Лимас попятился назад к выходу из чащи.

– Тебе некуда бежать, Лимас. – Инео неспешной походкой приближался к работорговцу. – Ты напал не на тот остров. Отряд из города уже в деревне.

В подтверждение его слов со стороны деревни раздались звуки сражения.

– Я спас твою жизнь, щенок! – Лимас продолжал отступать, сжимая в руке меч. – Если бы не я, ты бы сдох в море.

– Смерть милее, чем клетка, – процедил сквозь зубы Инео. – Спасение жизни не давало тебе права распоряжаться моей свободой. Скольких еще людей ты обрек на рабство? Сегодня я положу этому конец.

Инео рванул к Лимасу. В два коротких удара он выбил меч из его рук, а третьим рассек его живот, оставляя глубокую поперечную рану. Белоснежная рубашка с ажурным воротником обагрилась темной кровью. Лимас болезненно захрипел и пошатнулся.

Инео этого было мало. Он припечатал мужчину к ближайшему дереву и вытащил из-за пояса второй нож. Побледневший от ранения, Лимас склонил голову набок, но Инео схватил его за подбородок свободной рукой и повернул к себе.

– Смотри мне в глаза, пока я забираю твою жизнь в уплату долга, – ледяным голосом приказал он, упиваясь долгожданной местью, а затем провел острым лезвием по его горлу. Нож вонзился в плоть, и кровь хлынула из раны, забрызгав лицо Инео. Он продолжал сжимать челюсть Лимаса, пока тот издавал последние хриплые вздохи, и даже не замечал, что на его лице расползлась дьявольская улыбка, окропленная чужой кровью.

При первой встрече Маттео спросил, что он чувствовал, когда убивал на арене или когда лишил жизни Фенриса. Инео ответил, что не ощущал ничего, кроме пустоты. Сейчас его переполняла эйфория.

Только когда Лимас дернулся в предсмертной агонии в последний раз, Инео отпустил его, и тот кулем завалился набок. Инео наклонился к бездыханному телу и снял с его пальца свой перстень. Коснувшись прохладного камня, он почувствовал, как по его телу пронеслась волна облегчения. Будто что-то важное встало на место. Частичка его души, частичка прошлой жизни.

Он уже хотел надеть перстень, но его прервал Микаэль.

– Инео, нам надо уходить. – Микаэль сидел на земле, обнимая плачущую Сесиль.

Инео положил кольцо в карман и направился к ним.

– Они вас не тронули? – Он наклонился к девушке, но та упрямо смотрела вниз и лишь покачала головой.

– Как ты здесь оказался, Микаэль? Отец ведь велел тебе оставаться дома.

– Я тайком выбрался из усадьбы и последовал за вами. – Он упрямо вздернул подбородок. – Не мог же я сидеть дома, пока моей сестре угрожает опасность.

Сесиль снова всхлипнула. Инео протянул руки, чтобы взять ее на руки и понести к тропинке, но та отпрянула от него. Она подняла голову, и в ее взгляде Инео увидел страх. Он понял, что она испугалась его животной ярости, и у него в горле образовался неприятный ком. Он мысленно задался вопросом, как отреагировала бы на это его душа? Приняла бы его темную сторону или тоже разочаровалась?

Инео небрежно стер ладонью чужую кровь с лица.

– Сможешь понести ее? – спросил он у Микаэля, и тот согласно кивнул.

Они вышли на тропинку, где обнаружили Савио и лошадей. Он выглядел изможденным, его одежда была вся в крови. Микаэль усадил Сесиль на коня Инео и повел его под уздцы. И они все вместе направились к главному тракту, когда к ним галопом выскочил Маттео.

– Сесиль! Микаэль! Дети мои! – Он быстро спешился и бросился детям навстречу. Сесиль расплакалась пуще прежнего, пока отец прижимал ее к своей груди, целуя в макушку.

Инео поведал о том, как отыскал Сесиль в лесу, как ему помог Микаэль и как он сам убил работорговца, который отобрал его свободу. Маттео, в свою очередь, поделился, что их отряд сумел перебить всех пиратов.

– Ты спас мою дочь. Для меня нет ничего дороже моих детей. Проси, о чем хочешь, Инео, – сказал Маттео.

Инео сжал в кармане перстень. От него волнами расходилось по телу тепло и приятное покалывание. Перед глазами возник образ беременной девушки из сна.

