Неожиданно он сказал:

– Я уеду на несколько дней.

Я вопросительно оглянулась, но не спешила задавать вопросы. Эмиль страсть как их не любит.

– В пятницу вернусь.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра вечером. Ты поняла, что я сказал?

Эмиль считал меня полной дурой, или ему просто нравилось, когда я послушно повторяю указания.

Завтра понедельник, значит, мы идем к Ренате.

К несчастью, посещение психоаналитика обязательное условие нашего брака, личное распоряжение мэра. Раз в две недели мы шли в уютную частную клинику, и отчитывались о наших делах. Эмиль подозревал, что Рената самозабвенно стучит на нас мэру. Я с ним соглашалась.

За три года мы ни разу не пропустили встречу.

– Ты не забыл, что завтра нам назначено у Ренаты?

– Приеду пораньше с работы и сходим, поэтому дождись меня. Никуда не выходи. Мне еще раз повторить?

– Я все поняла, – быстро ответила я, пока Эмиль не взбесился.

Он довольно улыбнулся, а я собралась с духом и промямлила:

– У меня завтра дела, – вышло на редкость жалко, и я разозлилась. – Завтра тренировка, так что мне придется ее отменить или…

Я тут же поняла, какого дурака сваляла.

– Отмени, – равнодушно велел Эмиль, аккуратно вписываясь в поворот.

Свет фар скользнул по стенам подворотни, и мы въехали во двор. Эмиль припарковался напротив подъезда и вылез из машины. Тихо злясь, я последовала за ним.

Осенний ветер всколыхнул пальто, в тонких чулках было холодно. Вечерний наряд не слишком удачный выбор для поздней осени. Я ждала, пока Эмиль загонит «мерседес» в гараж, и пыталась набраться сил, прежде чем отстаивать свои права.

Конечно, он и в грош не ставит мою работу, если вообще о ней помнит, но для меня она важна. Я была тренером по баскетболу в местной школе, и пусть денег она приносила меньше, чем морального удовлетворения, зато у меня в активе числилось первенство на городских соревнованиях и кубок, бережно хранимый в кабинете директора школы.

Эмилю, конечно, на это плевать.

Поднимаясь по лестнице, я все еще укоряла себя за бесхарактерность. Буду мучиться весь вечер, но слова не скажу против. Сколько раз такое было.

Квартира принадлежала Эмилю и об этом напоминала каждая частичка дома: от ремонта до чашек на кухне. Все соответствовало его вкусам. Я сразу же ушла в свою комнату и захлопнула дверь. У нас разные спальни с первого дня брака и только здесь я чувствовала себя в безопасности.

Я подошла к окну и отдернула штору.

Ночной пейзаж успокаивал. Из окна виднелся одинокий фонарь у подворотни, дорога, а за ней россыпь огней. Я люблю вид ночного города. Помогает сосредоточиться. Честно.

Я опустила взгляд и против воли улыбнулась. Спрятавшись за шторкой, в углу стояла фигурка Боба Марли. Одна из немногих вещей, которые я принесла в дом Эмиля. Статуэтку я прятала за шторкой, потому что если он увидит «эту безвкусицу», статуэтка полетит в мусорное ведро.

При виде карикатурной улыбки стало легче. Жизнь прекрасна – улыбался Марли. Иногда я и сама так считала.

Утро выдалось солнечным. Эмиль ушел на работу до того, как я проснулась, а когда его нет у меня всегда хорошее настроение. На часах почти полдень, и если я не встану – опоздаю на тренировку. Я отбросила одеяло и сползла с кровати.

Уже под душем я вспомнила, что сегодня мы едем к Ренате. Раньше пяти Эмиль вряд ли освободится, а меня не будет всего три часа. Если вовремя вернусь и буду искренней, то смогу убедить его, что никуда не выходила.

Я высушила волосы феном, схватила пиджак и выбежала за дверь. До школы идти минут двадцать – проветрюсь и немного приду в себя.

Погода оказалась лучше, чем казалась. Люблю осень за прозрачный воздух, сочетание тепла и прохлады, и запах листьев. Дворник сгреб их в кучи, но ветер потихоньку разносил по дорожкам и детской площадке.

Я пересекла двор и вышла на проспект. Здесь оживленно – центр города, мне надо подняться наверх, свернуть в переулок и через вишневый сад выйти к школе. Хорошая прогулка.

