— К-кабуча… — сквозь зубы выругалась Сенька, встрепенулась, подобно боксеру, приходящему в себя после нокдауна, и расправила плечи, снова готовая к труду и обороне, а больше всего, к нападению и снятию скальпов. — Кабуча габата апача дрендец!!!..

— О чем это ты? — неуверенно заглянула ей в лицо Эссельте (А, вернее, в ту сторону, где, судя по звукам голоса, лицо лукоморской царевны находилось — полную и абсолютную тьму потайного коридора дворца не нарушал ни единый лучик света).

— О том уроде, который закрыл нашу дверь снаружи, вот о чем! — гневно прорычала Серафима и яростно зыркнула по сторонам, словно пресловутый урод только и поджидал за углом, чтобы быть застуканным на месте преступления и подвергнутым заслуженному остракизму слева в челюсть десять раз.

— Но кто это был?

— Узнаю — убью, — от всей души пообещала Сенька, с чувством выполненного долга поднялась на ноги, проверила так предусмотрительно и надежно закрепленные на предплечьях метательные ножи — единственное оставшееся у нее оружие, покрутила на пальце, стирая пыль и грязь, кольцо-кошку, позволяющее видеть ей в любой темноте, взяла за руки принцессу и осторожно поставила на ноги. — Пошли, Селя.

— Куда?

— Придем — узнаем, — резонно проговорила царевна и положила руку принцессы себе на плечо. — Держись за меня. Не пропадешь.

Первые метров тридцать-сорок царевна шла осторожно, внимательно глядя то под ноги, то на стены, то на потолок, через каждый шаг останавливаясь и ощупывая казавшиеся ей подозрительными фрагменты кладки или исследуя пальцами щели в холодном каменном полу.

— Ты что-то ищешь? — не выдержала бесконечных таинственных остановок и полюбопытствовала Эссельте. — Что? Может, я могу помочь?

— Это вряд ли… — хмуро и недоуменно, скорее, для себя, чем отвечая на вопрос подруги, протянула Сенька. — Я ищу следы землетрясения.

— Ну, это-то как раз просто! — с облегчением, что загадочное поведение Серафимы объяснились так банально, довольно проговорила принцесса. — Я полагаю, после землетрясения в подземных ходах должны остаться завалы, расселины… ну, еще там завалы… всякие…

— Угу, должны, — согласно кивнула царевна и перевела невидимый в темноте взгляд на спутницу. — Только почему-то не остались.

— Да?..

— Да. Судя по тому, как нас трясло, в руинах должна лежать половина города, если не половина страны. Так?

— Н-ну, так… — неуверенно согласилась Эссельте.

— Ну, так вот, — сурово подытожила Сенька. — Камня с камня не сдвинулось в этом ходу даже там, где мы на стену налетели. А здесь и подавно — не то, что камни — пыль не пошевелилась!

— Д-да?.. — только и смогла выговорить на это гвентянка.

— Да, — отозвалась хмурым эхом царевна.

— И… что это значит? Что землетрясение было не таким сильным, как мы думали? Или… поверхностным?.. если такие бывают?.. Ну, когда покрывало встряхивают, кровать ведь не трясется?.. — с сомнением проговорила, поясняя примером свежепридуманную теорию принцесса.

— Боюсь, что это значит только то, что кроме как под нашим дворцом, его больше вообще нигде не было, — кисло хмыкнула Серафима.

— Что?.. — изумленно захлопала глазами Эссельте. — Как это?.. Разве так бывает?..

— Наверное, нет… — по здравому размышлению признала ее подруга, но тут же нашла лазейку в собственном решении: — Если только, наверное, оно не было вызвано магией.

— Агафон?!..

Сенька подавилась собственным смехом.

— С него, конечно, станется, но он же спал…

— Во сне? Может, ему приснилось что-то? У него ведь посох?..

— Спаси-упаси… — почти серьезно передернула плечами царевна. — Он и без посоха-то был со своей магией не подарок, а если теперь еще и… Нет. Давай оставим это на самый худой конец и будем думать дальше.

— У калифа есть еще один волшебник, — быстро вспомнила Эссельте.

— Есть, — согласилась Сенька. — Но зачем ему было нужно…

Голос ее сошел на нет, а стиснутый кулак яростно врезался в ладонь другой руки.

