В одно раннее утро его разбудила нестерпимая боль, которая распространялась от пальца по всему телу и обжигала сердце. Он сразу все понял. Понял, что его девочке плохо. Он прижался холодными губами к раскаленному камню и мысленно воззвал к ней.

«Я с тобой, душа моя. Слышишь? Я рядом».

Перед глазами возникло воспоминание, как он утешал Аврору у камина, когда она рассказала ему правду. Он в мыслях прокручивал эту сцену раз за разом, надеясь, что и Аврора вспомнит. Она не одна. Как бы ей ни было страшно, она никогда не останется одна.

Боль постепенно угасла, сменившись упоительной прохладой. Аврора услышала. Почувствовала его присутствие. Все будет хорошо.

Теперь же, после прихода вестей от Дайна, Рэндалл точно знал, что Единый смилостивился над ним, и Север поддержит Арден. А совсем скоро и Аврора будет рядом. Решающий ход осталось сделать Тристану, от которого тоже пришло письмо. Он сообщил, что нашел способ вызволить отца.

Похищение Алана было запланировано на день Совета, чтобы не привлекать внимания Артура и Стефана и усыпить их бдительность. Тристан солгал Артуру, что его снова чуть не отравили, но он якобы успел выпить противоядие и теперь так слаб, что не сможет явиться на Совет. Это было весьма правдоподобно, учитывая, сколько раз за последний месяц Тристана пытались убить.

Делегации Востока, Ардена и Союза Островов обосновались во Дворце Правды – так называлось старинное здание, которому согласно преданиям было больше тысячи лет. Здесь проводились мирные переговоры, заключались союзы между королевствами и решались сложные политические вопросы. Дворец имел три этажа и множество комнат, и хотя им пользовались крайне редко, все равно поддерживали чистоту и уют. Это была священная обязанность короля Запада – оберегать общий дом всех королевств. Стефан справлялся неплохо.

Рэндалл обустроился в просторной комнате с высоким сводчатым потолком, украшенным лепниной. В углах возвышались колонны с лепниной в виде виноградной лозы, тянущей извилистые длинные ветви прямо к потолку. Если бы не обстоятельства, из-за которых он оказался здесь, Рэндалл бы насладился прекрасным видом с балкона на шумный, никогда не засыпающий город.

Этой ночью Рэндалл долго ворочался, а когда ему наконец удалось уснуть, он увидел сон, в котором стоит под Хладными водами Великого водопада и пьет кровь из ритуальной чаши. Порезы на предплечьях кровоточили, и с каждой каплей, падавшей на холодный камень пещеры, он терял силы, а кровь в чаше все не заканчивалась.

Он проснулся от кошмара в холодном поту и первым делом осмотрел шрамы на руках, полученные во время ритуала Аданат.

– Сегодня все закончится, – шепнул он самому себе, откинул тонкое одеяло и поднялся с кровати.

В комнату проникали первые рассветные лучи, а значит, до начала Совета оставалось всего несколько часов. Рэндалл уже собирался пройти в умывальную, как дверь отворилась и в комнату проскользнула невысокая фигура в длинном плаще с капюшоном. У него в груди разлилось приятное тепло, словно пустота внутри заполнилась недостающей частью. Ему не нужно было видеть лицо или слышать голос незнакомки. Он узнал бы ее даже в толпе безликих фигур в черных балахонах.

– Моя душа, – облегченно выдохнул он и улыбнулся.

Аврора закрыла дверь на засов, откинула капюшон и бросилась в его объятия. Она уткнулась ему в грудь и крепло обхватила за талию, пока он целовал ее макушку.

– Рэй.

– Когда вы приехали?

– Полчаса назад. Как только мы отделались от слуг, я сразу побежала сюда. Я остановилась в покоях Дирка. Никто же не должен меня тут видеть, поэтому он придумал легенду, что я его любовница, а лицо прячу, потому что на Севере наши отношения позорны. – Аврора тараторила, глотая окончания, и Рэндалл понял, как сильно она нервничала. Он обхватил ее лицо ладонями и, пригнувшись, мягко поцеловал в губы. – Все получилось, Рэй. Дядя поверил мне, он нас поддержит.

Ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез радости и облегчения.

