Я встал и подошел к камину, над которым во всю стену было высечено огромное генеалогическое древо рода Эллэ. На меня воззрились увековеченные в камне лица предков. Кто же это мог быть? Он явно оборотник, о том свидетельствуют отдельные комментарии в книге, а судя по датам, не может быть старше определенного возраста. Скорее всего, один из братьев нашего деда. Но их так много, род Эллэ славится плодовитостью, и, что примечательно, девочки в нем редкость.

Хохотнул, привычно подумав, остановился бы наш папа на достигнутом, если бы не родилась Кэс, или так и дальше шел бы к цели, пока маме не надоело бы рожать? И тут вдруг вспомнилась одна семейная история о любви, которая привела к преждевременной гибели. Вот же он, троюродный дядя Джентор Мотр Эллэ, даже на барельефе выглядит мрачным. Умер задолго до моего рождения. Судя по всему, что прочел, нам с Халли стоит держаться подальше друг от друга, иначе… Иначе все кончится плохо.

Отчего-то эта мысль удручила. Еле волоча ноги, я вернулся в кресло и, устало опустившись в него, закрыл глаза.

– Райд?

– Мама! – подскочил я, заключая в объятия самую родную женщину в мире.

Хрупкие и нежные черты Кэс унаследовала от мамы, но в Литиции Эллэ они уже наполнились сочной женственностью и силой, что придали годы и личная маленькая армия буйных оборотников под боком. Как и Кассандра, мама была сильной природницей.

– Уже почти обед. Почему не зашел поздороваться? Я только от Кассандры узнала, что ты вернулся еще утром. – Мама принялась собирать в стопку беспорядочной грудой лежащие на столе дневники.

– Кэс уже здесь?

Как же летит время! За поисками я и не заметил, что стрелки перевалили далеко за полдень.

– Ты что-то искал? – Мама тихонько потянула у меня из рук книжку. Я не стал противиться, все равно придется рассказать. Сын? – промелькнувшая в серых глазах тревога сменилась участием, и мама, отложив книгу, взяла меня за руку.

– Искал, – вздохнул я, сжав в ответ ее пальчики. – С чего бы начать? Все мое красноречие куда-то исчезло. – Кажется у меня это вот. Синдром, – указал я на труд.

Мама некоторое время смотрела на меня и вдруг рассмеялась, прикрыв губы тыльной стороной руки. И чем больше смотрела, тем больше веселилась.

– Прекрасно! Рад, что рассмешил, хоть какой-то от меня толк.

– Не сердись, просто у тебя сейчас было такое обиженное лицо, прямо как в детстве, когда не мог совладать со старшими братьями.

– Остается надеяться, что не строю такую же рожу на работе… – буркнул под нос.

– С чего ты взял? – посерьезнев, задала вопрос мама, явно имея в виду синдром.

Подошел и поднял оставленную ею на столе книгу.

– Со мной все так же.

Ответом были воздетые к потолку глаза.

– Мальчишки! Может, ты просто влюбился?

– Нет! Не знаю… Но это точно другое, мам! Я ни с кем не спал с тех пор, как ее увидел. Сначала думал – по своей воле, теперь понял – не хочется…

– Ну, хоть какой-то толк, – хмыкнула Литиция Эллэ.

– Я боюсь к ней приблизиться. Я чувствую ее до того, как вижу. Чувствую через двери. Чувствую на расстоянии. У меня разлад со зверем. Всегда жил в гармонии с ним, а теперь впервые в жизни боюсь не справиться! Неужели я кончу как, – повернул я голову к генеалогическому древу, – как дядя Джентор?

От смачного подзатыльника из глаз посыпались искры.

Всегда удивляюсь, как она это делает. Не иначе использует дар природника и кровные узы. Откуда столько силы в этой хрупкой на вид руке? Откуда такая скорость, что я, воин-оборотник, не успеваю перехватить ладонь?

– Ма! За что?

– За малодушие и глупость!

Я снова себя почувствовал несмышленым мальчишкой.

– Но мне же никогда не побороть это… Эту зависимость! Моя жизнь не станет прежней, что бы ни сделал!

– И что же в этом плохого? – улыбнулась Литиция. – Пришла пора меняться. К тому же ты все равно обещал отцу предъявить невесту в ближайшее время.

– Да, но…

Я как-то все надеялся, что он остынет и оставит меня в покое на год-другой. Ведь уже не первый раз пристает с этой своей женитьбой.

