– А что – его может… не стать?..

– Не бойтесь, ваше величество. Разрушить его не так просто.

– Но я заметила, что к вечеру он из красного становится почти белым… Это что-то значит? Кроме того, что на улице темнеет?

– Это пустяк. Просто ночью надо покормить его, и утром он снова будет полон силы.

– Покормить? – Серафима непонимающе нахмурилась. – Не знала, что камни тоже хотят есть. Чем вы кормите свой камень?

– Это профессиональный секрет мага, ваше величество, – самодовольно ухмыльнулся Костей.

"Понятно, узнаем," – отметила на полях карты боевых действий царевна и продолжила разведку боем:

– А если он останется… голодным?.. можно так сказать?

– Ничего не случится. Я не смогу его использовать, пока не напитаю – всего лишь. Но все, что было создано с его помощью, будет оставаться незыблемым и неизменным. На этот счет вы можете быть спокойны.

– Значит, его невозможно уничтожить? – невинно глядя в потолок на чучело летучей мыши размером с орла, поинтересовалась царевна.

– Уничтожить его может только то, что его породило. Но там он не окажется – уж об этом-то я в состоянии позаботиться, – тонко усмехнулся царь своей шутке.

– Что же это?

– Это еще один секрет моей магии, царица.

– Как много у вас от меня секретов, ваше величество, – мужественно повторила на бис свой смертельный для здоровья трюк с надуванием губок и хлопаньем глазками она.

– Со временем их будет меньше.

"Со временем их вообще не останется," – прокомментировала мрачно про себя Серафима и тут же добавила: "Только где же его взять – это время?.."

– Вы меня заинтриговали, ваше величество, – продолжила тут же она, не давая царю опомниться, передумать или сменить тему разговора. – В эту… Треклятую башню… Или как там она… мы туда тоже сейчас пойдем?

– Туда – нет.

– Но почему? Вы же обещали показать мне, как устроена настоящая магия! – возмутилась вполне искренне царевна.

– И держу свое обещание. Смотрите, – Костей обвел рукой комнату – чародейский НП. – Башня Паук – средоточие испытанной, прирученной, полезной магии. Я ничего от вас не скрываю. Здесь. Но там… Некоторые вещи и явления для непосвященных могут быть слишком опасны. Люди слепнут, теряют рассудок, кончают жизнь самоубийством… Вам этого мало?

– Мне этого много, – обижено нахмурилась она. – Но если мы не пойдем туда, тогда покажите мне еще что-нибудь интересное. Желательно – весь замок. Только, конечно, те его части, где мне не грозит сойти с ума или онеметь от ваших ужасов.

При слове "онеметь" Костей пожалел, что Заклятая башня, на самом деле, такого воздействия на людей не оказывает.

Но делать было нечего.

– Извольте, – вздохнул он. – Как вам будет угодно. Думаю, сокровищница вас заинтересует больше, чем какая-то головоломная пыльная магия.

– Сокровищница – это всегда интересно, – уклончиво ответила Серафима и бросила прощальный взгляд вокруг – нельзя ли перед уходом еще чего-нибудь незаметно стянуть. Но все в пределах досягаемости ее маленькой, но ловкой руки было или слишком большим, или слишком немагическим, и она, скрыв разочарованный вздох, пошла за Костеем.

Проходя мимо последней тарелки, она бросила скользящий взгляд на ее картинку, и остановилась, как будто налетела на стеклянную стену.

По тарелке шло сражение.

Конная толпа узкоглазых кочевников в мохнатых малахаях, с кривыми саблями, горбатыми луками и маленькими круглыми щитами налетели на стройное, но малочисленное построение пехоты – судя по вооружению и доспехам – лукоморской. Первые ряды сдерживали натиск, как могли, но под ливнем стрел дружинники стали падать, трубач в центре, рядом со знаменосцем и командиром, протрубил беззвучный сигнал и, подхватывая раненых и стараясь не разрушить строя, лукоморцы начали отходить.

Всадники восторженно замахали своим вооружением, стегнули лошадей и закружили вокруг лукоморского отряда ощетинившейся железом смертоносной каруселью.

Дружина остановилась – путь к отступлению был отрезан.

