— Третьего дня, — прочитал вслух Шахрион. — Я поел вкуснейших лягушачьих лапок. М-м-м, деликатес… Завтра надо будет попробовать человеческую печень… Три на двадцать семь равно восемь лун плюс одно солнце… Солнце — тучи, тучи — дождь. Снег посреди лета? Ха! Они увидят, увидят… Не-е-ет… Я… Я… Двадцать шесть месяцев минус пять дней. Надо будет выпить крови. Наверное, вкусно…

Шахрион прикрыл глаза.

«Проклятье, как выудить хотя бы что-нибудь полезное в этом потоке»?

Вопрос, увы, нетривиальный, и, что самое главное, жизненно важный. За время, прошедшее с окончания войны, книга Безумца оставалась самой важной его зацепкой. Древний император сделал то же самое, что и Шахрион. Это превратило предка — и так весьма сильного мага — в оживший кошмар, от одного имени которого трепетали все враги Империи Тьмы. Но это же стало началом заката древнего государства. Заката неторопливого, растянувшегося на века, но, тем не менее, неизбежного.

Нечто свело Лирирона Второго с ума, и Шахрион полагал, что знает, на какое имя отзывается это самое «нечто». А раз так, в личных записях Безумца просто обязаны найтись ключи к происходящему!

Но их не было ни одного, кроме, конечно, последних слов.

«Я не должен сдаваться. Именно этого она и хочет! Она не отступит и не оставит меня в покое ни на миг. Ей нужно, чтобы я стал вторым Безумцем, не знаю уж, для чего»!

От этих нерадостных размышлений Черного Властелина оторвал тихий, неуверенный, стук в дверь. Шахрион дернулся, вскочил из-за стола, точно мальчишка, которого застали за непотребным занятием, закрыл книгу и быстро спрятал ее. Как только картина встала на место, он подошел к двери.

— Тартионна, ты рановато, — начал император и осекся.

Он ошибся — на пороге стояла не жена, а Дарлионна. Благороднейшая уже успела переодеться, и теперь щеголяла в изумрудно-зеленом платье с высоким воротом, будто перчатка обегавшем ее точеную фигурку. Длинные черные волосы, уложенные в большую толстую косу, перекинутую через плечо, и сейчас наследная правительница Кинории теребила кончик этой самой косы, что выдавало волнение.

— Мой господин, — она склонилась в поклоне.

— Поднимись, — распорядился Шахрион. — Не ожидал тебя здесь увидеть извечная.

— Я просто не могла ждать, о мой господин, — обворожительно улыбнулась девушка, демонстрируя ряды ровных жемчужных зубок. — Надеялась, что смогу добиться аудиенции уже сегодня.

— Аудиенции по какому поводу? Шахрион вышел из кабинета и запер за собой дверь — девушке совершенно нечего было делать внутри. — И кстати, где твоя служанка? Благороднейшей не к лицу оставаться наедине с мужчиной, кем бы тот ни являлся по происхождению.

— Что ты, о владыка, — Дарлионна тихо засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Смех этот — не громкий, не тихий, точно выверенный, вызывал и уважение, и опасение одновременно, ведь человек, способный так четко контролировать себя, не может быть простаком. — Разве наш славный император и муж прекрасной Тартионны может причинить вред своей верной слуге?

Говоря это, она не заглядывала ему в глаза, не пыталась заискивающе улыбаться, но, тем не менее, фраза получилась излишне льстивой на вкус Шахриона. Впрочем, он решил не придавать этому особого значения и, подав гостье руку, медленно двинулся к Залу Предков — солнце давно уже село, а он не то, что пообедать, но даже позавтракать толком не успел.

— К тому же, — заметила Дарлионна, — боюсь, что, если бы я даже и пожелала уединиться тобой, это было бы невозможно, учитывая количество людей, снующих по залам и переходам денно и нощно.

Тут она если и лукавила, то лишь самую малость. Стремительно разросшаяся страна требовала огромного количества управленцев, к которым стекались многочисленные отчеты, донесения, жалобы и прочее, прочее, прочее. А армада управленцев, в свою очередь, нуждалась в штате слуг, которым приходилось их кормить, поить, стирать грязную одежду и выполнять многочисленные поручения.

