Завывая, метель, казалось, бушевала не только снаружи, но и внутри, заставляя закаленную и оберегаемую силой охотницу особенно ярко чувствовать холод.

«Во всем виновата усталость, — решила она. — На меня давит ответственность, не дает расслабиться. И потому же кошмары снятся».

Незримый груз пригибал непомерной тяжестью. Кира даже не могла радоваться, что удостоена такой чести.

«Бал во дворце! Могла ли я раньше мечтать? Не мечтала. А теперь, и подавно, бы отказалась».

Она так и не поняла, на кой ляд понадобилась Великому Князю, а Настоятель и остальные не удосужились объяснить, ссылаясь на то, что если Государь возжелает, сам все и расскажет, или отдаст кому такой приказ. Кира невольно подозревала худшее.

«Ох и неспроста дед завел тот разговор о моем сердце… Уж не назначил ли Богомил самолично новоиспеченной Защитнице жениха?»

Мысль, хоть и надуманная, все равно вызвала волну возмущения. Кира разозлилась. Может, в этом и кроется причина одолевшей ее тоски? Махаррон своими разговорами только растревожил! Отвлек от учебы ненужными думками. Тут же сама собой всплыла обида на Крэга, все же оставившая в душе след.

«А ведь я, кажется, почти влюбилась… А получается во всем виновата сила. Это из-за нее нас тянуло друг к другу. Боги! За что вы наказали меня проклятым даром?! Как же теперь понять, где настоящее чувство? Как не спутать любовь, с чем-то иным, если все же со мной она приключится? Выходит, я даже себе не смогу доверять?!»

Охотницу тревожило, что, несмотря на поцелуй у конюшен, про Крэга она и не вспоминала, а мысли сами по себе то и дело возвращались к Пасите, заставляя испытывать смятение.

«Я не простила тин Хорвейгу его прегрешения, но во время танца словно обо всем забыла, желая, чтобы он не заканчивался…»

От осознания горло сдавило обручем, да так, что и дышать получилось не сразу. Захотелось сжаться в комок или завыть на луну, которая едва просвечивала сквозь затянувшие темное небо облака.

«Нет, так не пойдет! Мне нужны ответы. И чем скорее, тем лучше!»

Ребята все еще топтались поблизости дожидаясь. Позвали:

— Киррана, идем?

— На что вы ставили? — огорошила их вопросом охотница.

Курсанты переглянулись, но запираться не стали:

— Поцелует тебя сегодня тин Хорвейг или нет.

— И долго ли ты вытерпишь, прежде чем ударить? — рассмеявшись добавил Всемил, который, как оказалось, не только отлично разбирался в теории потоков, но и музицировал.

Кира не сдержала мимолетной улыбки.

«Кто-то сегодня бы крупно проигрался…»

— С чего, вообще, решили спорить? Или больше нечем заняться?

— Кира, ублю… кхм.

Парень, быстро оглядевшись по сторонам, исправился:

— Тин Хорвейга таким еще никто не видел. Он напоминает бродячего пса, даже будто похудел. Мне… Нам всем кажется, он в тебя влюбился.

— Всем это…

Кира вопросительно наклонила голову.

— Большинству курсантов, — припечатал Всемил.

— Боюсь, ко мне у него интерес иного рода, — скептично хмыкнула Кира, стараясь не краснеть.

— А тебе-то он разве не нравится? — спросил тин Шорр. — А то мы никак не можем определиться.

Курсант так красноречиво наморщил лоб и почесал в затылке, что, глядя на него, Кира даже прыснула, на миг забыв о бушующей в душе метели, и неопределенно покачала головой, подумав: «Вот и я не могу…»

Но ответила иное:

— Какое это имеет значение? Всеми нами движет сила.

— Не думаю, что ты права, — Всемил, скептично поджал губы, остальные согласно закивали. — Никакая сила не заставила бы Паситу так изводиться из-за кого бы то ни было.

— А, знаете, что? — выдала охотница неожиданно даже для самой себя, мгновенно и окончательно приняв сумасбродное решение. — Не ждите. Пожалуй, я прогуляюсь до конюшен.

— В конюшни? Ночью?! Мы тебя проводим!

Решимости курсантам было не занимать. Кира чуть наклонила голову и криво усмехнулась, припомнив «Большую Охоту». Вслух даже говорить ничего не пришлось, все и так все поняли.

— Ну-да, ну-да. Куда уж нам… — немного обиженно протянули наперебой парни.

