Иванушка, ради презумпции невиновности, сначала хотел возразить, что первое впечатление бывает обманчиво, что не пойман — не вор, и что на месте четвертого он бы с первым трем спиной тоже не повернулся[338], но больно уж богатой на невеселые события и неприятные знакомства выдалась эта ночь, и он, устало понурившись, не стал наступать на горло Спиридоновой интуиции.

— Хорошо, что мы не имеем дело с наследованием короны каким-нибудь сулейманским султаном или шахом! — покачал головой Макар. — Я читал, что у них бывает и по триста, и по пятьсот жен, и даже больше!

— Вот уж повезло, так повезло, — безрадостно усмехнулся Кондрат.

— Да нешто они промеж себя не договорятся? — вопросительно обвела друзей огромными серыми глазами Находка.

— Ха, — емко выразила свое отношение к происходящему Сенька. — Договорятся. Когда куры доиться начнут.

— Ты думаешь? — обнадежено поглядел на нее Иванушка.

— А чего ты так обрадовался? — недоуменно воззрилась на него Серафима, обиженная за свой пролетевший мимо цели фразеологизм.

— Я в детстве конфеты ел, назывались «Птичье молоко»…

— Хорошо, скажем по-другому, — несколько брюзгливее, чем хотела (но и у нее ночь была не из романтических) отчеканила царевна. — Когда коровы полетят. Когда деревья ходить начнут. Когда камни заговорят. Теперь понятно?

— Понятно… — разочаровано пожал плечами Иванушка, но тут же встрепенулся. — А, может, среди них рыцарский турнир устроить?

— Рыцарский… турнюр? — не поняла Находка. — А… это что?..

— Состязания знати, — охотно пояснил Макар. Это когда они друг в друга с разбегу на лошадях копьями тычут.

— Зачем?! — ужаснулась октябришна.

Макар честно задумался над провокационным вопросом, но, в конце концов, пожал плечами и неуверенно проговорил:

— Ну… может они других игр не знают?

— А победитель турнюра… то есть, турнира, мог бы стать царем, — закончил мысль царевич, но уже без изначального апломба.

— Ну, уж нет, — решительно покачала головой Серафима. — Сейчас у нас хоть есть четверо претендентов. Ты хочешь, чтобы они друг друга поубивали, и опять не осталось ни одного?

— Но… они могли бы выставить вместо себя поединщиков, — ее супруг не спешил отказываться от казавшейся хорошей еще пару минут назад идеи.

— А какое тогда отношение выигравший будет иметь к престолу? — пожал плечами Спиридон. — С таким же успехом они могут разыграть его в карты.

— Или в шашки.

— Или в домино.

— Или в прятки.

— Ты же сам говорил, тогда, Временному Правительству, что царь должен быть… э-э-э… каким?.. — кинул взгляд с просьбой о помощи на первоисточник Макар.

— Заботливым, — послушно начал загибать пальцы Иванушка, — добрым, ответственным, честным, умным, смелым, образованным…

— А если богатырь одного претендента побьет палицей богатыря другого, то это докажет только то, что у первого мускулы и дубинка больше, — пожал могучими плечами Спиридон — двухметровый бородатый громила, похожий на медведя, но с неожиданно синими глазами, окруженными длинными пушистыми ресницами, и двумя маленькими, чуть продолговатыми черными родинками — на переносице и над правым глазом. — Так что — чешуя это всё, поединщики.

— Вот, например, Спиря мог бы тебя повалить одной левой, — согласно поддакнула Сенька. — Но это ведь не значит, что из него получится лучший царь, чем из тебя.

Иван открыл, закрыл, и снова открыл рот и захлопал белесыми ресницами, растерянно соображая, комплимент ему только что сказала родная супружница, или наоборот, но вдруг замер с разинутым ртом и вытаращенными глазами.

— Что?..

— Что случилось?..

— Ваше высочество?..

— Вань, я же пошутила, хоть это и правда!..

— Иван?..

Иванушка моргнул раз, другой, третий, выдохнул медленно, расплылся в лучезарной улыбке, обвел глазами застывших от волнения друзей и проговорил:

— Я. Придумал.