— Ахмет! Это он приказал! И этот драный чернокнижник…

— Но зачем? — растерянно прервала страстную речь подруги принцесса. — Зачем ему-то это?..

— Мстил? Боялся чего-то? Боялся нас? Не хотел лететь? Продался ренегатам? Гаурдаку?.. — посыпала вариантами как сеятель зернами, царевна.

Эссельте вдруг подумала о том, что, может, именно сейчас жуткий безжалостный Ахмет, или не менее жуткий и безжалостный его маг обнаруживает, что под руинами нет их тел, и решает начать поиски, и зябко поёжилась.

— Сима… пойдем отсюда… пожалуйста?.. Давай скорее найдем дорогу наверх? Мне что-то страшно стало… А тебе разве не страшно?

— Мне не страшно, — решительно ответила Сенька. — Мне злостно. И — насчет «пойдем и найдем» — пойдем и найдем. Потому что чем скорее я наложу на них обоих руки, тем лучше.

— Для кого? — робко уточнила гвентянка.

— Для них же, — много, но ничего из него хорошего не обещающе произнесла Серафима, снова положила руку принцессы себе на плечо и, поигрывая ножом и едва сдерживаясь, чтобы не ускорить шаг до бега, решительно двинулась по подземному коридору вперед.

Сначала петляющий как пьяная змея тоннель представлял собой единый безликий скучный путь, не имеющий не только боковых ходов, но и ловушек, западней и провалов, проектируемых обычно заботливыми архитекторами чтобы хоть как-то разнообразить неизвестному путнику томительно тянущиеся под землей минуты.

Но минут через сорок однообразного перемещения то вправо, то влево, то вверх, то вниз Серафима остановилась вдруг без предупреждения, и застигнутая врасплох Эссельте, налетев на нее, едва не сбила с ног.

— Что там? — нервным шепотом спросила принцесса у уткнувшегося в ее нос затылка Сеньки.

— Развилка, — так же тихо отозвалась Серафима.

— И куда нам идти?

— Давай направо.

— А почему направо?

— А почему нет?

Гвентянка задумалась над вопросом, и честно призналась:

— Не знаю… Давай направо. А что там видно?

— Пока ничего… Пол ровный, коридор прямой… пока… В конце концов, не понравится направо — вернемся налево, да и дело с концом.

На том и порешили.

И через полсотни метров уткнулись в тупик.

— И это всё?.. — разочарованно протянула принцесса, когда Сенька ей сообщила о первой неудаче.

— Н-не знаю… — неуверенно промычала царевна. — С виду всё. Но если подойти к вопросу с точки зрения здравого смысла… Зачем тратить столько сил и камня, рыть под землей такой длинный сравнительно ход, только для того, чтобы на пять минут увести с главной аллеи какого-нибудь заблудшего раззяву вроде нас?

— А, может, это ловушка?.. — вздрогнула и попятилась прижаться спиной к стене Эссельте.

— А, может, это потайной ход? — задумчиво пробормотала Серафима. — И надо только нажать правильно какие-нибудь два камня… или три… и пнуть в нужное место нужным коленом… или пяткой…

— Ай!..

— Что?!.. — вихрем повернулась на вскрик Сенька, нож наготове, и тут за ее спиной раздался тягучий низкий скрежет, от которого засвербели и зачесались зубы, и та часть стены, которая секунду назад старательно изображала тупик, так же старательно теперь повернулась вокруг своей оси, встала перпендикулярно и застыла.

В затхлый пыльный и холодный воздух коридора тут же ворвались приглушенные ароматы кухни, прогоркшего масла, копченостей, старой гари и специй.

— Я… я л-локтем уперлась в-во ч-что-то… — выбивая зубами «Камаринскую», сбивчиво и взволнованно заговорила принцесса, — и оно п-поддалось… и я п-подумала… что п-проваливаюсь… а т-тут еще… з-звуки эти…

— Тс-с-с-с… — бережно, но непреклонно зажала ей рот царевна твердой чумазой ладонью и уткнулась губами в самое ухо. — Кажется, мы наткнулись на продуктовый склад… в подвале…

— Отсюда можно… выбраться наружу? — поняла намек, убрала руку подруги и еле слышным шепотом продолжила гвентянка.

— За пределы дворца — вряд ли.