Граф смог, смог найти и купить, правда, потом пришлось уничтожить контрабандиста, который ему и достал его, но эта цена вообще не интересовала наместника.

Аккуратно открыв небольшой футляр, граф Регул достал из него специальный инъектор и одну герметичную ампулу с зеленоватым препаратом. С тоской посмотрев на четыре оставшиеся дозы, он вставил ампулу в прибор и, нащупав левой рукой точку у основания шеи, приставил инъектор к ней. Это был самый волнительный момент для графа, точка отсчета. Пальцы, держащие устройство, слегка сжались, и оно пришло в движение, изнутри появились тоненькие захваты, а сенсоры начали поиск точки проникновения. Прибор был полностью автоматический, он сам рассчитал куда произвести укол, и препарат попал в спинной мозг человека, оттуда он начал стремительно распространяться по телу, но основная его часть попадала в головной мозг. Граф торопливо убрал устройство в сейф и закрыл дверцу, нужно было успеть до того, как препарат подействует, потом он взмахнул рукой, приведя в действие хитрый замок сейфа, и нетвердой походкой направился к шикарному креслу, установленному возле панорамного окна с видом на ночной город.

На лице графа медленно расцветала довольная улыбка, «Глонг» позволял испытывать невероятные и, что самое главное, программируемые ощущения, по своей сути это был биологический нейростимулятор широкого спектра действия направленного типа. Правда, было одно «но», масса побочных эффектов, которые, подчас, не могла убрать и медицинская капсула, люди и не люди, принимающие «Глонг» достаточно долго, практически полностью исчезали в своем собственном ими же придуманном виртуальном мире и ничего с этим современная наука поделать была не в силах.

Нисон сосредоточился, и перед его мысленным взглядом возникла сексуальная подруга баронессы, она словно бы соткалась из ничего, чарующе улыбнулась и положила руки ему на плечи, ее восхитительная грудь прижалась к его руке, а полные губки томно прошептали на ухо: — «Ты ждал меня, шалун?».

«Конечно ждал», — выдохнул граф вдыхая аромат ее благовоний, иллюзия была полностью осязаемой, практически настоящей.

Руки красотки пробежали по плечам мужчины и спустились вниз, погладили его пах и поднялись к груди.

«Ха-ха, давай поиграем, вредный граф!», — хохотнула девушка и сильно укусила его за мочку уха.

От неожиданности граф Регул растерялся, пространство вокруг него заклубилось, и на смену красотке появилось что-то непонятное, картины пространства начали стремительно меняться и перетекать одна в другую. Калейдоскоп образов и видений все ускорялся, и ускорялся, наместника охватила паника, быть может это и есть те самые побочные эффекты, или товар оказался не однородным по качеству. Он попытался сконцентрироваться, но это не помогло, вместо этого он провалился в кипящий котел с травмирующими детскими воспоминаниями, в те, которые он так хотел забыть. Это почти получилось, но вот опять он оказался в теле маленького испуганного мальчика, который сделал по мнению властного и строгого отца что-то не то. Рука отца поднялась и с силой ударила по лицу мальчика, разбивая его в кровь.

И снова картинка меняется, и снова, одна за одной. Все обиды и унижения, которые ему пришлось пережить на своем веку выползали наружу, обнажая незаживающие раны на душе. Нестабильная психика начала давать сбои, индивидуальная бионейросеть попыталась компенсировать пиковые нагрузки головного мозга и заблокировала некоторые его отделы и это частично помогло. Граф Регул наконец-то смог открыть покрасневшие глаза и сплюнул на пол кусочек отколовшегося зуба. Взгляд его был страшен, лихорадочный блеск глаз, практически полностью красные белки, капилляры не выдержали внутреннего давления и лопнули. Грудь имперского аристократа ходила ходуном, но казалось, что живительный кислород не хочет впитываться организмом. Дрожащими руками Регул налил себе из бутылки полный бокал Ганзалийского бренди и одним махом влил его в себя. Стало немного полегче физически, но вот в голове от этого не прояснилось, причудливая смесь из реальности и фантазий копошились в разуме обезумевшего аристократа.

