— Я понял вас, уважаемые, — Ритон поспешил прервать готовый вспыхнуть спор, — главное, что ваши глубокоуважаемые родители смогут помочь нашему важному делу. Остальное — потом.

На первый взгляд казалось, что разоренные войной прегиштанцы и дварфы совершенно бесполезны, но это было глубокой ошибкой. Подгорные жители могли предоставить отличнейшие доспехи и высококачественное оружие. Прегиштанцы — золото, зерно, лошадей, и многое другое. И, самое главное, в случае чего можно попытаться свалить всю вину на них — Ритон уже принял некоторые меры для этого.

— Прежде чем мы начнем обсуждать детали, — продолжил он, — я хотел бы задать вопрос могучему Гартиану.

Алые огни в пустых глазницах верховного мага Империи Тьмы блеснули.

— Что, хочешь узнать про то, что произошло в Наиргионе, венценосец?

Нет, пожалуй, мысли Ритона о том, что лич стал вежливее, оказались преждевременными. Умертвие продолжало хамить и тыкать венценосцу, как и прежде. Зато — интересный факт — его мысленная речь проецировалась посредством тириомаля прямо в голову собеседника.

— Было бы неплохо, — кивнул венценосец.

— Про это, пожалуй, смогу поведать я, — неожиданно взяла слово эльфийка. — Можно сказать, что практически на правах свидетеля. Один из моих соглядатаев как раз оказался в Наиргионе в момент нападения.

— Какое удачное совпадение, — желчно заметил могучий Аран и на сей раз венценосец был полностью согласен с главой Академии.

Действительно: на императора совершается покушение, а длинные и острые уши тут как тут. Ничего подозрительного, просто так совпало.

В этот момент Ритон был даже рад, что они общаются через тириомаль, потому как из-за малого размера шара было очень непросто разобрать выражение лиц, а на его лице сейчас отражались весьма конкретные эмоции.

Впрочем, он не собирался говорить ничего лишнего. Так или иначе, но остроухая ведьма должна сообщить крайне важные сведения, а потому не стоит ей мешать.

— Все в порядке, могучий, — проговорил он, — в нашей жизни полно места для удачных и в высшей степени своевременных совпадений. Главное, что человек… эльф нашей глубокоуважаемой зрящей сумел запечатлеть момент покушения и в деталях раскрыл подробности своей госпоже. Я ведь прав?

На словах «в деталях» он сделал особое ударение. Остроухая должна была понять, что недомолвок собравшиеся не потерпят. Да, эльфы могут сколько угодно вести свою игру, но уж в том, что касается дела уничтожения Черного Властелина, им придется быть честными.

«Если, конечно же, сии долгоживущие мерзавцы в принципе знают о том, что существует столь важное понятие, как честность».

— Именно так, — заверила венценосца эльфийка, — я расскажу вашему величеству все, что знаю.

Произнесено это было столь честным и порядочным голосом, что у Ритона едва зубы не свело от раздражения.

— Мы с нетерпением ждем твоих откровений, о звездорожденная, — произнес он.

Эльфийка на миг затихла, по-видимому, собираясь с мыслями — или делая вид, что ей нужно это, — после чего заговорила.

— Покушение было организовано на удивление профессионально. Насколько мне удалось понять, готовиться к нему начали за пару месяцев до прибытия императора.

— Кто заказчик? — весьма невежливо перебил эльфийку настоятель Корн.

— Увы, это мне неведомо, — без запинки ответила Найлиэна, — но могу с уверенностью сказать, что непосредственных исполнителей подбирали среди благородных Саргилии и их воинов.

— Что, поросятам не понравилось быть имперской провинцией? — хмыкнула могучая Олта. — Интересно, почему бы это?

Эльфийка проигнорировала ее вопрос и продолжила, как ни в чем не бывало:

— Так вот, переходя непосредственно к покушению. В императора стрелял опытнейший арбалетчик, настоящий мастер своего дела. Один болт вошел Черному Властелину в сердце, другой — в живот, третий — в глаз.

Повисло тяжелое молчание. Каждая из подобных ран была смертельной даже для человека, не отмеченного Отцом.

— Ты уверена, звездорожденная? — после небольшой паузы спросил Мирол, выразив общее мнение.

