— Суть понял. К чему клоните — нет.

Генри кивнул. С непривычки долго стоять, да еще и на жаре было тяжело, он еле держался. В конце своей речи сел на стационарное хранилище. Других предметов рядом не нашлось. Его ноги пока не привыкли к нагрузке.

— Считайте это моей благодарностью, Сиятельный. В худшем случае осталось всего пятьдесят пять дней, включая сегодняшний, чтобы полностью реализовать потенциал браслета на вашей руке. Из уникальных и неповторимых вещей самое ценное в нем — это технология лечения. У нас нет проблем с электричеством или перетаскиванием вещей. Это повторимые технологии, пусть и не такие эффективные. Но лечение — уникально!

Интересно. Генри пришел к тому же, что и я.

— Полностью согласен с таким выводом. Потому и решил помочь стольким людям, скольким получится.

Майор молча сел на землю, устав от долгого разговора. Ему тоже стоять непривычно. Генри стер пот со лба.

— Я хочу инвестировать триста семьдесят тысяч долларов в то, что вы делаете. Купить сто Очков сущности, вложив в технологию лечения. Взамен получить плюс 20 % за эти два месяца. Я беру на себя обеспечение рабочего процесса по монетизации вашей деятельности с изготовлением картриджей. Мы найдем здесь, в Лос-Анджелесе, тренировочную базу, на которой следующие два месяца будут жить те, кто прошел процедуру лечения. Преимущественно бывшие военные и их знакомые, согласившиеся с нашим предложением.

— Предложением? Вы хотите продавать лечение? Я лучше откажусь от ваших денег и перестану скрываться, чем поступлю подобным образом. Так больше людей получит помощь, которую им просто неоткуда больше получить.

Видеть, как инвестор с трудом борется с собственными желаниями, — бесценно.

— Время ограничено…

Нет. Так дело не пойдет.

— У принципов нет цены, мистер Элдридж. Подумайте о тех, кому осталось прямо сейчас жить месяц?! А если у них не будет денег? Вы им откажете? Если это все, то разговор закончен. Лукас, в стационарном хранилище вещи, которые вы просили. Ни одними из них этот мужчина воспользоваться не сможет.

Генри поднял руки.

— Не надо торопиться. Стоп! Я просто хочу помочь вам в вашем деле. Правда хочу! Я согласен с тем, что оказываемая помощь бесценна. Ей нельзя назначить цену в деньгах. Есть и другой план. Без участия денег со стороны пациентов.

Я уже отошел на несколько шагов. Знаю, снова моя плохая черта — сначала реагировать, а потом думать. У Генри есть то, чего нет у меня.

— У вас есть опыт, который, скорее всего, просто необходим в этом деле. Я признаю это. Придумайте план, в котором люди смогут получить помощь, даже не имея денег.

— Он уже есть. — Собеседник кивнул. — Все так же. Мы сами находим людей, лечим их и следующие два месяца держим на своей тренировочной базе. Контрактами на работу и юридическим прикрытием обеспечит моя группа юристов из «Четвертых Врат». Это будут сотни, может, тысячи хороших парней. Молчание и конфиденциальность мы с Лукасом берем на себя. После нескольких дней послеоперационного отдыха мы загрузим их работой на два календарных месяца. Платой будет сама работа на нас, связанная с сырьем для картриджей. Вы закрываете задания, получаете и продаете Очки сущности, постепенно возвращая мои инвестиции. Идет?

— Идет. Но пациент должен иметь право отказаться от такой ответной услуги. Без последствий. А помощь оказывается в любом случае. Я верю в то, что существуют разные жизненные обстоятельства для такого отказа. Как и в то, что карма существует. Если это откровенно неблагодарная сволочь, карма его обязательно настигнет.

Генри, улыбаясь, протянул руку для рукопожатия.

— Согласен.

— И последнее. Мы будем платить деньги тем, кто на нас работает.

# 14-е сутки после теракта. Два часа после инициации Генри

По торговому центру шла троица бывших военных. Лукас Пейдж в компании сына и Генри, злобно пыхтящего на всех прохожих.

— Чертов юнец! Мы должны им еще и деньги платить! Да где это видано, чтобы тебя лечили, а потом еще платили за это!

Лукас довольно улыбался, подначивая старого друга.

— Не пытайся скрыть это. Ты доволен как слон!

