Последние слова удивили венценосца.
«Как это — на беду? Воскрешение всех мертвецов Стоградья оказало в высшей степени благотворное влияние на ведение Империей боевых действий, более того, оно обеспечило ее фланг, позволив Черному Властелину повернуть основные силы на север осуществить дерзкий штурм Белого Города… Кажется, сейчас я узнаю нечто очень важное и тщательно охраняемое».
— После этого ритуала, — продолжал Гартиан, — Шахрион стал быстро прибавлять в силе. Полагаю, до всех вас доходили слухи о том, что в последние годы Черный Властелин стал могущественнее в плане магии. Наверное, вы им не особо верите, но я подтверждаю: так и произошло.
Присутствующие в комнате маги переглянулись.
— Вот только вы вряд ли понимаете, насколько силен император. Я не думаю, что справлюсь с ним теперешним в схватке один на один.
— С чем на твой взгляд это может быть связано? — задала вопрос Могучая Олта.
В голосе чародейки слышался профессиональный интерес, да и два других колдуна прислушивались к личу с огромным вниманием.
— Он поглотил десятки тысяч душ, — с легкой неохотой отозвался Гартиан. — Вероятно, это каким-то образом изменило владыку, хотя и не должно было.
— Интересный побочный эффект, — задумчиво пробормотал Могучий Аран. — Мы все знаем, что души смертных есть материал, с которым работают некроманты, но, кажется, теперь получили действительные подтверждения этого. Как полагаешь, коллега, сколько энергии может содержать в себе одна душа?
— Затрудняюсь ответить, слишком неопределенная величина. Меня больше интересует тот факт, что поглощение душ не вызвало единовременного эффекта, а привело к постоянному росту мощи субъекта, — в тон главе исиринатийской Академии отозвалась Олта.
— Я никогда не слышал о таком способе увеличить свою силу, — задумчиво произнес настоятель Корн.
— Как и я, высокий сын, как и я.
— Полагаю, — внезапно заговорил Мирол, — у ритуала обнаружился какой-то побочный эффект?
Лич перевел взгляд на старого воина и одобрительно кивнул.
— Сразу видно человека, ухватывающего суть. Да, побочный эффект был… Есть.
— И он перекрыл даже тот факт, что император, по сути, превратился в сильнейшего колдуна мира? — с сомнением в голосе осведомился дварф.
— Что же это может быть? — в тон ему вторила прегиштанийка.
— Черный Властелин сходит с ума, — ответил Гартиан. — Если в начале ему еще удавалось скрывать свое безумие, то теперь оно становится очевидным.
Ритон поежился. Кому-то другому могло бы показаться, что император, лишившийся своего главного оружия — разума — станет легкой добычей, но он понимал, что это не совсем так. Сильнейший маг на планете, полностью неадекватный и не способный действовать здраво — не самый лучший противник.
Некромант, способный в бою один на один победить Ратриолу в один прекрасный день может решить, что, к примеру, неплохо бы испепелить все страны Лиги. Не факт, что у него получится, но уж на Исиринатию сил безумца точно хватит.
— И это еще не самое плохое, — продолжил, меж тем, некромант.
«О великий Отец, если это — не самое плохое, то что же тогда — самое»?
— Что может быть хуже сумасшедшего некроманта невообразимой силы? — недоверчиво переспросил настоятель Корн.
— Мне кажется… Я думаю… Скорее всего, он находится под чьим-то контролем. Либо под действием какого-то заклинания.
После этих слов на комнату в очередной за сегодня раз опустилась тягостная тишина.
— Заклинания? — наконец повторила Могучая Олта. — Чьего?
— Понятия не имею, — раздраженно проговорил лич, — однако все признаки свидетельствуют о том, что император просто не может никому ничего рассказать о своем ухудшающемся состоянии.
— Быть может, не хочет? — предположил маг света.
Лич мотнул гладким черепом, давая понять, что это не так.