Трубач поднес к губам рожок – и солдаты тут же перетащили раненых в середину, сдвинули сплошной стеной щиты и выставили копья, готовясь подороже продать свои жизни. Но против стрел они были беззащитны.

И тут из заросшего густым кустарником оврага справа от них вывалилась орава зверолюдей в черных кожаных латах с короткими тяжелыми мечами и с зазубренными как рыбий скелет кинжалами.

Сердце Серафимы болезненно екнуло, пропустило такт, и, как будто стараясь с лихвой наверстать упущенное, заколотилось, как пойманный зверек.

Она никогда не видела таких воинов раньше, но и без подсказки мигом поняла, что это и есть пресловутые солдаты Костея.

Кочевники тоже увидели их, и царевна, морщась, как от физической боли, порадовалась, что тарелка не доносит звук, иначе от их торжествующего визга разорвались бы не только ее барабанные перепонки, но и без того обливающееся кровью сердце.

Участь отряда была бы решена в несколько минут, и ничего иного царевна и не ждала…

Если бы не кони.

Похоже было, что при заключении этого странного военного союза они были той единственной силой, мнением которой никто не позаботился поинтересоваться.

А зря.

Потому что как только они увидели и – самое важное – унюхали злобных оскалившихся хищников неизвестной породы в непосредственной близости от себя, они не стали раздумывать ни секунды. В один миг ополоумевшее лошадиное племя послало все происходящее коню под хвост, взбрыкнуло и понесло, не разбирая дороги, оставляя за собой своих опешивших от такого поворота сражения седоков и растоптанных и смятых зверолюдей.

Дружинники, не поверив сперва своей удаче, быстро пришли в себя и под дружное, но беззвучное "ура" азартно перешли в контрнаступление.

Костей яростно махнул рукой над тарелкой, и изображение пропало.

Если бы на него кто-нибудь сейчас догадался поставить чайник, тот бы закипел.

– Идиоты!.. Дебилы!.. Жабьи дети!.. – то и дело прорывалось между двух его стиснутых зубов. – Если так все пойдет дальше!.. Я убью этого напыщенного болвана с розовыми пуговицами!.. Своими руками!.. Я превращу его в жабу!.. В крысу!.. В слизняка!..

Серафима, поспешно упрятав торжествующую ухмылку во весь рот подальше от его взбешенного взора, невинно поинтересовалась:

– Что это было?

Царь вспомнил о ее существовании.

– Кхм… Ничего особенного. Часть моего блестящего плана по захвату вашей страны, как я уже говорил.

– Как?! – царевна сделала большие и круглые глаза. – Часть вашего блестящего плана?! И вы называете это "ничего особенного"?! Как может человек, будучи столь искусен не только в мудреной науке магии, но и в хитроумной военной науке, быть таким… скромным? Таким… самоуничижительным? Таким… несправедливым?..

Костей непонимающе нахмурился.

– …по отношению к себе?

– Что вы имеете в виду, ваше величество? – польщено потупился царь, забыв о замышляемой страшной мести Кукую. Если бы не вечный отблеск Камня на его лице, Серафима могла бы даже поклясться, что он покраснел.

– Как что? Конечно ваш план! Если он действительно такой гениальный, как вы утверждаете, а после нескольких дней, проведенных в ваших владениях я в этом не сомневаюсь, талантливый человек талантлив во всем, то мне хотелось бы узнать о нем побольше!

Царь настороженно взглянул на нее:

– Зачем вам это?

– Здесь начинается новая История. Мы стоим у истока грядущей эры. И я хочу прикоснуться к величию.

Губы Костея разъехались в довольной улыбке, но он не сдался.

– Вы правы – это действительно хитрый, тщательно продуманный план, который просто не может не привести меня к победе. Но пока я бы не хотел раскрывать вам его. Чтобы быть частью величия, необязательно вдаваться в скучные подробности, интересные только мужчинам, ваше величество. Всему свое время. Рано или поздно, вы все равно все узнаете, и это будет приятный сюрприз. Роман интереснее читать, когда не знаешь, чем он кончится. А пока – прошу пройти вперед. Наш осмотр замка еще не закончен.