— Ребята, пустое. Мне просто нужно побыть одной и подумать. Да и, вообще, мы же в Ордене! Что здесь может случиться?

— Не опоздай. В полночь двери башни запрут, — напомнил Всемил.

Пожелав доброй ночи, курсанты направились восвояси.

«И снова как в сказке, я должна успеть до полуночи, иначе платье принцессы превратится в охотничий наряд… Вот только вернусь ли я ночевать?»

От этой стыдной мысли краска бросилась к щекам, но, боясь передумать, Кира пошла быстрее, а затем и вовсе сорвалась на бег, как только решила, что парни ее не видят. Снег полностью укрыл каменные плиты, стало светлее и холоднее. Отчетливые поначалу следы, уже почти замело. На развилке, охотница свернула вовсе не к конюшням, а на маленькую улочку, образованную несколькими рядами аккуратных домиков — здесь жили в основном Хранители Знаний со своими семьями, но и некоторые Защитники постарше, из тех, кто обитал в Ордене.

Она почти успела, издалека увидев, как Пасита отворил дверь второго по счету дома и вошел. Кира на миг ошалела, едва не оглохнув от собственного безрассудства. Даже остановилась в нерешительности.

«Да что он мне сделает, в конце-то концов? Разве что опять поцелует?»

От этой мысли внутри предательски-радостно трепыхнулось. Но вот ответит ли на прямой вопрос? Будет ли честен? Знает ли ответ? Курсанты своей уверенностью внушили ей надежду.

«А, может, и правда, не только в силе дело?»

Размышляя, Кира не заметила, как оказалась перед той же самой дверью. Даже подняла руку, чтобы постучаться. Сердце забухало в груди, так и норовя выпрыгнуть наружу. Во рту стало сухо-сухо, будто язык превратился в деревяшку.

«Я так не переживала, даже когда на кабана самовольно сходила. И даже потом, когда об этом узнал Каррон…»

И все же рука так и не коснулась двери. В окне рядом что-то блеснуло, и, воровато оглянувшись по сторонам, охотница осторожно приникла к стеклу. Через щелку между неплотно задернутыми занавесками хорошо было видно склонившуюся перед Защитником женскую фигурку. Рука Паситы по-хозяйски легла девке на голову, направляя, и Кира, отшатнувшись, развернулась и понеслась обратно.

Ругая себя за то, что полезла, куда не следовало, охотница едва терпела рвущее грудь разочарование.

«Ну как? Получила ответы? Пасита тин Хорвейг влюбился?! Как же! Ему незнакома любовь! — ветер и метель мгновенно заметали следы, точно добрые союзники: — И хорошо! Теперь никто не узнает, что я здесь была, — слезы все же пролились, обжигая щеки: — Нет, это не мой путь! Нечего больше выдумывать! Я теперь Защитница, а значит про любовь лучше забыть. Видно, для меня ее Киалана не отмеряла».

Остановилась Кира лишь у храма богини. Отдышавшись, вознесла короткую мольбу, попросив укрепить дух, помочь справиться с душевными терзаниями, научить не питать ложных надежд. Дальше пошла медленнее, часы на башне показывали без четверти полночь. Киррана горько улыбнулась, сквозь слезы.

«Я не сиротка из сказки, я — успела…»

Поодаль от стойбища сартоги соорудили большой помост, на котором разбили шатер. Рядом толпилось несметное множество народу. Шаман в звериной маске протопал по скрипучим доскам и, окинув собравшихся мутным взглядом, ударил в бубен. Морозный воздух разрезала гортанная, застрявшая на одной тоскливой ноте песня-заклинание. Стремительно темнело. Здесь и там запалили высокие костры, несколько образовали неровное кольцо вокруг помоста. Отблески пламени зловеще заиграли на узкоглазых, плоских, выдубленных степными ветрами лицах.

Тональность песни изменилась, и, будто повинуясь сигналу, народ расступился. По образовавшемуся проходу в неторопливый забег пустились пары: каждый богато одетый и вооруженный ритуальным клинком воин волок мужчину, обнаженного до пояса и босого, несмотря на лютый холод. Пленников вели к помосту, накинув на шеи короткие веревочные удавки. Те, покорные, словно опоенные дурман-травой, совсем не сопротивлялись, лишь таращили глаза, да старались вовремя перебирать ногами. Пары поднимались на помост. Воины, гулко топая праздничными сапогами, сменившими повседневные войлочные чуни. Пленники — оскальзываясь босыми пятками на занозистом дереве.