– Мне бы зелье или отвар, чтобы сила присмирела и спряталась, будто её и нет вовсе. Ну так что, знаешь такое?

Матрена крепко задумалась, наморщив лоб, почесала пальцем под косынкой. Прибрав прядь выбившихся седых волос, что-то забормотала себе под нос, совершенно непонятное:

– Та-ак… Разрыв связей… парис мелантиас? Нет лучше квадрифолия… Доза? Храни Киалана, что творю?

– Что? – переспросила Кира

– Ничего! – вдруг рявкнула знахарка. – Узнает кто… Молчок про это, понятно? Чтобы не одна живая душа!

Кира удивлённо закивала.

– Ни Защитники, ни братец твой новоявленный, – не унималась та.

– Никому не скажу. Керун свидетель!

– Завтра вечером приходи.

– А пораньше никак? – тяжёлый взгляд знахарки послужил достаточным ответом, чтобы пропало желание настаивать. – Хорошо. Спасибо тебе, Матрена. Храни Киалана твой дом. – Кира поклонилась и вышла.

К собственному двору охотница подъезжала не спеша, погрузившись в мрачные думы и рассеянно отвечая время от времени на приветствия встречных, провожавших пытливыми взглядами. Подслушанный разговор не выходил из головы: «Так что это, получается, все дело в моей силе? А сама и не нужна никому?» – Кира горько усмехнулась. Если бы речь шла только о Пасите, она бы до конца жизни благодарила богов, но вот Крэг… Кира и сама не понимала, что к нему чувствует. А ну, как он ей тоже из-за силы понравился, а она-то себе напридумывала?

«Прав Пасита, я всего лишь наивная девчонка…»

Домой охотница поспела как раз к завтраку.

– Кира, – Нааррон уже сидел за столом. – Где ты была? – отчего-то вопрос вызвал раздражение. Давно ей никто не указывал, и менять что-то Кира не собиралась.

– Где была, там уже нет, – ворчливо откликнулась она, усаживаясь напротив.

Анасташа поставила перед ней миску пшённой каши, с добрым куском масла. По её молчанию Кира сделала вывод, что Нааррон успел рассказать, почему они не ночевали. Едва они покончить с завтраком, как хлопнула калитка, и во дворе появились оба Защитника.

– Принесла нелёгкая! – проворчала под нос охотница, отходя от окна. Одевшись, вышла навстречу.

– Кира, я…

Кира не знала, как вести себя с Крэгом. Ещё вчера она так злилась, а теперь все это не казалось столь важным после подслушанного разговора. Но и делать вид, будто ничего не было не получалось, потому она молча прошла мимо, не обращая на парня никакого внимания. Нааррон сделал большие глаза и пожал плечами, как бы говоря: «Не знаю, какая муха её укусила». Крэг, двинувшийся было следом, остановился в нерешительности. Скоро охотница вернулась, ведя за собой осёдланных лошадей. Передав один повод брату, спросила:

– Едешь?

– Конечно!

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно задал вопрос Пасита. Его холодные, стальные глаза придирчиво и изучающе вглядывались.

Кира только сейчас решилась посмотреть на подозрительно тихих Защитников. Осунувшиеся лица зеленели синяками, которые ещё вечером были свежими. Тёмные тени залегли под глазами, двигались они с некоторой вялостью, будто нехотя: «Да что это с ними?»

– Хорошо.

– Достаточно, чтобы тренироваться?

Охотница прислушалась к себе и ощутила знакомый до боли зуд во всём теле, казалось каждая мышца так и просится в дело. Пожалуй, тренировка не помешает, а вот медитировать было страшно. Пока она раздумывала, оба Защитника по разу зевнули: «Да что с ними такое?»

– Я же говорил, ей лучше отдохнуть сегодня, – перебил Крэг, и Кира вновь разозлилась тому, что за неё решают: «Ну уж нет! Я не собираюсь сидеть день-деньской в избе!»

– Нет, я хочу тренироваться! – похоже, курсант расценил её ответ по-своему и помрачнел: «Решил, что я это назло? Ну ничего, пусть тоже помучается». Кира мстительно не стала разубеждать парня. Вон сколько вчера переживала по его милости. Защитники тем временем снова зевнули, и Кира не выдержала: – Вы сами-то чего такие сонные? Может, это вам стоит дома остаться? А то ещё зашибу ненароком… – она направилась к калитке, остальные двинулись следом.

– А это они вчера по ведру снотворного выдули, – весело сдал их Нааррон.

– Это ещё зачем? – удивилась Кира.