Всех этих людей следовало защищать — работа гвардии императора. А еще — контролировать, чем занимались многочисленные слухачи Тартионны. Ах, и вот еще: чтобы они не умерли от голода, холода и болезней, следовало регулярно привозить в столицу тысячи и тысячи возов, груженых самыми разнообразными товарами, а это, в свою очередь, вызывало необходимость содержать огромные конюшни. А о животных, как нетрудно догадаться, надлежало заботиться — эти существа, которых в Империи с каждым годом становилось все больше и больше, оказались на удивление капризными и недолговечными. Да что уж там, проклятые твари, каждая из которых стоила, как комплект доспехов для рыцаря, норовила подохнуть от легкого чиха в ее сторону!

А значит: конюшие, лекари, кузнецы, которые будут делать подковы, седельных дел мастера и многие другие.

Их также следовало кормить, одевать и обеспечивать всем необходимым.

И — да, управлять этим диким муравейником, не сойдя с ума при этом, было весьма и весьма проблематично. Именно поэтому Майширион — старый кастелян, служивший еще при отце, в последние пару лет обзавелся десятком заместителей, каждый из которых в любое время дня и суток носился, точно ошпаренный, пытаясь разорваться для решения сразу сотни ну очень срочных дел.

— Да, — согласился Шахрион, — жителей в замке изрядно прибавилось, впрочем, места у нас еще хоть отбавляй.

Они прошли через длинный зал, мебель в котором была завешена покрывалами, а на многочисленных мраморных статуях лежал слой пыли. Лишь следы самого Шахриона позволяли понять, что этим путем кто-то пользуется.

Дворец Черного Властелина — этот монструозный, циклопических размеров гигант, лишь пробуждался после векового сна. На пике могущества Империи Тьмы, он был домом для куда большего количества людей.

«Возможно, еще станет», — подумал Шахрион, тотчас же отгоняя следующую мысль, которая, увы, все-таки умудрилась выбраться наружу — «Если я не сойду с ума и не разрушу все».

— Итак, извечная, утром у нас не было времени на долгий разговор, сейчас — есть. Я хотел бы узнать, как именно ты желаешь служить престолу?

Дарлионна улыбнулась — так искренне, так чисто и невинно, что Шахриону даже на какой-то миг показалось, будто перед ним и правда наивная и глупенькая дева, а не дочь своего отца.

— Я всю жизнь мечтала побывать в знаменитейшей библиотеке Черной Цитадели. Отец рассказывал, что в ней хранится больше всего книг в мире.

Шахрион не сумел сдержать улыбку. Подлизывалась эта девочка мастерски, отлично выбрав тему для того, чтобы втереться к нему в доверие: император с детства обожал книги и читал буквально все, что только получалось.

«Хороший ход, благороднейший, ты достойно подготовил дочь», — подумал он, прикидывая, стоит ли начать пристальную слежку за Дарлионной, или все-таки повременить немного.

Решив, что, пожалуй, недельку-другую можно и подождать, он проговорил:

— Ты хотела бы работать в архивах?

— Да, о мой господин! — радостно воскликнула девушка.

— Что ж, думаю, это можно организовать.

— Благодарю, о владыка! — воскликнула девушка. — Ты невероятно щедр!

Они спустились на один этаж и оказались перед дверьми, возле которых дежурили два гвардейца. Живых, не рыцарей смерти. Увидев императора, солдаты вытянулись по стойке смирно, выверенным движением распахнув двери.

В последние полтора года Шахрион взял обыкновение ужинать исключительно в Зале Предков, который таким образом превратился в его личную столовую, именно поэтому поблизости всегда дежурили несколько человек, готовых накрыть стол по первому приказу владыки.

Император и сам не знал, отчего его так сильно тянет в это увешанное древним оружием и полуистлевшими знаменами место. Быть может, именно потому, что шесть лет назад здесь произошла встреча с Ратриолой, до мельчайших деталей выверенная эльфийским зрящим, настоящим творцом возрождения Империи Тьмы. Пускай и невольным. А может, причина крылась в чем-то другом. Но, так или иначе, именно в Зале Предков Шахрион предпочитал столоваться.