– Я так горжусь тобой, моя королева.

Аврора улыбнулась еще шире, а потом приподнялась на носочки и накрыла его рот губами. Поцелуй был мягким и нежным, но он быстро перешел в настойчивый и пылкий.

– Аврора, – с жаром прошептал Рэндалл, поглаживая ее спину, когда она начала целовать его шею и плечи. – Что ты делаешь? Через пару часов Совет, мы… ох…

Желание яркой вспышкой ослепило его, когда Аврора скользнула рукой под пояс его ночных штанов.

– Вот именно, скоро Совет, а я устала тревожиться из-за него. – Аврора посмотрела на него одурманенным взглядом. – Мне нужно отвлечься. Мне нужен ты.

Рэндалл не мог противиться. Аврора права, они оба нуждались в этом. Он обхватил ее за талию, оторвав от пола, и впился в губы необузданным поцелуем. Аврора обвила его туловище ногами и крепко обняла за шею, пока Рэндалл нес ее к кровати.

За окном уже поднялось яркое солнце. Близился решающий миг, который мог спасти Рэндалла и его королевство или уничтожить все, что ему дорого. Но пока время не пришло, он наслаждался близостью жены с таким упоением, словно делил с ней ложе впервые, и с таким же отчаянием, словно делал это в последний раз.

– Я люблю тебя, – шептал он между сладкими стонами и жарким дыханием, которое они делили на двоих.

– Я люблю тебя, – вторила Аврора, своими прикосновениями разжигая в нем дикое пламя, которое поможет выстоять против любой бури.

Вместе они выстоят против всего мира.

Обмануть Артура оказалось проще простого. Тристан отправил прислугу с вестью о своем отравлении в Изумрудный дворец, который Артур предпочел Дворцу Правды и остановился там – поближе к закадычному дружку. Эти двое даже не скрывали альянса, будто уже одержали верх над Арденом на Великом Совете. Тристан бы назвал Артура самодовольным болваном, если бы не знал, что, пока кронпринц прохлаждался в Изумрудном дворце, на границе Ардена собиралось южное войско, а с моря приближался северный флот. Артур был уверен, что Дайн поддержит его и поможет разгромить армию Ардена в месть за предательство Рэндалла.

Ох, как же глубоко он ошибался.

Тристана распирала гордость от мысли, что маленькая княжна наконец-то стала настоящей королевой, готовой защищать свой народ любой ценой. Она сумела убедить дядю встать на их сторону.

Это вселяло в Тристана надежду. Зыбкое чувство, которое в недавнем разговоре с Рэндаллом он назвал ядом, теперь придавало ему сил.

Остался последний ход.

Тристан прибыл с тремя солдатами к старому особняку, скрывающемуся от рассветных лучей в сени акаций. Когда они подобрались достаточно близко, он отправил солдат по-тихому разобраться с четырьмя караульными. Через некоторое время они вернулись с хорошими новостями.

– Путь чист, стражников обезвредили и затащили в дом. Там тоже тихо. Ваш план сработал, – отчитался Флин, один из его солдат.

И он не соврал. В особняке все крепко спали.

Тристан и его люди вошли в дом, прижимая к лицам платки для защиты от дурманящего дыма. Везде горели свечи, источавшие голубоватый дым. Нужно было торопиться, чтобы пропитанный снадобьем воздух не погрузил в дрему и их самих. Тристан кивнул людям подниматься на второй этаж, где, по словам Адалины, располагались покои Алана, и последовал за ними. Они сразу нашли комнату, поскольку рядом с дверью лежал спящий солдат. Тристан переступил через него и вошел. Окна все еще были зашторены, а возле кровати на тумбочке тлела свеча. Алан крепко спал, накрывшись одеялом по самое горло, но Тристан даже по лицу отметил, как осунулся и похудел отец. Он затушил свечу и настежь распахнул окно, впуская утреннюю прохладу в душную, пропитанную дурманящим ароматом комнату. Затем он вытащил из кармана стеклянный флакон и налил на платок янтарную жидкость с едким запахом, от которого слезились глаза.

– Отец, вставай! – громко позвал Тристан, помахав платком перед носом.

Алан нахмурился во сне, а потом, принюхавшись, закашлялся и распахнул глаза.