– Ты на нас плохо влияешь, – скривился Пасита, похоже, его мучила головная боль.

Кира открыла было рот, чтобы попросить Нааррона помочь им, но тут же передумала. А ей-то какая разница? Будет ещё брат на них свою энергию тратить, велика честь! Переживут как-нибудь – вон какие здоровенные… Вместо этого, она взобралась на лошадь и, повернувшись к хмурым Защитникам, коротко спросила:

– Куда?

– Выбирай, – Пасита склонил голову набок, не отрывая от неё колючего взгляда. Казалось, будто и не о месте тренировки идёт речь.

Кира едва тронула коленями бока лошади, направляя ту в сторону овинов, как Полночь радостно перешла на рысь. На берегу Широкой в эту пору ветрено, а площадка на холме лучше защищена, окружённая вековыми соснами с трёх сторон. Было немного страшно туда возвращаться, но охотница решила, что выбор места никак не мог повлиять на её вчерашнее «путешествие», скорее дело в медитации. Стало быть, и бояться нечего.

За овинами по левую сторону от дороги раскинулись, заметённые снегом поля, где летом заколосятся овёс, да пшеница. По правую празднично обряженный морозами ельник взбирался по склону вверх, то и дело перемежаясь с могучими стволами сосен, над макушками которых висело неяркое солнышко. Его лучи окрашивали вершины холмов в розово-голубые оттенки и заставляли снег на полях серебриться, не давая поверить, что и зиме недолго осталось. Где-то глубоко в животе заворочалась тоска. Совсем скоро она покинет эти края. Увидит ли когда снова дорогие сердцу холмы и сосны? Это такое разное, но всегда родное небо?

Недолго Кира любовалась окрестностями, вскоре её нагнал Крэг. Защитник некоторое время собирался с мыслями, и охотница его не торопила.

– Кира… Не знаю, как и сказать… Я полный дурак. – девушка повернула голову и вопросительно приподняла бровь. – Я не должен был уходить без объяснений. Ты только не гневайся, но тому есть причина.

– И какая же? – не выдержала Кира, хотя уже знала ответ. – Пасита наплёл с три короба, что я принадлежу ему? Так, знай, я – ничья! А как на вас посмотреть, так и, вообще, никто не нужен! – она хотела было уехать вперёд, но рука Крэга придержала лошадь за узду.

– Дай мне договорить. Пожалуйста. – светло-карие с золотыми прожилками глаза на солнце казались ещё ярче. В них отразилась странная смесь надежды и непреклонности. От этого взгляда по спине побежали шелковые мурашки.

– Говори, – бросила Кира, не подавая вида, какое впечатление он на неё производит.

– С тобой не все так просто.

– Ну конечно! – решив, что не хочет облегчать его участь, она убрала руку Защитника с уздечки, но не совладала со своими желаниями и чуть придержала в своей. Надеясь, что он не придаст этому значения, выпустила, резко посылая лошадь вперёд.

Курсант поднял глаза к небу, давненько ему не приходилось объясняться с женщиной. Он беспомощно оглянулся. Пасита ехал, наклонив голову, будто происходящее его не интересует. Нааррон, наоборот, глазел по сторонам, старательно избегая встречаться с ним взглядом. Крэг решил сказать все как есть, и прибавил ходу. Вновь поравнявшись с Кирой, выпалил:

– Во всём виновата сила.

Охотница, пристально на него взглянув, вдруг расхохоталась так, что лошадь всхрапнуть от неожиданности.

– Ну да, у вас всегда сила всему причиной. Как удобно!

Охотницу захлестнула обида. Не на Крэга. На Защитников вообще. На отца и деда с их скрытностью, которые, так или иначе, бросили её на произвол судьбы. На эту самую силу, о которой она не просила. На то, что волей-неволей придётся покинуть родные края. Но объяснять ничего не хотелось, и Кира свернула с дороги на тропинку по обе стороны которой возвышались сугробы.

Взобравшись по склону, тропа нырнула под сень деревьев. Мрачные издали сосны расступились, приглашая в светлый, пронизанный солнечными лучами чертог. Пахло смолой и хвоей. Наверху у самых маковок тренькали, стайками перепархивая с места на место, зеленогрудые синицы. Друг за другом по рыжему стволу пробежали серо-голубые поползни. Мелькнул огненный беличий хвост, вызвав непроизвольную улыбку. «Как же хорошо!» В лесу Кира всегда чувствовала себя своей, даже дышалось легче. Она будто становилась настоящей. Становилась самой собой.