— Совершенно! — с нажимом ответила эльфийка. — Император должен был пасть уже после первого попадания — он не использовал никакой магической защиты и не носил брони. Но Черный Властелин не просто выжил, он в один прыжок забрался на крышу, затем — просто вырвал болты из тела и ими прикончил своего противника. Все это сопровождалось кошмарным выбросом силы, который прикончил едва ли не сотню человек из числа тех, кто оказался неподалеку, а остальным изрядно попортил здоровье. После этого прямо на глазах моего наблюдателя император залечил свои раны и спрыгнул вниз, явно намереваясь перебить вообще всех поблизости, а затем… Что-то изменилось. Он вновь стал собой, понимаете?

— Некромантия не дарует исцеление, — с ноткой страха в голосе произнесла могучая Олта.

— И не позволяет пережить выстрел в голову, — раздраженно произнес лич. — Но императору, кажется, нет дела до таких условностей. Надеюсь, никто больше не сомневается в том, что он одержим?

— Верховный, думаешь, некая сущность перехватила контроль над телом в момент, когда стрела поразила сердце? — задал вопрос могучий Аран и в голосе его читался явный профессиональный интерес.

— Скорее всего. То, что пробралось в него, не желает гибели собственного будущего сосуда, а потому — обычные способы убийства не сработают.

Намек был достаточно прозрачен, и венценосец решил подыграть личу.

— Стало быть, остаются необычные. И, позволю себе задать вопрос, какие?

— Яд, — ответила эльфийка вместо верховного некроманта, — и магия.

— Как будто император будет стоять и ждать, пока мы напоим его отравой, — фыркнул настоятель Корн.

— Ждать он не будет, — кивнула Найлиэна Партилаэт, — однако у нас есть… некоторые интересные возможности, не правда ли, уважаемый Тарришшаат Умный?

Посол Бича Пустыни встрепенулся и кивнул.

— Да-а, о звез-здорож-жденная, — прошипел он, — то, что ты предлагаешь — воз-змож-жно.

«Ну конечно, эльфы, плетущие интриги за спинами союзников, что может быть естественнее»? — подумал Ритон.

— О чем идет речь, звездорожденная? — подал голос дварф.

— На востоке знают толк в разных веществах, — загадочным голосом произнесла эльфийка, — зелье, что пылает даже в воде и взрывается, разнося на куски целые крепости; эликсиры, позволяющие скрывать собственное присутствие; яды, по мощи превосходящие наш Крепкий сон и имперскую Концентрированную смерть…

На этой многозначительной паузе она умолкла, давая собеседникам и собеседницам уловить смысл сказанного, и, как показалось Ритону, пристально посмотрела на него, явно намекая на источник отравы, прикончившей дядю венценосца. Несколько мгновений стояла напряженная тишина, а затем все загомонили одновременно.

Громче всех говорил, конечно же, дварф:

— Вы хотите сказать, что мы можем получить змеиный огонь?

— Нет! — резко ответил ему посол. — Лиос-ское пламя не будет продано никому из-з варваров, не з-знающ-щих с-слов ис-стины! Это не обс-суждаетс-ся…

Столь резкий и недипломатичный ответ заставил дварфа умолкнуть и сурово воззриться на ящера, зато это позволило Пирри Элатириан вставить свое слово:

— Если не пламя, то — яды?

— Да, — кивнул посол. — Отрава, одной капли которой дос-статочно, чтобы убить любого, даже с-самого сильного чародея.

— Интересно, а почему Империя не использовала такую хорошую отраву во время прошлой войны? — поинтересовалась могучая Олта.

— Не было нужды, у нас имелись не менее действенные вещества, — ответил ей лич, демонстрируя прекрасную осведомленность о предмете разговора, — полагаю, речь идет о Поцелуе пустыни?

— Да-а, — согласился ящер.

Мертвый маг некоторое время размышлял, затем довольно хмыкнул.

— Может сработать. Насколько я помню, эта отрава разрабатывалась специально для борьбы с Певцами песка, а значит, должна успешно справляться практически с любыми колдовскими защитами. Более того, если ничего не путаю, пару сотен лет назад именно с ее помощью был убит тогдашний глава Ордена настоятель Милт — не просто чудовищно могучий маг света, но еще и человек, отмеченный Отцом. Так что, если это не сработает, нам останется только одно…