Я не торопилась, стараясь растянуть удовольствие. Последние три года это чувство редко меня навещало. Медленным шагом я шла по тротуару и безотчетно улыбалась, разглядывая прохожих. Привычка охотника – подмечать детали.

Именно это меня и выручило. Через дорогу параллельно мне двигалась девушка в джинсах, кроссовках, и жакете от делового костюма. Что-то в облике показалось знакомым, и я нахмурилась.

Ах вот оно что – мы похоже одеты. На мне тоже кроссовки, джинсы, и пиджак, но я иду на тренировку, а она?

Я пригляделась внимательнее: девушка молодая, но одета плохо, пиджак, застегнутый на одну пуговицу, велик на размер-другой, волосы уложены в косу, плотно прилегающую к голове. Она напоминала меня до того, как я вышла замуж.

Охотница? Я не знала, что делать – поддаться подозрительности и убедиться, или идти по своим делам? Я подошла к газетному киоску, исподтишка наблюдая за той стороной дороги.

Вампиры цивилизованны, но иногда они не могут сдержаться. Еще они иногда слетают с нарезки и сходят с ума. Потом в прессе появляются сообщения о пропавших без вести и серийных маньяках. Но вампира не поймать, если не знаешь, кто он. Вот для таких случаев и нужны охотники.

Я, конечно, имею в виду настоящих охотников.

Иногда ими называют людей, которые просто знают о реальном положении вещей, и пытаются примазаться к нашему жестокому, но притягательному мирку. Вампиром нужно родиться, но охотником можно стать. Не знаешь, как ответить на вопрос о том, кто ты – называйся охотником. Документы проверять не будут. Таких самозванцев среди нас много. Я всегда хотела большего – попасть в тот, первый список. Жаль, не вышло.

В наше время охотники чаще сами работают на вампиров, чем выступают против них. Сами понимаете, деньги нужны всегда.

Интересно, кто она такая? Девушка зашла в посудный магазин «Федорино горе» с большим окном во всю стену. Не думаю, что за посудой.

Школа отменяется. Если бы она шла себе дальше, я бы успокоилась, но стоило мне остановиться, как ей сразу понадобился ближайший магазин. Охотники не верят в совпадения – экономит время.

Я дошла до остановки, потолкалась между людьми, но в автобус не села. Если бы я хотела оторваться, это одно, но я собиралась наблюдать за наблюдением. Из магазина просматривался участок проспекта, тут не спрячешься, а мне нужна толпа и еще – как-то перебраться через дорогу. Ладно, девчонка совсем молодая и вряд ли многому научилась.

Вернувшись к киоску, я встала в короткую очередь. Меня закрывала стеклянная автобусная остановка, афишная тумба, и туда-сюда снующий народ. Я купила журнал, обогнула киоск и быстрым шагом свернула в переулок.

Пока она будет искать меня, я успею выйти ей в хвост. Сунув под мышку свернутый журнал, я рванула на квартал назад по параллельной улице и очутилась почти у самого дома. На светофоре я с трудом дождалась зеленый свет, перешла дорогу, спокойным шагом вернулась к посудному магазину и уселась на скамейку.

Надеюсь, она не поняла, что я смылась.

Но меня ждало разочарование: в магазине, насколько я видела, никого не было. Зато вокруг газетного киоска на той стороне бродил другой охотник, и в этот раз я не сомневалась. Я его знала. Это охотники и они пришли за мной.

Лазарь бы не вернулся просто так. Он жил в других местах и зная его, я так и говорю – местах, потому что подолгу он нигде не задерживается. Нет, он не дауншифтер. И не путешественник. Он просто напорет косяков в одном городе, и бежит в другой. А у нас он уже был. Так какого черта ему надо?

Я вскочила со скамейки и спряталась за каркас остановки.

Охотник оглянулся и начал спускаться по проспекту, быстро, почти бегом. Я легко следила за его высокой фигурой в серо-зеленой парке. Из-за киоска вынырнула уже знакомая девушка и пошла наверх.

Меня ищут, не понимая, сами упустили или я их обошла. Лазарь отправился проверять меня на хитрость, а девушка – исправлять свои ошибки. Отлично. Я перешла дорогу по «зебре» и пошла за девчонкой. С ней я справлюсь. Но уже через пять минут охотница перешла дорогу и направилась обратно.