— Что?..

— Что надо делать. Чтобы на троне оказался действительно самый заботливый, самый добрый, самый ответственный, честный, умный…Ну, из того, что имеем, конечно…

— Что, ваше царственное высочество?

— Давайте пока отправим баронов и графа по домам, а потом я вам всё с самого начала расскажу, — заговорщицким шепотом сообщил царевич и сгреб друзей и жену в одну тесную заинтригованную кучку. — Вы не поверите, но видел я в подвале городской управы одну книгу…

— Ну, почему же не поверим, — попыталась и не смогла скрыть непроизвольную улыбку Сенька.

Отправить по домам гостей, претендующих на роль хозяев, неожиданно для лукоморцев получилось в буквальном смысле.

Сначала высокородные костеи, не спуская убийственных взглядов с конкурентов, наотрез отказались покидать вожделенный дворец, но вдруг Кондрату пришла в голову удачная идея, и он спросил, не было ли у их предков в Постоле домов. Конечно, дом, даже на три-четыре этажа, это не царский дворец, но зато там господа аристократы будут чувствовать себя… ну, как дома.

Господа аристократы задумчиво проглотили зарождающиеся возражения, переглянулись — сначала внутри фракций, потом с противниками, и вдруг согласились. Иметь надежный оплот, где тебя не смогут подслушать, подглядеть, подставить ножку или плюнуть в твой жюльен было и впрямь идеей замечательной.

Иван, окрыленный удивительной покладистостью костейских дворян и проникающийся с каждой прошедшей минутой надеждой на благоприятный для страны исход нашествия кандидатов в монархи, раскланивался, провожая ночных визитеров в близкий путь, гвардейцы и Находка пытались разобраться во дворе, где чья заспанная свита и кони, и всё было чинно и благостно, как вдруг Сеньку как за язык кто-то дернул:

— А, ежели не секрет, ваши светлости, что ж вы раньше-то не появились, когда Костея только уходили? Что сейчас-то изменилось?

Бароны заулыбались, будто услышав забавную шутку, а граф, изящно прикрывая рот кружевным платочком, залился всхлипывающим смехом:

— Ваше высочество… ох, не могу… ох, уморили… У вас потрясающее чувство юмора… «Что изменилось»… ох, насмешили…

— Изменился ландшафт Верхнего Постола, если вы понимаете, что я имею в виду, — гулко подержал его Жермон. — А конкретнее — место, где раньше был дом виконтов Изаров, захваченный позже мерзавцем Вранежем.

— А еще, ходят слухи, будто в лесах… — начал было, но тут же прикусил язык и настороженно зыркнул на других барон Карбуран.

— Да договаривайте, барон, договаривайте, — тонко усмехнулся бескровными губами из густой черной бороды Дрягва. — Мы все об этом знаем. Царство Костей само по себе и Царство Костей с золотыми, серебряными и бронзовыми рудниками — это две большие разницы. За это стоит и побороться.

Претенденты натянуто рассмеялись, рассматривая друг друга с добродушным прищуром, словно из-за приклада арбалета с оптическим прицелом, царевна медленно кивнула, и запоздавшие кандидаты в монархи, махнув лукоморцам на прощанье, помчались в город на розыски фамильных пенатов.

В темноте, за спиной у Сеньки, неподвижно белело страдальчески-изумленное лицо Иванушки.

— Сеня, смотри, что я нашел! — донеслось приглушенное пылью, книгами и благоговением из дебрей подвала.

— Что? — отозвалась Серафима, утирая холодной рукой с пыльного лица липкие паутинные кружева, незаметно спустившиеся со свода.

Третий час сидения на стремянке в обществе замшелых фолиантов, покрытых старой пылью как суперобложкой, часто написанных на непонятном языке или, что еще хуже, с непонятной целью, заставил нейтральное «что?» прозвучать несколько более раздраженно и капризно, чем она хотела.

Но Иванушка, кажется, не обратил на это внимания.

— Ты не поверишь! Я нашел! Это громадный том, точно, как я и запомнил, только маленько не там, где мне казалось… И называется он — угадай, как?..

Царевна честно задумалась и предположила: