Отчего-то на миг вернулось непередаваемое ощущение полета. Кира, словно бы в том сне, почувствовала упругий воздух под мощными пестрыми крыльями. Наваждение тут же исчезло, оставив после себя одышку и колотящееся сердце. Даже голова закружилась, вынудив замереть на месте. Но маленькое происшествие лишь уверило в правильности решения:

«Это ли не знак?» — подумала охотница, переступая порог.

В отличие от Храма Киаланы, что в Птичьем Тереме, в орденском было пусто. Это не удивляло. Здесь, вообще, не так много женщин, как в целом городе. Всего одна тихо молилась у подножия статуи, прочие присутствующие оказались занятыми делами жрицами. Кира вдруг подумала, что никогда не встречала их на улице.

«Хотя… Выходя за пределы храма, они наверняка одеваются иначе».

Действительно, полупрозрачные, не скрывающие грациозные изгибы тел одежды, кои носили юные жрицы, символизировали легкость и цветение, восхваляя молодость, любовь и женское начало. Да и простые белые, которые носили жрицы старшего круга — мало годились для глаз курсантов, да и, вообще, для прогулок.

Пока охотница замерла, вознося мысленную хвалу богине и размышляя, с чего стоит начать, ее окружили несколько похожих на разноцветных бабочек молоденьких жриц.

— Защитница, мы ждали. Идем скорей!

Две осторожно взяли ее за руки, и Кира со стыдом отметила, какие у них маленькие и нежные пальцы.

Ее же, несмотря на силу, огрубели от постоянных тренировок.

Жрицы проводили в соседний зал, очень похожий на тот, что был в храме Птичьего терема. Те же раскиданные повсюду подушки на полу, многочисленные, колышущиеся от легкого сквозняка занавески. В отличие от душного запаха благовоний, курившихся в зале со статуей богини, здесь приятно пахло ландышами, букетики которых были расставлены повсюду.

— Подойди, — оторвал от созерцания обстановки спокойный, но исполненный внутренней силы голос.

Жрица сидела на невысоком мягком помосте, подобрав под себя ноги. Длинные полы белых одежд были красиво разложены вокруг на манер цветка. В руках женщина держала позолоченный посох с символом Киаланы на навершии.

«Да она же слепая!» — вдруг поняла Кира, отметив неподвижный взгляд и скрывающие почти всю радужку зрачки.

Жрица улыбнулась, то ли разгадав, то ли прочитав ее мысли:

— Богиня отняла зрение, но наделила меня даром видеть иные вещи. Дай мне руки, — она приглашающе протянула ладони.

Оторопев от творящегося вокруг светопреставления, Кира замерла. Над полем боя стоял дикий гвалт. Прямо на нее во весь опор скакал десяток сартогов, выкрикивая боевые кличи и потрясая оружием. Земля дрожала под копытами их лошадей, пыль вздымалась. Охотница попыталась было увернуться, но ее словно сковало льдом. Не в силах пошевелиться, она затаила дыхание. Пронесшиеся на расстоянии пяди лошади обдали жаром и густым духом пота. Каким-то чудом теперь она смотрела им вслед, хотя не помнила, когда же успела повернуться.

На пути кочевников возникли два Защитника, действуя в паре. Несколько мгновений, и потерявшие всадников лошади, испуганно взбрыкивая, понесли не разбирая дороги. Хмурые, перепачканные кровью орденцы, уже и сами израненные, не останавливаясь, бежали Кире навстречу. Затормозив за несколько шагов, выбросили вперед руки, из каждой ладони вырвалось по мощной струе огня. Вскрикнув, Кира попыталась уйти кувырком, но только сумела подпрыгнуть. Испустив клекот, неожиданно для себя взлетела, вместо рук по воздуху забили пестрые крылья, поднимая выше и выше.

Рыдания тисками сдавили горло, когда открылась полная картина. Усеянное множеством тел поле. Сартоги. Защитники. Обычные ратники. Даже братья Керуна в своих красных боевых хламидах. Звуки боя и крики раненых заглушил раздавшийся рев, от которого задрожала земля. Излом, точно кровавая рана, вспыхнул зловещим багрянцем. Клубы черного, живого дыма щупальцами раскинулись вокруг. Те, кого они касались, будь это сартог или Защитник — мгновенно падали. Лишь несколько фигурок в белом, продолжали держаться за руки, словно им все нипочем. Девятеро образовали круг, внутри которого находилась десятая.

Девушка стояла, задрав голову и раскинув в сторону руки, обращенные к небу ладонями. Ее глаза, как и у остальных, источали холодное белое сияние, длинные волосы, словно сотканные из этого же света, развевались. Далеко впереди у самого Излома, откуда без счета лезла всякая нечисть и вылетали бестелесные духи, прямо из земли вырастала мерцающая, отдаленно похожая на звездный щит, стена.

Вдруг Кира, снова став собой, очутилась внизу позади Защитницы, руки которой уже заметно дрожали. Одна из товарок вдруг упала на колени, но щит удержала, несмотря на то, что носом пошла кровь. Стена у Излома росла быстро, но все же недостаточно. Упала еще одна девушка. За ней сразу третья. Словно бы почуяв слабину, духи стали слетаться к ним со всех сторон. Оставшиеся в живых Защитники, бросились на помощь.

Кира, вынужденная наблюдать, как погибают один за другим дюжие парни, не в силах справиться с таким количеством жутких бестелесных тварей, не сдерживаясь, рыдала в голос.

— Чем! Чем я могу помочь? Скажи!

Она словно была здесь и не здесь, как будто в своих особенных снах. Не знала, как именно поделиться силой, хоть чувствовала, что имеет в избытке. Дар не подчинялся, как тогда — еще до Церемонии Определения. Сколько ни старалась охотница, не смогла войти в транс.

Один из Защитников обернулся, и что-то прокричал. Кира не разобрала его слов, но по печальной улыбке и приложенной к сердцу ладони все поняла.

— Нет, Раггальд! Не-е-ет! — закричала Защитница, что воздвигала стену.

Она испустила душераздирающий вопль, сорвавшись на рык. Девушки вокруг разом упали. Упал и белесый полог, что хранил Защитниц, и на их тела тут же набросились твари. Сияние, окутавшее последнюю оставшуюся на ногах, ослепительно вспыхнуло. Кира не видела, что случилось с бедным Раггальдом, но сердце болезненно сжалось. Так сильно, что стало невозможно дышать.

Стена вновь принялась расти, даже быстрее, чем раньше, но руки последней Защитницы ходили ходуном, словно она пыталась удержать слишком тяжелую ношу. Не выдержав, девушка рухнула на одно колено. Будто преодолевая сопротивление воздуха, ставшего густым и вязким, Кира рванулась к ней, пытаясь коснуться, но та вдруг повернула голову и удивительно спокойным голосом твердо скомандовала:

— Нет!

Сознание тут же померкло, но вскоре снова прояснилось. Тишина показалась оглушительной. Не было больше ни Излома, ни гибнущих Защитников. Кира очутилась посреди серого клубящегося ничто. Внезапно перед ней возникла, та самая девушка. Просто взяла и появилась на расстоянии вытянутой руки, заставив вздрогнуть от неожиданности. Теперь и она была прозрачным бесплотным духом.

— Не печалься Защитница, — девушка грустно улыбнулась. — Ты бы не смогла нам помочь. Все случилось задолго до твоего рождения и совсем в другом мире. Часть вины лежит и на мне. Нужно было поторопиться, но моя гордыня… — она неопределенно повела рукой.

— Как… — спазм, перехвативший горло, не давал толком говорить. — Как твое имя?

— Теперь это неважно. Не опоздай, у тебя осталось мало времени.

Бестелесная рука неожиданно сильно толкнула в грудь, и Кира, шумно вдохнув, открыла глаза.

Вокруг разноцветными бабочками суетились жрицы.

— Защитница пришла в себя! Хвала богине!

— Я… — Кира закашлялась, и тут же прижала ладонь к солнечному сплетению.

Место, где ее коснулась рука призрака — горело. Не стесняясь жриц, охотница задрала рубаху, и все увидели красный отпечаток пятерни, это подтвердили удивленные возгласы. Одновременно тихим шелестом донесся голос той, что отказалась назвать имя:

— Торопись! Не повтори моей ошибки!

Перед внутренним взором блекла, растворяясь, фигура Защитницы, истратившей остатки своей сути на то, чтобы вернуть Киррану обратно. Неожиданно затошнило, и охотница прижала ладони ко рту, но кто-то вовремя сунул под нос посудину. Избавившись от остатков обеда, охотница смутилась.