— А с мозгами еще хуже, — презрительно пробасил Олаф.

— Так их, мерзопакостных порождений головешки и половой тряпки! — злорадно пробормотал шатт-аль-шейхец, приподнял голову, прикрыл рот и нос рукавом и принялся ощупывать хищным взглядом утонувшие в пыли вражеские ряды. — Молодец, сын гордой страны Атланды!

В ответ на похвалу сын гордой Атланды промолчал, торопливо и сосредоточенно латая продырявленный купол. Но вместо него отозвался Кириан:

— И нас так…

— Что?.. — не понял Иванушка, отплевываясь и протирая глаза от набившейся пыли и пепла.

— Ёлкин гриб… Знакомые всё лица… — увидела то, что чуть раньше углядел бард и простонала Серафима. — Снюхались… Ворон ворону руки моет, как говорил Шарлемань…

— Да о че… — начал было царевич…

И прикусил язык.

Потому что из провала, как демоны из-под театральной сцены, медленно и плавно стали подниматься четыре человеческие фигуры, одна из них — женская. И то, что это были ни кто иные, как оставшиеся в завале ренегаты, а также откуда взялся защитный барьер перед шепталами, можно было догадаться и не проявляя чудес сообразительности.

— Адалет! — предостерегающе выкрикнула царевна и не менее предостерегающе уставилась на застывшего на вдохе атлана.

— Живы?.. — потрясенно расширились глаза волшебника. — Вы живы!!!

Серафима быстро нащупала камень размером с элитную картошку и незаметно отвела руку для замаха[697].

Впрочем, выпрямись она во весь рост и проделай ту же операцию демонстративно и три раза, Анчар сейчас не заметил бы: полупривстав и опершись на пальцы рук, как бегун на старте, он видел лишь одно.

Своих друзей.

Те тоже углядели его, вскочили, замахали руками и закричали что-то неразборчивое. Антигаурдаковская коалиция насторожилась, но, похоже, слова были обращены не к ним: шепталы, приготовившиеся к новому обстрелу, недовольно запульсировали, зашипели, точно масло на раскаленной сковороде… и опустили щупальца.

Ренегаты вытянули вперед правые руки, коснулись ими друг друга, образуя кособокое солнышко, вспыхнувшее на миг зелеными лучами, и вдруг обращенная к ним часть защитного колпака пропала.

— Кречет, беги!!! — пронзительно выкрикнула женщина, и Анчар, изменившись в лице, подался вперед.

Сенькина рука дернулась, совершая заключительное движение — и остановилась, перехваченная чьими-то сильными пальцами.

— Не надо, — шепнул ей на ухо Иванушка.

— Идиот!!! — взревела царевна, вырывая запястье из захвата, и любимый супруг наверняка стал бы целью следующего замаха, но в этот момент атлан приложил ко рту ладони рупором и закричал:

— Огмет!!! Я говорил с Гаурдаком! Я видел его! Он не такой, каким мы его представляли! Он погубит Белый Свет! Мы обманывались, клянусь Избави… Клянусь своей жизнью! Поверьте мне, прошу!!! Мы должны загнать его обратно, пока не поздно! Он монстр!!!

Сменись моментально ночь ясным днем и окажись вокруг вместо шептал поющие кактусы из сада Шарлеманей, четверка магов так бы не изумилась.

— Ты… — оторопело хватанул воздух ртом Огмет, не зная, на какое признание ему реагировать. — Ты видел… ты говорил… ты болен! Или переволновался! Успокойся, иди сюда, и…

— Это вы все больные — и я тоже был раньше! — сделав еще шаг вперед и сжимая кулаки, словно от этого слова его могли стать более убедительными, срывающимся голосом прокричал Анчар. — Он не может выполнить того, что обещает! И никто не может! Потому что это всё бред! Подумайте сами! Хорошенько подумайте! Мы были дураками, слепыми болванами! Я говорил с ним! Помогите нам!

— Он точно с ума сошел… — отпрянул рыжий маг.

— Вы не понимаете!!!..

— Это ты не понимаешь! — гневно выкрикнул пожилой.

— Ренегат! Предатель! — прорычала колдунья и, разорвав связь с коллегами, яростно вскинула руки.

Из ее ладоней к голове растерянно застывшего атлана метнулись фиолетовые молнии, и если бы не точный прыжок отряга, сбивший растерянного товарища с ног, одним Наследником в следующий миг стало бы меньше. В то же мгновение остатки защитного поля с резким хлопком исчезли, пропуская потерявшие цель лиловые разряды, и тут же выросли заново.

