Вновь отогнав некстати появившиеся мысли, девушка забралась на дерево и распласталась на толстой ветке, замерев и слившись с ночной листвой.

Никого.

«Хорошо, значит, можно приступать».

Она знала, что прямо сейчас остальные доверенные лица занимаются схожими вещами. Знала, что все получится — не просто же так они столько готовились. И, тем не менее, когда Парниэла доставала туго перевязанный сверток, ее руки дрожали.

Осторожно, как величайшее на свете сокровище, эльфийка развернула его, извлекая на свет небольшую резную фигурку, изображающую тирихария — здоровенного полуразумного паукообразного монстра, которые во множестве водились в этой части Леса Ужаса. Прошептав необходимое заклинание, она осторожно опустила вырезанную из оникса фигурку на ветвь, и та пришла в движение. Зашевелились лапки, грозно дернулись хелицеры, в восьми фасеточных глазах зажегся недобрый огонек.

Искусственный монстр проворно засеменил и спустя уже несколько секунд пропал из виду. Точнее, из поля обычного зрения. Парниэла закрыла глаза, сконцентрировалась и, погрузившись в транс, направила сознание в крохотное тельце, примостившись на самом краешке, едва заметной тенью.

Никто, никакая магия не смогла бы обнаружить ее, зато сама девушка прекрасно видела все, что творится в округе.

Вот ониксовый паучок слез с дерева, перебрался через покрытый мхом корень, переполз через несколько камней и… точно пересек невидимую границу. Эту границу Парниэла ощутила сразу, как нечто одушевленное, пышущее жаром и опасностью.

Сделай нечто подобное любое живое существо с теплой кровью, и спустя несколько минут на него набросились бы десятки опаснейших громадных пауков. Собственно говоря, таким нехитрым трюком Черный Властелин изрядно проредил вражескую армию пять лет назад.

Но то — живое.

Паучок же не имел души, разума, воли. Им двигал заложенный магом инстинкт. И вел он его прямиком в логово тирихариев.

Артефакт пробрался под здоровенной паутиной, свисающей с деревьев, пролез через глазницы выбеленного временем черепа — человеческого, между прочим, — затем, добрался до норы. Юркнув в нее, паучок понесся вперед, а Парниэла, похолодев от ужаса, наблюдала за обитателями логова монстров: десятки и десятки тирихариев сновали туда-сюда по своим делам, появляясь из боковых ответвлений и пропадая где-то под потолком, движимые одним им ведомыми целями.

Ни один не обращал внимания на вторженца, а потому, эльфийка немного успокоилось. Пока что все шло в полном соответствии с планом, но расслабляться было все еще рано. Девушка ждала.

Наконец, паучок добрался до просторной пещеры, пол которой устилал ковер из паутины, а под потолком тут и там висели коконы с добычей, в основном — с тирихариями из других гнезд и болотными тварями. Хотя пауки славились тем, что умели каким-то образом растягивать съедобностью жертв на годы, а потому Парниэла не исключала, что среди коконов могут встретиться и останки солдат армии Саргилэнов.

Бездарные хряки получили то, что заслуживали: армии нет, земли вернулись в лоно Империи, а единственный наследник, переродившись рыцарем смерти, верной и правдой служит в гвардии Черного Властелина.

Повод задуматься о вечном.

«Хватит»! — оборвала себя девушка, пристальнее вглядываясь в происходящее, но и не переставая отслеживать окружающую действительность.

Если что-то пойдет не по плану, ей придется удирать, и быстро.

Королеву — а тирихарии в этом плане больше походили на муравьев или пчел, нежели на пауков — она нашла быстро. Ониксовый паучок заспешил к здоровенной мохнатой твари, уютно устроившейся в одном из углов пещеры.

Никем не замеченный, он забрался сперва на лапу хозяйки гнезда, затем — на спину, после этого медленно и осторожно пробрался туда, где у твари должен был быть мозг. Наступил самый ответственный момент.

«Давай, давай», — спина Парниэлы покрылась испариной. — «Ну, справься»!

