— А если он не захочет отдавать Анчару престол? — нахмурился лукоморец.

— А если забирать у него престол не захочет сам Анчар? — тихо, так, что его спутники примолкли, гадая, не послышалось ли им, проговорил атлан.

— Не захочет? — первой очнулась Эссельте. — Ты сказал — «не захочет»? Да кто ж в здравом уме и трезвой памяти не хочет стать королем?!

— Я, — слаженно — будто репетировали неделю — прозвучал дуэт Анчара и Агафона.

— Ну с тобой-то как раз всё понятно, — отмахнулась от сабрумайца принцесса. — У тебя кроме твоей магии на уме ничего нет!

— У меня, в общем-то, тоже, — усмехнулся атлан. — А еще… Престол мне просто не нужен.

— Но ты наследник Дуба! — воскликнула гвентянка.

— Даже нескольких! — поддержал ее калиф.

— Целого леса Дубов, если разобраться! — подтвердила Серафима.

— Да, это так, — развел руками Анчар, точно до конца не веря в то, что пасынок управляющего шахтой мог оказаться сыном короля — и его единственным наследником. — Забавно, правда… В детстве я мечтал, что у меня когда-нибудь найдется отец, и он обязательно окажется или отважным офицером, попавшим в плен, или капитаном дальнего плавания, обошедшем на своем корабле весь Белый Свет, или купцом, прожившем за границей много лет и не знавшем о моем существовании…

— Но король — это ведь тоже неплохо? — нерешительно предположил Иванушка.

— Смею согласиться, — кривоватая улыбка тронула тонкие губы атлана. — И если бы это выяснилось хотя бы неделю назад…

— Но что изменилось сейчас? — не сдавалась Эссельте.

— Наверное, многое, — уставившись в замысловатое пятно на спине Масдая, отстраненно проговорил волшебник. — Например, то, что я понял, что не хочу власти. И что такую опасную игрушку, как она, лучше оставить тем, кто умеет с ней обращаться.

Олаф вскинулся сердито:

— Но Рододендрон же — изюбрь… зубр… изюм… узкий…

— Узурпатор, — разгадала первой шараду царевна.

— Он самый! — сердито рубанул воздух ребром ладони отряг.

— Узурпатором был его отец, — покачал головой Анчар. — А Рододендрон — первый законный правитель новой династии.

— Или сын узурпатора, — упрямо уточнил Ахмет.

— Я придерживаюсь своей точки зрения, — ровно ответил атлан.

— Так значит, ты не собираешься бросить ему вызов, когда прибудешь в Атланик-сити? — неодобрительно спросил калиф.

— Нет, — бесстрастно ответил атлан.

— Тогда я бы вообще не посоветовала тебе туда прибывать, — безапелляционно изрекла Сенька. — Да и вообще в Атланду. Если на то пошло. Потому что уж он-то тебе вызов бросить просто мечтает, ставлю посох Адалета против помела[722]. И пока не увидит твой труп своими глазами, а еще лучше, сам не потыкает в него мечом — не успокоится. И если даже ты будешь жить не в столице, узнать о твоем местонахождении — вопрос времени. И тогда или ты успеваешь сбежать — и заниматься бегом от его ассасинов всю оставшуюся жизнь, или его головорезы приканчивают тебя сразу, или начинается гражданская война — если о твоем существовании противники Роди узнают раньше него. Но и в этом случае ты для них будешь не крупнее пешки и не важнее носовой фигуры на корабле.

Губы атлана стиснулись, ноздри раздулись, глаза сверкнули…

И потухли.

— Вы правы, — голова его склонилась на грудь, и грязные черные волосы упали, закрывая лицо. — Стоит ему узнать, что я в Атланде… На его месте я поступил бы так же. Второй наследник — это раскол и война. Так что уменьшение количества претендентов на трон до минимума — не месть, а защита страны. Еще несколько дней… да что там дней — часов назад я бы бросился на эту возможность как голодный пес на кусок мяса. Но сейчас… я не хочу этого… не хочу короны… не хочу грызни за нее… не хочу быть ответственным за все королевство, когда на самом деле привык отвечать лишь за себя… и хочу отвечать лишь за себя. Если бы я знал, что Рододендрон — плохой правитель, или неспособный, я бы взял себя за глотку, надавал пинков и пошел бы на штурм фамильной резиденции хоть с голыми руками, потому что… потому что был бы обязан. Но не раньше. Не в последнюю очередь потому, что уверен, что я-то правитель — хуже некуда.