Одновременно стало уменьшаться и бледнеть огненное кольцо, отгораживавшее их от крылатых.

— Адалет, пламя гаснет! — всполошился Ахмет.

— Я не могу держать… сейчас… две защиты… — отрывисто прохрипел старик. — Хотя пытаюсь… Но купол нужнее…

— Но купол ведь ставил… — Серафима недоуменно зыркнула на атлана, еле выглядывающего из-под тяжеленной туши Олафа.

Конунг смущенно вскочил.

— Я сейчас!.. — прохрипел маг, вытянул руку, но не успел коснуться пальцев Адалета, как купол накрыл оранжевый туман, и всё вокруг пропало из виду, словно и не существовало никогда. Пронзительная, звенящая тишина обволокла их, все звуки внезапно исчезли, растворенные мутной мглой. Казалось, даже закричи они сейчас — и голоса их пропадут, впитавшись в клубящуюся снаружи хмарь, прильнувшую к куполу, точно ожидая, когда же ее впустят.

Сама не зная, отчего и почему, но Сенька показала рыжему туману неприличный жест. Тот вскипел малиновыми пятнами, точно обиделся.

Впрочем, на чувства и переживания апельсиновой отравы ей было наплевать.

— Ренегаты? — почти ожидая, что его будет не слышно, проговорил Иван.

И верно: слов его было почти не разобрать уже на расстоянии в пару шагов.

Адалет кивнул — бледный, с застывшим от непосильного напряжения лицом.

— Ну тогда можно перевести дух и часок-другой предаться грезам и отдохновенью, — не замечая, снисходительно хмыкнул калиф. — Ибо скорее муха разобьет стекло, чем…

Земля заскакала под их ногами, швыряя людей в кучу, купол содрогнулся от неслышимых взрывов, пошел серебристыми трещинами и захрустел, будто туман пытался продавить ослабевшую защиту.

Впрочем, именно так оно и было.

— Адалет!!! — глухо, словно со дна реки, выкрикнул Анчар, рванулся и схватил старика за руку. — Держись!!!

Вокруг магов заиграли сине-зеленые сполохи. Трещины в потолке пыхнули золотом и пропали, но тут же череда новых — таких же беззвучных — взрывов побросала успевших подняться наземь, и затянувшиеся было раны защитного поля вскрылись вновь. Мелкая, словно стеклянная пыль посыпалась на людей, и оранжевая мга стала просачиваться вовнутрь, принося с собой удушливый запах жженого чеснока и смолы, от которого чесалось горло и свербело в носу.

— Держ-ж-жи… — прохрипел атлан и обмяк — но Адалет словно отдохнул тот самый часок-другой.

Глаза его яростно блеснули, свечение вокруг чародеев вмиг полыхнуло ослепительно — и тонкие трещины, превратившиеся уже было в разломы, стали быстро сжиматься. Туман пыхнул и сгорел, точно болотный газ. Смрад пропал.

— Сочетание атакующих магий человеческой и нечеловеческой рас — пренеприятная обычно вещь, — с видом лектора в какой-нибудь затхлой аудитории невозмутимо сообщил маг-хранитель, но напряженность, сквозившая в его позе и жестах, намекала тем, кто умел рассмотреть, что все не так просто и спокойно.

Если кто-то в этом еще сомневался.

— И как мы теперь до них доберемся? — будто продолжая одному ему слышимый разговор, спросил Олаф.

— Ты имел в виду, как они до… — губы Кириана скривились в невольной ухмылке — но договорить он не успел.

Новые взрывы выдернули землю у них из-под ног — будто взятое за углы одеяло потрясли четверо, и свод купола покрылся жирными черными точками. Через секунду они уже напоминали кляксы, через две — пятна на шкуре леопарда…

Адалет резко вскинул руки над головой, замер, со стоном стиснув зубы и зажмурившись, будто пытаясь в одиночку поднять всё плато Смерти, ноги его подогнулись, и он, задыхаясь от напряжения, осел наземь — но не опуская рук, не разрывая концентрации, не открывая глаз…

Неяркий золотистый свет омыл покрывшийся оспой потолок и пятна остановили свой рост. На несколько мгновений всем даже показалось, что они стали уменьшаться…