— Я знаю владыку слишком хорошо. Шахрион не из тех, кто станет скрывать подобное от единомышленников. Значит, что-то мешает ему поступить правильно. Возможно, подобная мысль даже не приходит в голову, либо он думает, что должен утаивать правду.
— Ты сказал, что его состояние ухудшается? — уточнил Ритон. — В чем это выражается?
— Он стал заметно раздражительнее — поддается эмоциям. Его мучают непрерывные головные боли, из-за которых император постоянно пьет какие-то пилюли. Около года назад мне удалось достать несколько образцов. Это — сильные обезболивающие, изготовленные на основе мака. Подобные лекарства туманят разум и мешают думать здраво, они вызывают привыкание и разрушают личность. Шахрион ни за что не стал бы пользоваться чем-то подобным без веской причины. Несколько раз — я лично видел это — он как будто выпадал из реальности. Просто замирал, точно загипнотизированный, и не двигался. Один раз владыка простоял на балконе несколько часов, даже не моргнув. Но и это еще не все. Несколько раз я ощущал тончайшее касание неизвестной магии, окутывающей императора. Я так и не сумел понять ее природу, однако с уверенностью могу утверждать, что чары эти крайне опасны.
— В итоге можно прийти к заключению, что мы рискуем получить не просто безумца невообразимой силы, а нечто большее, правильно ли я понимаю? — уточнил Ритон.
— Да, в худшем случае в мире появится неизвестная тварь, завладевшая телом императора, — ответил лич. — Я все больше склоняюсь к мысли, что не владыка сходит с ума из-за ошибок, допущенных при проведении ритуала, а некая неведомая нам сила постепенно берет тело императора под контроль. А значит, ее следует остановить до того, как станет слишком поздно.
«Лучший же способ сделать это — прикончить источник проблем, сжечь труп и развеять пепел на ветру», — закончил невысказанное венценосец.
— У одного меня не хватит сил, поэтому я и предлагаю временный союз.
— И что мы получим от него? — сварливо поинтересовался дварф.
— Для начала — свои жизни. Или ты думаешь, что когда это существо полностью овладеет Шахрионом, оно успокоится на достигнутом? Хочешь рискнуть?
— Моя жизнь пока еще при мне, мертвец, — холодно парировал дварф, — в отличии от жизней тысяч моих братьев и сестер, загубленных вашими стараниями.
— Вы сами радостно ввязались в войну с прегиштанцами, мы всего лишь немножко подтолкнули. Если ты, или кто-нибудь из здесь присутствующих, надеется на уступки со стороны Империи, то смею вас разочаровать. Максимум, что я могу гарантировать, так это мирное существование до тех пор, пока я буду растить и воспитывать наследника престола, как регент.
«Интересно, а что бы сказала на сей счет Ледяная Ведьма? Или Тартионна должна отправиться на тот свет вместе со своим господином»? — подумал Ритон. — «Впрочем, нам это только на руку. Даже одна чародейка ее силы и опыта — это боевая мощь, с которой нельзя не считаться. Замкнув на себя большой круг магов, она в состоянии тягаться едва ли не со всеми чародеями, что остались у Исиринатии».
Лич, меж тем, устремил взгляд кошмарных глаз на заметно нервничающего лиоссца.
— Можешь передать мои слова своему господину, ящер. Империя не будет расширяться на восток и откажется от поддержки халифа Харшшаана. Но мы и не подумаем уступить даже пяди нашей земли. Если его устраивают такие условия, мы сработаемся. — Он посмотрел на Ритона. — Вас это тоже касается, венценосец.
Отмеченный Дочерью согласно кивнул.
— Понимаю твою точку зрения, о верховный чародей.
Он действительно понимал ее и даже, о ужас, считал достаточно выгодной для Исиринатии.
«Лич считает себя умнее других, он думает, что сумеет удержать все завоевания Шахриона, когда тот падет. Ну что ж, пускай верит в это. Главное сейчас — избавиться от императора, остальное — приложится».
Ритон вызвал на лице улыбку и произнес:
— Мне, естественно, понадобится время на раздумья, как, полагаю, и всем здесь присутствующим. Прав ли я?