— С чего вы так решили, даже не попробовав? — не спора ради, но истины для вопросил Иван.

— С моей-то безответственной близорукостью, касающейся всего, что не относится к науке… — горько усмехнулся волшебник. — И дурацкой особенностью верить на слово тем, у кого язык подвешен лучше моего — или воображение богаче…

— Я тебя от твоего престола не отговаривала, ты первый отказался! — обиженно вскинулась Серафима.

Атлан покачал головой.

— Я имею в виду Огмета… да будут ему тучи перистыми облаками… потому что от бедных крылатых после бури не осталось и пера, не то, чтобы что-то закопать в землю. Я занимался исследованиями в лабораториях при узамбарском училище профессиональной магии, когда его занесло туда нелегким ветром. И встретились идеалист-идиот и идиот-идеалист…

— Так тебе, значит, самое место на какой-нибудь кафедре в ВыШиМыШи! — выпалил Агафон, но под резким взглядом коллеги быстро уточнил: — Не потому, что идиот, а потому что науку любишь.

— Боюсь, учитель из меня выйдет еще более негодный, чем король, — грустно хмыкнул Анчар.

— Ну так куда тебя тогда везти? — нетерпеливо прошелестел Масдай.

— Везти? — испугался атлан. — Благодарю, но я сам доберусь.

— Куда? — устало повторил ковер.

— Это далеко… — начал было объяснять маг, но вовремя почувствовав, что третье «Куда?» не за горами, поспешно проговорил: — Я хотел бы вернуться в Узамбар. В училище, которое закончил, в котором работал, и которое так легко оставил пять лет назад. Лаборатория големостроения. Пока мы возились в Арене с изделиями… как мы их называем… меня посетила парочка интересных идей.

— Так это всё-таки ваша была работа? — вспоминая «весь вечер на арене», сурово свел брови Иван.

Анчар напрягся, словно хотел отрицать всё и безоглядно, но после секундного колебания виновато опустил глаза и выдохнул:

— Наша. Моя, вернее. Хотели выставить вашу… э-э-э… кончину как несчастный случай, чтобы не бросать тень на Тиса. Взбесившиеся монстры и все такое прочее… понимаете… Мне очень жаль. Простите. Если сможете. Хотя в вашем праве ссадить меня сейчас с ковра…

— Не говори ерунды, — буркнула Серафима.

— Кто старое помянет… — благородно сверкнул подбитым глазом Ахмет.

Иван снова нахмурился, словно вспомнил что-то, и собрался уже спросить, но Кириан его опередил:

— А еще премудрый Адалет хотел поведать нам во всех подробностях о своем славном боевом пути от Багинота до Атланды, — проводя пальцами по струнам карманной арфы, бард умильно заглянул в глаза старика. — Какая из этого баллада могла бы выйти!..

— Баллада?.. — переглянулись Наследники со странным выражением лиц, и маг, не понимая, но и не решаясь спросить в присутствии барда, попытался увернуться от сомнительной чести.

— Баллада? В подробностях? — повторил он задумчиво. — Лучше не надо. Ибо скромность моя размерами может соперничать лишь с искусством, мудростью и знаниями.

— Ну а вкратце? — невинно захлопал глазками Кириан[723].

— Вкратце… — осторожно протянул чародей, скосил глаза на спутников и, не обнаружив признаков смятения и немного успокоившись, проговорил: — Вкратце все было однообразно и до некоторой степени утомительно. Сначала я за ними гнался, потом гонялся, после — они за мной… Но стоило отправить одного из зарвавшихся нахалов к предкам… не думаю, что он выберется из фамильного склепа раньше, чем через год… как всю шайку-лейку словно ветром сдуло. По крайней мере, я так думал. Пока они не настигли меня в горах. Ну а дальше вы знаете.

— Восхитительно… головокружительно… фантастично… — заведя очи под лоб, промычал в экстазе менестрель.