– Постой! Может, эта девушка – чужая невеста? – перебила с тревогой мама.

– Нет. Ма, это сложно!

– Она свободна, привлекательна, нравится тебе как женщина?

– Конечно.

– Тогда в чем проблема, Райд? Несовершеннолетняя? Не лла’эно? У нее отвратительный характер или она беспросветная дура? Или, может, ты ей неприятен как мужчина?

– Мам, Халли совершеннолетняя, учится в академии. С остальным тоже полный порядок.

– Тогда сделай предложение, вряд ли тебе грозит отказ.

– Кажется, у нее тоже синдром.

– Ты хочешь сказать, ее идеальная пара – кто-то другой? Не ты? – осторожно поинтересовалась Литиция Эллэ.

А ведь случись такое, и это обернулось бы настоящей бедой.

– Я, мама, я! – поспешил успокоить, но договорить не успел, сам не понял, каким чудом увернулся от подзатыльника на этот раз.

– Бедная девочка! – Глаза матери метали молнии. – Подойди! – Грациозная и прекрасная в гневе Литиция Эллэ походкой, достойной королевы, устремилась к камину. – Беатр Эллэ! Волен Эллэ! Сотер, Миллит, Кайден! Дядя Гэрри, – повинуясь изящному жесту маленькой ладони, разлапистый леоброкк в большой кадке на глазах отрастил длинные усы и принялся указывать названных мамой родственников.

– Как! И дядя Гэрри?! – Я с удивлением уставился на ныне здравствующего дядюшку, красавица-жена которого ждала третьего ребенка. – Но ведь Ана – сияющая!

– И что? Истинной парой может оказаться даже обычный человек, не лла’эно. В семействе Эллэ синдром истинной пары не редкость. Примерно у каждого пятого отпрыска мужского пола. А возможно, и у каждого в принципе, только не всем повезло ее встретить. Мы это не афишируем по понятным причинам, но в нашем роду не принято препятствовать отпрыскам выбирать спутников жизни сердцем. Так что, сын, ты не настолько уникален, как считаешь. Более того, тебе повезло больше прочих. Раз влечение взаимное – вас благословила сама Великая Мать. Грех противиться такому союзу.

– А как же Джентор Мотр Эллэ? Ну, тот, кого синдром довел до гибели?

Мама нахмурилась.

– Нехорошо так о почивших, но, как по мне, надо было меньше исследованиями заниматься, а больше любить свою невесту. Он единственный, кто, вместо того чтобы завести счастливую семью, погряз в научных изысканиях. По рассказам, Джентор записывал каждый шаг, каждую реакцию организма, изучая феномен синдрома. А ведь когда влечение взаимное, все связанные с этим сложности замещаются положительными и весьма полезными эффектами. Он же мучился, но вынуждал любимую принимать участие в экспериментах. Она была обычной природницей и просто мечтала о семье и детях. Тем не менее прошло несколько лет, прежде чем ей все это окончательно надоело. Осознав, что на деле Джентор Эллэ влюблен только в науку, она приняла предложение другого и была счастлива в том браке, насколько мне известно. Джентор же увлекся изучением теперь уже негативных последствий разрыва с парой. Остальное и так понятно.

Я физически чувствовал, как с каждым маминым словом становится легче, ведь Халли и без синдрома более чем привлекательна. Зло покосившись на ученого предка, едва не сбившего меня с толку, обнял маму.

– Спасибо, ма! А вы с папой?..

– Нет, – тепло улыбнулась она. – Мы с твоим отцом и без всяких синдромов идеальная пара. – Серые глаза лукаво сверкнули.

– Сейчас же пойду к Халли и объяснюсь.

За спиной словно крылья выросли, когда, приняв окончательное решение, бросился к выходу из библиотеки.

Остановила непреклонная Литиция Эллэ:

– Объяснишься, но только после ужина.

Маясь в ожидании первой перемены блюд, предвкушал, как расскажу все Халли и развею ее сомнения насчет наших дальнейших отношений. Теперь, когда никакого притворства не требуется, все будет по-настоящему. Для меня самого это тоже в новинку, но оказалось приятно осознавать, что богиня расщедрилась и подарила предназначенную только для меня половинку. Одна эта мысль подогревала во мне ту жажду, что можно утолить лишь самым первобытным способом.