— Да вы оба, что младший, что старший, — два великовозрастных идиота! Какие, к черту, 20 % в месяц? Я сделаю 2000 % на весь вложенный капитал! Что за детские расчеты себестоимости? Он что, по школьной программе их считал? Рабочая сила, лояльность, преданность, отсутствие налогов, огромный рынок, не замутненный другими инвесторами! Ты понимаешь, какой у всего этого потенциал?

— Понимаю.

— Ни хрена ты, Лукас, не понимаешь! Это миллионы долларов оборота в день! В день! Ума не приложу, почему в это дело еще не влезли киты инвестиционного бизнеса, но я все разузнаю! Черт! Черт! Черт! Вы… вы не понимаете, какими возможностями обладает тот парень! И он этого не понимает.

Майор напрягся.

— Ты хочешь нарушить слово?

— Что? Нет! Боже упаси! Я сдержу каждое из данных мной обещаний. Дам им выбор и справедливую работу с нормальной оплатой. Всех! Я вылечу их всех и заставлю отработать каждый вложенный доллар! Скрывать? Конечно, я буду это скрывать!

— Генри!

— Не сейчас, Лукас. Добро должно быть с пудовыми кулаками, которые могут набить морду тем, кто пытается вытереть об него ноги. Копы? Да клал я на копов! Я буду головой! Твои парни — кулаками, исполнители, рабочей силой. А этот… Сиятельный — сердцем всего нашего дела. Как там мои вложения?

Ответил Сэм, незаметно ставший секретарем в общении с Сиятельным.

— Деньги доставлены, их забрал курьер, сэр. На балансе сейчас сто одно Очко. Спрашивает, что именно нам нужно купить.

В этот момент Генри вздохнул про себя. До последнего он не верил в честность Сиятельного. Обычный человек наверняка попытался бы оставить такие деньги себе. Почти четыреста тысяч долларов — это немало даже для человека масштаба самого Генри Элдриджа.

— Передай. Еще два медицинских модуля, четыре-шесть расщепителей, стационарный аккумулятор, биогенератор энергии, самый большой из возможных, и топливные стержни к нему. На оставшиеся очки купить медкартриджи T2 и T3 в соотношении один к трем. Собранная статика указывает, что основной расход на восстановление конечностей примерно такой. Нам также нужны образцы всего, что он может делать на сборочной станции. По десять штук хватит.

Остановившись у кафе с мороженым, Генри устало присел на стул и начал массировать ноги. Способность ходить уже восстановилось, но все прочие мышцы тела сильно ослабли за шесть лет жизни в кресле. Он уже дважды ложился в медицинский модуль, быстро снимая усталость и обогащая кровь питательными веществами.

Лукас покачал головой. Старая дружба хоть и восстановилась, но прямо сейчас в Генри проснулась еще более старая привычка торопиться в том, что он считает важным. Сэм перестал пялиться в пустоту.

— Сэр, Сиятельный ответил. Говорит, у него нет сырья для производства расходников в большом объеме. Все, что можно просто купить, он уже заказал. Расщепители будут готовы к вечеру.

— Обеспечим. Черт! Как непривычно осознавать, что я не могу приказывать и требовать исполнения! Передай, как только получим партию оборудования, я внесу следующий депозит. Нужны жилые модули для более быстрого восстановления после операций. Один пищевой комбайн на пробу. Наборы инструментов на десять человек, контейнеры для оперативной передачи сделанных нами картриджей на продажу. Лукас, дополнишь?

Майор подумал секунду.

— Возьмешь меня и моих парней под свое командование?

Генри взглянул на майора с удивлением.

— Странный, само собой разумеющийся вопрос! Считай, ты в командном составе. Это моя благодарность за спасение от чертова кресла. Так, что по списку? Ты думай на будущее, майор. До конца недели у нас будет уже минимум двадцать агентов и пять готовых групп, включая твою. Давай, Лукас, шевели извилинами!

— Тогда, — Лукас повернулся к сыну, — добавь в список батареи для мобильных групп. Ими можно запитать расщепители и контейнеры при отсутствии активной сети питания. При наличии своей энергоподстанции не помещает и зарядное устройство для нашей автономии. Из последнего хочу себе лично и в штаб по модулю полевого лагеря. Должен же кто-то следить за парнями в поле.