Стало жарко. Вокруг не осталось ни одной целой сосульки, все сугробы растаяли, а на полу стремительно высыхали многочисленные лужицы, наполнив зал медитаций густыми клубами пара, словно это баня. Странно счастливый Защитник, наконец, остановился. Искрясь бисеринками пота и часто дыша, неторопливо вернулся к замершей на месте Кирране.

– Жаль, что я не могу так же просто растопить одно ледяное сердце, – выдохнул он, подобрав с пола рубаху.

– Что? – не веря ушам, только и смогла переспросить Кира, впечатлённая произошедшим до потери дара речи.

– Ничего, – ухмыльнулся Защитник и утёр мокрое лицо рубахой.

Дверь с грохотом распахнулась и на пороге показался Раэк.

– Тин Хорвейг, что, сартог тебя дери, ты тут устроил?!

Похоже, наставник был весьма недоволен, и Кира мгновенно поняла, что лучше исчезнуть от греха и поспешила наружу, оставив Паситу объясняться самостоятельно. Тем более, что и для неё кое-что прояснилось. Что бы там ни наговорил Тин Хорвейг, а она тоже привыкла быть свободной настолько, насколько только мог быть свободным человек, почти всю жизнь проживший по собственным правилам.

Посмотри, что я нашёл в Книге Излома! – на стол перед Настоятелем Махарроном с хлопком опустился увесистый том.

Глава Северной Башни вопросительно взглянул на друга. Тем временем сухопарая рука споро раскрыла книгу посередине, перевернула несколько страниц вперёд, затем парочку в обратную сторону и, наконец, остановилась, тыча пальцем в строки.

– Видишь?

– Погоди, – проворчал старый Защитник, – не так быстро, заучка. – Я руны с такой скорость не умею разбирать, как ты. Присядь уж! Не маячь, дай прочесть спокойно.

Пока Махаррон вникал в смысл, скрытый среди ровных рядов аккуратных значков. Мелкий и сухонький Агилон, то и дело подпрыгивал в кресле от нетерпения, словно простой школяр, а не убелённый сединами бородатый старец.

Наконец, Махаррон поднял голову и многозначительно протянул:

– Однако!

– Да, мой друг. Не все так просто, как мы предполагали. Инициация Защитниц проходит… – Агилон помедлил, – иначе, чем Защитников.

– Нет, я где-то подозревал, что девушек представляют не Керуну, а Киалане, но кто бы мог подумать! – Махаррон совсем не величественным жестом поскрёб затылок, а затем назидательно изрёк: – Хотя, оно и правильно. Не место бабам в храме бога-воина.

– Махаррон! – укоряюще покачал головой Настоятель Хранителей.

– Я уж, почитай, девяноста два года Махаррон! – огрызнулся Настоятель Защитников.

– Дуболом ты девяноста два года, – махнул рукой Агилон и тут же снова оживился: – Так что думаешь?

– Думаю, до Инициации Кирране, как до дна Излома. Потому много размышлять об этом сейчас не намерен.

– Ты, конечно, прав, но не мешало бы к девочке присмотреться. Да предупредить, чтобы ни-ни…

– Ты что-нибудь ещё нашел? – перебил его старый Защитник.

Агилон расплылся в радостной улыбке и живенько метнулся к двери:

– Заносите! – вереница из пяти человек втащила в гостиную огромные стопки каких-то документов. – Вот сюда. Кладите прямо на пол.

Когда сопровождаемые одним из адептов старшего круга слуги удалились, Агилон продолжил:

– Это личные дела Защитниц. Они были сокрыты среди отчётов о поставках фуража, но самые интересные я обнаружил… Угадай где? – повинуясь хмурой гримасе, мудрец не стал долго томить и тут же выдал ответ: – Среди жалоб на работу золотарей за последние двести лет. Интереснейшее чтиво, я тебе скажу!

– Отчёты золотарей? – кустистые брови Махаррона картинно поползли вверх.

– Дела Защитниц, естественно!

Дела представляли собой эдакие своего рода книжицы, переплетённые в тонкие пожелтевшие обложки. Агилон подошёл ко второй стопке, перебрал несколько верхних и выбрал одно: – Вот. Помнишь легенду, в которую сейчас уже мало кто верит?

– Про Защитниц-основательниц?

– Про них, – согласно кивнул Агилон.

– Смутно припоминаю, но, сам знаешь, в наше время это уже преподносилось, как детские сказки, – Махаррон развёл руками. – А по всему, выходит, и не сказки вовсе?

