоной? Я не собираюсь решать проблемы вселенского масштаба.

— А я наивно поверила, что ты меня любишь.

— Разумеется, люблю! Но при чём здесь это? Любовь — физическое и духовное удовлетворение.

— Ах да, ты же говорил! Я забыла, извини.

— Лена, ещё не поздно. Нам было так хорошо вдвоём. Помнишь, как мы мечтали о домике на берегу Золотого Залива? Давай вернёмся на Землю, а сегодняшние события будем считать досадным недоразумением.

— Недоразумение? У меня есть более точное определение — предательство.

— Не понимаю смысла этого слова. Человек поступает в соответствии с необходимостью. Может быть тебе жизнь безразлична, мне — нет. Ни твоя, ни своя, ни ребят. Если для этого придётся пожертвовать нашими отношениями — очень жаль. Но жизнь важнее всего, любовь — лишь одно из её проявлений.