Паучок приподнял передние лапки и стукнул одну о другую, а затем — со всей силы вонзил их в плоть паучихи, проделав дыру в хитине, и стремительно принялся пробиваться внутрь, сопровождаемый ревом чудовища.

Секунда — и вот он уже на месте.

Паучиха крикнула еще разок и замолкла, успокоив выбросом феромонов своих прислужников.

Дело было сделано!

Эльфийка едва не взвизгнула от радости.

«Да, да, да»!!! — ликовала она. — «Есть»!

Отпустив паучка, Парниэла вернула сознание в нормальное состояние, проверила, с какой скоростью сумеет восстановить полный контроль над артефактом, если это потребуется, и, удовлетворенно ухмыльнувшись, направилась обратно.

Теперь ей предстоял отчет и долгое, нудное ожидание. Ну да ничего, когда придет время, это окупится сторицей. Те, кто должен, пройдут через лес, незамеченными.

Она сдернула с лица платок и с наслаждением принялась расчесывать зарубцевавшиеся шрамы. Наконец-то зуд — этот невыносимый зуд, что донимал ее долгих пять лет — улегся.

«Да, теперь все будет хорошо. Посмотрим, Черный Властелин, как ты выкрутишься на сей раз», — подумала она, растворяясь в ночном лесу так, как это умеют лишь эльфы.

Дарлионна сладко потянулась и выплыла из постели.

Позднее утро было любимейшим временем суток красавицы, и та никогда не позволяла себе просто так взять, и не насладиться этой чудной порой. Время, когда челядь уже вовсю хлопочет, занятая тысячей разных хозяйственных дел. Время, когда властители и их подчиненные, не покладая рук, думают, совещаются, находят варианты и изыскивают компромиссы. Время, когда с воинов на плацу уже сошло семь потов, а бойцы, отправленные в патрули, зевают во всю глотку.

Время, когда она может насладиться изысканным вкусом свежей сдобы с корицей; чая, в который добавили душистый липовый мед; свежайшего бекона и восхитительно вкусного вареного яйца!

Позавтракав, кольценосица с блаженством погрузилась в горячую ванну. По ее приказу воду Дарлионне приносили трижды в день, и наследница Кинории считала, что это еще она достаточно скромно себя ведет.

Понежившись полчаса и прочитав пару глав интереснейшего философского трактата времен Войны Второй Лиги, она, наконец, сочла, что можно заняться делами.

«Но сперва»…

Выбравшись из ванны, насухо вытершись махровым полотенцем, Дарлионна принялась умащать тело специальными мазями, рецепт которых хранился в строжайшем секрете. Затем она облачилась в простенькое платье: темно-зеленое, с глубоким вырезом, окантовкой по лифу и золотистыми гербами Кинории, украшавшими рукава. После — нанесла на лицо искусный макияж: не слишком скромный, но и не слишком бросающийся в глаза. Подчеркивающий то, что извечная получила по праву вместе с кровью родителей и благословением Матери.

После этого пришел черед изумрудного колье и золотых серег с изумрудами же, а также — духов, доставленных прямиком из Лиосского халифата. Из какой точно провинции, она не помнила, да и имело ли это значение? Бич Пустыни там или халиф — какая разница?

«Что ж, все готово», — лучезарно улыбнулась она и позвонила в колокольчик.

Тотчас же распахнулась дверь и в комнату вошла служанка.

— Доброе утро, госпожа, — поклонилась та.

— Да, доброе, — согласилась Дарлионна, внимательно глядя на собеседницу. — Новости?

— Владыка так и не покинул своих покоев, — отрапортовала та, — как заперся в них неделю назад, так и не показывается никому. Даже Госпожа с сыном и верховный маг почти не посещают его, про остальных — и говорить не приходится.

«Скверно», — со злостью подумал Дарлионна, вот уже некоторое время безуспешно добивавшаяся новой аудиенции императора. — «Как, скажите на милость, соблазнять человека, до которого просто не добраться? И с чего это он решил поиграть в затворника? Еще неделю назад все было нормально, вон как орал на совет».

— Что еще?

— Сегодня или завтра генерал Китарион должен добраться наконец до Жемчужины Востока. Как только это произойдет, Госпожа планирует связаться с ним через хрустальный шар.