Агилон кивнул:

– Настоятель Гром, основатель Ордена Защитников и первый его глава был выходцем из иного мира. Он со своим отрядом Защитников, среди которых имелись и три девки, появился на поле брани, неподалёку от Излома, когда ослабленное очередной войной с акианцами, княжеское войско, только-только с огромными потерями преодолевшее топи, сошлось в смертельной схватке с ордой сартогов. Бой был заведомо проигран, но за спинами яросцев оставались избы, жены, дети, родная земля. Мужи шли на верную смерть, так что любую помощь приняли бы благосклонно. По легенде Великий Князь взмолился Керуну, и в тот же миг пространство раскололось, являя на свет рычащих чудовищ, верхом на которых прибыл небольшой отряд Защитников Грома. Используя силу, пришельцы переломили ход событий, и вот близкая и неизбежная победа обернулась для сартогов сокрушительным поражением. Но было и кое-что ещё, – Агилон многозначительно поднял палец.

Махаррон слушал, на удивление, внимательно и не перебивал. Доверительно наклонившись к другу, Настоятель Южной башни продолжил шёпотом:

– В легенде говорится, что войско князя сошлось с сартогской ордой подле Излома, но вот здесь, – он легонько похлопал по пыльной книжице, – сказано – Излом возник после их появления. Точнее, из-за него!

– Что?! – севшим голосом переспросил Настоятель Защитников. – Ты уверен?

– Клянусь мечом Керуна и грудью Киаланы!

Махаррон недовольно покосился на друга, он всегда считал мудрецов богохульниками.

– То есть получается…

– Новоявленный Орден, возведённый за одну ночь с позволения Великого Князя, не только защищал людей от тварей, но и боролся с последствиями собственного появления. Хвала богам, что делал это успешно, а для народа придумали объяснение. Дескать, поруганные сартоги обратились за помощью к своему кровавому божеству Хынг-Нууру и тот расколол землю, да только не слишком им это помогло. У кровавых богов – своеобразное чувство юмора.

– Угу, и нашим и вашим.

Агилон, понимающе кивнул и выдал ещё одну новость:

– А ты знаешь, что сам Настоятель Гром не был Защитником и не мог использовать силу?

– Что? Но как такое возможно? – Махаррон вскочил и нервно прошёлся по комнате, затем остановился подле поднявшегося вслед за ним друга, хотел что-то сказать, но молча покосился на дело. Новый кивок подтвердил его подозрения. – Но, тогда это тайна за семью печатями!

– И, полагаю, не стоит её раскрывать. Пусть все остаётся как есть.

Махаррон, впавший в крайнюю задумчивость согласно качнул головой и, указав подбородком на опасную книжицу, спросил:

– Что ещё тут есть?

– Полный список первых Защитников, тех, что явились к нам из другого мира. Впрочем, мужчины малоинтересны – ничего выдающегося. Подозреваю, наши нынешние ребята посильнее будут, да и поискуснее, а вот девки…

– Катарина, Антилия и Зарина? – Махаррон наугад назвал всплывшие в памяти имена из легенды.

Кивок Агилона подтвердил его правоту, разом вдохнув в образы из далёкого прошлого жизнь. – Так вот, я почитал, подумал и сделал некоторые выводы. Будешь весьма удивлён.

– Неужели ты ещё чем-то можешь меня удивить? – Махаррон вернулся на своё место и внимательные синие глаза тревожным взглядом прикипели к собеседнику.

– Поначалу среди троих самой могучей была Катарина. Их с Громом соединила богиня…

– Настоятель Гром имел жену?! Но это же противоречит…

– Правила и Кодекс возникли чуть позже, – перебил его Агилон. – Так вот, Защитница Катарина родила Настоятелю Грому пятерых мальчишек и двух девочек, и обеим передалась способность управлять силой. Потенциалы Антиии и Зарины были примерно равны. Во всяком случае, здесь числа напротив меры силы – указаны похожие. Хм… Интересно, и как они это измеряли? – пробормотал учёный муж задумавшись. Махаррон понял – только что друг поставил себе новую задачу. Впрочем, тут же последовало продолжение рассказа: – Защитницы умели видеть потоки, а среди княжеского окружения обнаружилось немало могучих Защитников, которые тогда и не подозревали, на что способны. Наверное, потому все они уже были славными воинами. Тех, кто помоложе удалось «активировать» при помощи Круга Определения и выучить. Под конец обучения проводился обряд Иинициации. Нового Защитника посвящали богу-воину, после чего тот входил в полную силу, пределы которой редко когда удавалось увеличить впоследствии.