«Искин!», — заверещал он, брызгая слюной.

— Слушаю, господин граф.

— Начальника моей СБ ко мне, живо! И вызови Портера!

«Приказ выполнен», — скупо доложил механический голос.

Планета Гаррана. Территория десантной академии империи Аратан имени флаг-адмирала Сильдони.

На прошлой неделе несколько курсантов из нашей учебной роты умудрились накосячить, да еще как, на очередном торжественном построении по случаю какого-то государственного праздника, смысла которого никто из присутствующих не знал, они умудрились облажаться и сбить ногу во время строевого шага. Как уж так получилось я не знаю, но факт остается фактом, десантник первого класса Харт Керн был нещадно и прилюдно морально выпорот заметившим это непотребство штаб-лейтенантом и началась у нас очередная волна закручивания гаек. Как будто без этого их нам не хватало, теперь, часть своего свободного времени мы отдавали строевой подготовке, да что там часть, практически всё, оно оставалось только на вечерний туалет и на короткий беспокойный сон. Пришлось взять это дело в свои руки, потому как чувствует мой седалищный нерв, что пока мы не исправим ситуацию, ротный с нас не слезет.

Однако, паталогический кретинизм некоторых наших товарищей в купе с тем, что рост некоторых из них начал приближаться к великанским размерам, нам очень мешал. Пришлось вводить доселе неизвестное тут понятие — строевой песни. Пришлось немного переработать одну из наших строевых песен, которые мы пели в Рязани. Правда, некоторые слова надо было изменить, потому как оригинал бы тут не поняли, и надо сказать, получилось неплохо. Когда до самых труднопроходимых голов дошел смысл слов инструкции, которые я разослал им на нейросети у нас начало получаться. Правда, с каждой категорией десантников отдельно требовалось поговорить и объяснить, кому надо делать шаг пошире, а кому и поуже. Скрипя, с трудом, но у нас получилось, родная песня помогла. Теперь мы горланили ее во все наши могучие десантные горла, шагая по плацу.

Сначала, конечно же, как только в вечерней тишине академии раздались первые робкие голоса поющих парней и девчонок, моментально образовался дежурный офицер в сопровождении группы быстрого реагирования в штурмовых скафандрах, и всех нас уложили мордой в плац за нарушение порядка на территории учебного заведения, но потом, разобравшись, офицер, оказавшийся на удивление понятливым, отошел в сторонку и начал наблюдать за нами. Итогом его наблюдений, как я узнал позже, стала докладная записка на имя начальника учебной части, в которой расписывалась новая авторская методика строевой подготовки за именем этого ушлого офицера. Бумаге дали ход, офицеру премию и еще что-то, а нам всем пришлось по новой вникать и осваивать мини базу знаний по строевой подготовке. По замыслу этого мыслителя каждое подразделение должно было само придумывать свою песню, видимо, так он воспринял информацию о том, что нашу песню сочинили мы сами, вернее я, но суть не в этом. Вот тут уже началось самое интересное, как оказалось, мозг солдата в далеком космосе не всегда способен творчески мыслить, итогом этой проблемы стал ряд ужасных строевых шедевров, от прослушивания которых очень хотелось проткнуть гвоздем свои уши. Очередное увольнение приближалось, и нам не хотелось его лишаться. Вот и старались мы, четко чеканя шаг, совершенствовать свои навыки, дружно оглашая окрестности своей песней.

Военная форма, бездонное небо,

Закрыты забрала, мы падаем в ад.

Мы в небе как дома, и с нами победа!

Парит гордой птицей наш космодесант!

Космодесант, это дружба мужская,

Космодесант это братство солдат.

На крыльях победы, приказ выполняя,

Спускается с неба наш космодесант.

Империя помнит, надеется, знает,

Для нас ничего невозможного нет.

Мужчина лишь тот, кто свой дом защищает,

Мы твердо храним наших предков завет.