– Ты знаешь, чего я хочу.

Маттео тяжело вздохнул.

– Я все еще уверен, что тебе лучше смириться с судьбой и попытаться найти свое счастье в Маритасе. Ты так и не вспомнил, где твой дом.

Инео покачал головой.

– Знаю. Но я точно уверен, Маттео, что ты ошибаешься. Меня ждут. Неважно, сколько потребуется времени, но я отыщу путь домой. Только верни мне свободу.

Маттео тяжело вздохнул и по-отечески улыбнулся.

– Будь по-твоему. Ты свободен, Инео. Ты больше не раб.

Услышав эти слова, Инео будто избавился от тяжкого груза. Его сердце радостно затрепетало, а в груди появилась необъяснимая легкость, которую он испытал впервые за долгие два года.

Он наконец-то свободен.

По возвращении в усадьбу Инео первым делом отправился в купальню, чтобы смыть с себя кровь Лимаса, которая запятнала его лицо и рубашку. Маттео вызвал для Сесиль лекаря, и тот успокоил всех, что девушка была в полном порядке, лишь очень напугана. При виде Инео она так бледнела лицом, что он не стал навещать ее после ухода лекаря. Его раны обработала Наила, а затем он ушел к себе в домик, где переоделся в чистую одежду. Соседей в комнате не было, что очень радовало его.

Инео достал из кармана перстень и бережно провел пальцем по гладкому иссиня-черному камню. В груди снова появилось странное трепетное чувство, словно это кольцо было не просто единственной связующей ниточкой с его прошлой жизнью, а проводником, что укажет путь домой. Взволнованно вздохнув, Инео осмотрелся по сторонам, будто собирался совершить преступление, и надел перстень на палец.

Сначала ничего не произошло, и он разочарованно выдохнул. В следующее мгновение камень в кольце озарился ярким синим светом, и его руку прострелила страшная боль. Инео зашипел сквозь стиснутые зубы и встряхнул рукой, однако боль не утихала – она начала распространяться по всему телу, достигая самого сердца. Он начал задыхаться и попытался снять кольцо. Его руки не слушались, а боль продолжала усиливаться, обволакивая разум густой туманной дымкой. Она поразила его голову и стала настолько невыносимой, что Инео потерял контроль над своим телом и упал, ударившись коленями об пол.

Сквозь открытое окно в комнату влетел Хлебушек и начал взволнованно парить над его головой, оглушительно каркая. Инео пытался закричать, но не услышал ни звука. Вместо этого где-то поблизости раздался грубый мужской голос, заглушив карканье ворона:

– Принц Рэндалл, имею честь представить вам мою любимую родную племянницу – княжну Аврору.

Инео замер. Он закрыл глаза и как наяву увидел ее. Ту, что называл своей душой и любил всем сердцем. Аврора.

Он оставил попытки снять кольцо. Он лежал на полу, пока перед глазами стремительно проносились воспоминания. Четкие, ясные, осязаемые.

Он видел церемониальный зал и толпу людей.

– Царь Севера, я, Рэндалл Вейланд, сын короля Юга и Хранитель Ардена, призываю всех собравшихся в свидетели и прошу у тебя руки твоей племянницы, – услышал он со стороны собственный голос.

Рэндалл Вейланд. Принц Южного королевства и наместник Ардена. Вот откуда все его утонченные манеры, профессиональная боевая подготовка и глубокие познания в управлении и экономике. Он никогда не был рабом и даже простолюдином. В его жилах текла королевская кровь.

Воспоминание сменилось. Он наблюдал, как Аврора стреляет из лука, пока двое юношей спорили о том, кто выиграет состязание по стрельбе. И он точно знал, что это были его братья, Уилл и Тристан.

Следом он увидел свою обожаемую сестру Анну. Она о чем-то весело шушукалась с Авророй, а та тихо посмеивалась.

Картинки быстро сменяли друг друга, но Рэндалл запоминал каждую из них. Он видел своего отца Алана, который бросал в него обидные оскорбления и винил в смерти матери. Холланд обучал его секретным приемам специальной иглой, а Закария рассказывал о дыхательной технике, помогающей развить выносливость во время сражений. Уилл приносил брачные клятвы счастливой и смущенной Анне. Участники Совета правления обсуждали экономические проблемы.